– Как вы с ним познакомились? – потребовал ответа Брейсуэйт.

– Уже и не припомню, давно это было, – отвечал Шарп расплывчато, затем отвернулся и принялся рассматривать побережье.

На фоне грязно-серого неба земля казалась черной, только кое-где вспыхивали искры костров. Шарпу снова захотелось вернуться на берег, но тут он услыхал, как германец представляет свою жену леди Грейс.

Шарп поднял глаза. Леди Грейс стояла на шканцах прямо над ним, и ей не было никакого дела до простолюдинов, что толпились внизу. Ее светлость протянула Полману руку, кивнула белокурой толстушке и, не промолвив ни слова, с царственным видом удалилась.

– Леди Грейс, – услышал Шарп восхищенный вздох секретаря.

– Это правда, что она больна? – спросил Шарп.

– Просто слишком взвинчена, – бросился секретарь на защиту своей госпожи. – Такие впечатлительные женщины склонны к нервным расстройствам, а ее светлость очень, очень впечатлительна, – внезапно потеплевшим голосом промолвил Брейсуэйт, не в силах отвести глаз от леди Грейс, которая смотрела на удаляющийся берег.

Часом позже Индия исчезла с горизонта, и корабль плыл по бескрайнему морю под высокими звездами.

– Война проиграна, – резким и безапелляционным тоном заявил капитан Кромвель и нахмурился.

Шел третий день плавания. Корабль скользил по волнам, подгоняемый легким бризом. Как и предупреждал капитан Чейз, «Каллиопа» оказалась судном быстроходным. Фрегат Ост-Индской компании уже велел Кромвелю снизить скорость. Капитан чертыхнулся и приказал убрать почти все паруса, и теперь «Каллиопа» тащилась в хвосте конвоя.

Энтони Полман пригласил Шарпа на ужин, который каждый вечер давал для богатых пассажиров роскошных кормовых кают капитан Кромвель. Обеденная зала занимала полуют – самое высокое место на судне, позади кают для самых богатых и знатных пассажиров. В них разместились лорд Уильям Хейл и барон фон Дорнберг. Под ними на верхней палубе были еще четыре каюты. В одной жил набоб с женой – пара возвращалась в Чешир после двадцати лет, проведенных в Индии. Другую занимал адвокат, служивший в Верховном суде Бомбея, третья досталась отставному седовласому майору 96-го полка, а в четвертой обитал слуга Энтони Полмана – единственный из пассажиров верхней палубы, которого на ужин не приглашали.

Заявление капитана не понравилось приземистому шотландскому майору по имени Артур Далтон.

– Мы разбили французов'в Индии и поставили на колени их флот.

– Если это так, – прорычал капитан, – почему мы плывем в конвое? – Он воинственно уставился на шотландца, но майор решил не ввязываться в спор, и Кромвель победно оглядел каюту.

Капитан был высок и дороден, длинные черные волосы с проседью неопрятно свисали с плеч. Массивная челюсть, большие желтые зубы и воинственный взгляд. Ладони Кромвеля почернели от просмоленных снастей. Синий мундир толстого сукна украшали медные пуговицы с эмблемой Компании. Эмблема изображала льва, держащего корону, но все называли ее не иначе как «кошкой с сыром». Кромвель тряхнул массивной гривой.

– Война проиграна, – снова провозгласил он.– Скажите, кто ныне управляет Европой?

– Французы, – уныло согласился адвокат. – Однако долго им не продержаться. Пусть французам и не занимать отваги, но внутри у них нет стержня.

– Все европейское побережье, – ядовито продолжил капитан, игнорируя замечание адвоката, – в руках врага. – Внезапно раздался скрежет. Шарп не сразу привык к звукам, которые издавал штуртрос двумя палубами ниже. Кромвель поднял глаза к контрольному компасу на потолке, удостоверился, что курс верен, и вернулся к спору. – Европа – во вражеских руках. Из-за чертовых американцев мы уже не чувствуем себя спокойно в нашем собственном океане! Мы можем плавать здесь только потому, что у нас по-прежнему много кораблей. Однако корабли стоят денег – вот я и спрашиваю, доколе британцы будут платить за них?

– Есть еще австрийцы, – заметил майор Далтон, – да, в конце концов, русские.

– Австрийцы? – с издевкой переспросил Кромвель. – Эти способны только проигрывать. Русские? И вы верите, что русские могут освободить Европу, если у них не получается освободить самих себя? Вы были в России, сэр?

– Нет, – признался майор.

– Страна рабов, – фыркнул капитан.

Лорд Уильям, будучи должностным лицом Ост-Индской компании, наверняка был осведомлен о правительственной точке зрения на этот вопрос, однако его светлость предпочитал не вмешиваться в спор. В ответ на последнее замечание Кромвеля он лишь слегка приподнял бровь.

– У французов, – с жаром продолжил капитан, – хватает врагов на востоке, и ни единого на западе! Они могут беспрепятственно собирать армию, ибо уверены, что со стороны Британии им ничто не угрожает.

– Так уж и не угрожает? – с сарказмом переспросил солидный джентльмен по имени Эбенезер Файерли.

Кромвель перевел тяжелый взгляд на нового оппонента.

– Британцы не заботятся о своей армии. Наша армия крайне малочисленна, и ей никогда не одолеть Наполеона. А значит, война проиграна. Господа, да неужели вы не сознаете, что французы вполне способны вторгнуться в Британию?

– Вот уж нет! – пылко воскликнул майор.

– Их армия может выступить в любую минуту, – продолжал буйствовать капитан, – и все, что им нужно, это овладеть Ла-Маншем!

– Что им вряд ли удастся, – вставил адвокат.

– И даже если в этом году французы не осмелятся ступить на английскую землю, – продолжил Кромвель, словно не слыша адвоката, – то вскоре они соберут флот, который посрамит наш, и вот тогда Британии придется на коленях просить мира. Страна вернется к своему естественному положению маленького и незначительного островка рядом с великим континентом!

Тут в разговор впервые вступила леди Грейс. Шарп обрадовался, увидев ее светлость в обеденной зале. Несмотря на печальный вид, за общим столом леди Грейс держалась уверенно, хотя не часто вступала в разговор.

– Значит, поражение неизбежно, капитан? – спросила леди Грейс.

– Нет, мадам. – Адресуясь к титулованной пассажирке, Кромвель постарался смягчить свой воинственный тон. – Надеюсь, что как только эти выскочки-политики осознают истинное положение дел, неизбежным станет заключение мира.

– И в чем же, по-вашему, состоит истинное положение дел? – спросил Файерли.

– А в том, что французы сильнее нас! – прорычал капитан. – Будь мы благоразумнее и расчетливее, давно бы бросились набивать собственные карманы, ибо деньги еще пригодятся нам в мире, где заправлять будут они. Вот почему для нас так важна Индия! Пока она не досталась французам, англичане должны высосать из нее все до последней капли! – Кромвель прищелкнул пальцами, веля стюарду подавать рагу из солонины. Шарп неуклюже орудовал тонкими серебряными приборами, от души жалея, что не может воспользоваться верным складным ножом.