Спустя пару минут она отодвинула от себя частично объеденный окорок, смачно рыгнула, зачерпнула ковшиком воды, запила. Потом девушка вновь потянулась за мясом. Лития явно была преисполнена решимости повторить весь цикл по новой.

— Слушай, а чего ты не ешь? — поинтересовалась у Артёма принцесса.

— Так, задумался. Слушай, ты не в курсе, а когда ему еду привозили?

— Да не нервничай ты так, — Литии явно хотелось вернуться к трапезе, — это у него явно не на один день. К тому же, в последний раз уже при мне привозили. Так что сегодня сюда вряд ли кто зайдёт.

И она вновь впилась зубами в мясо.

Артёму вспомнилось, что один, некогда читаный автор фэнтези, без затей причислял всех эльфов к вегетарианцам. Ох уж эти фантасты, подумалось ему иронично, пишут о том, о чём сами понятия не имеют. А ведь, судя по её облику, девушка, бесспорно, находилась в родстве с этой обожаемой фантастами братией.

Артём прислушался к себе. Он не испытывал голода как такового, но где-то внутри него, как раз в районе желудка чувствовалась какая-то неприятная неудовлетвлетворённость. Возможно, подобные ему именно так реагировали на недостаток питания.

Плохой потянулся за куском мяса. Оставалось надеяться, что желудок голема способен переваривать и обычную пищу, а не только ранее скармливаемое ему месиво.

Откусив небольшой кусочек, Плохой аккуратно пережёвывал его. К своему удивлению он не ощущал вкуса. Что ж, он давно понял, что с ощущениями у големов проблемы. В этом теле Плохой воспринимал мир, как-то приглушённо. И хотя зрение и слух были у него достаточно острыми, прикосновения к своей коже, Артём ощущал, словно сквозь толстый слой ткани. Значит ещё одним удовольствием меньше, плохо.

Решившись, Артём, наконец, проглотил. Через некоторое время неудовлетворённость, которую он ощущал в зоне желудка, исчезла. Но Артём ещё немного поел впрок.

Лития снова рыгнула, потом повернулась к Артёму. Видимо заморив червячка, она решила перейти к насущным вопросам.

— И так каков наш план? — поинтересовалась она, — Придумал уже?

— Давай говори! — царственным голосом потребовала она, и Плохой решил, что раздражает она его всё-таки немножечко больше.

— Наш план будет таков, — объявил он, — сейчас ты мне популярно объяснишь о магирах. А то, знаешь ли, трудно планировать против тех, про кого ничего не знаешь.

— Всё-таки странно, что ты представления о них не имеешь, — удивилась Лития. — Ты что действительно с Забытых островов?

— Если честно, то, кажется, я из другого мира. — Артём подумал, что ему всё равно пришлось бы признаться, рано или поздно.

— И что это значит? — удивилась Лития. — Разве существуют ещё и другие миры?

— Да, иначе, откуда я здесь взялся бы, — усмехнулся Плохой.

— Спорный аргумент, — откликнулась Лития. — Потом обязательно мне всё расскажешь. Но сейчас, конечно, важней просветить именно тебя. И так с чего бы начать?

— Лучше начни с начала, — очень серьёзно сказал Артём. — Откуда вообще эти магиры взялись?

— Да, вывели в своё время, — небрежно бросила девушка, — люди вывели, на свою и на наши головы.

— Вывели?! — изумился Артём.

— Ну да, — пояснила Лития, — около тысячи лет назад, с помощью забытого ныне искусства биологической инженерии. Кстати, тогда же были выведены и все остальные: киндоры, мы эльты и все прочие расы, кроме людей, конечно. Люди, те изначально были.

Плохой был ошеломлён: получалось, большинство рас этого мира были созданы искусственно. Вот это сюрприз. Местные жители сами сотворили своих собственных Франкенштейнов. Интересно, зачем им это понадобилось?

Лития между тем продолжала:

— Как там всё тогда было уже точно неизвестно. Разве что сами магиры помнят. Говорят, у них есть очень подробные архивы. Достоверно известно, что тогда существовало несколько империй выбивающих зубы друг другу в борьбе за мировое господство. И самым ценным ресурсом в этой войне были сильные маги. Боевые специалисты способные наводить чары на вражеские армии шли тогда на вес золота. Очень быстро они сделались армейской и государственной элитой. Им давали всё: деньги, титулы. Они становились советниками владык, основывали свои роды.

Очень скоро большинство семейных пар в их среде стали подбираться с целями прямой селекции. Чародеи стремились увеличить в своих родах магическую мощь. Наверное, воздействовали напрямую и на наследственность. Известно, что в то время в семьях сильных магов рождалось аномально много уродов. Скорее всего, это следствие подобных опытов.

Соперничество империй длилось долго, очень долго, минимум несколько поколений. Так что время поднаправить собственную эволюцию у магиров было. Они даже роднились с королевскими семьями.

В общем, не успели люди оглянуться, как на большинстве высших постов во всех королевствах, оказались магиры. Они уже тогда стали называть себя именно так, желая отделиться от других, более слабых волшебников.

Их влияние на государственные дела было огромно, но скоро им надоело править из-за кулис, и последовала серия государственных переворотов. В одних странах магиры захватывали власть напрямую. В других прямые наследники как-то подозрительно умирали, а у тех, кто приходил к ним на смену, оказывалась кровная связь с магирами.

— Кажется, понимаю, — задумчиво протянул Артём, — разумеется, магиры из разных стран очень быстро обнаруживали, что у них куда больше общего друг с другом, чем со своими подданными.

— Не перебивай, мужлан, — возмутилась Лития. — Хотя по существу ты конечно прав. Вот только происходило это всё не так в лоб. Противоречия между государствами-то никуда не делись. А магиры оказались большими охотниками до власти. Но если в магирах других стран они видели, по крайней мере, равных, то всех прочих не ставили ни во что. Восстания вспыхивали тут и там, но враждующие магиры тут же объединялись и совместными усилиями давили их, что бы потом продолжить воевать между собой по новой.

Но постепенно мощь магиров всё возрастала и возрастала. Они уже не нуждались в помощи соседей, что бы справиться с простолюдинами. В своих феодах они были полноправными владыками, во многих случаях подчиняясь верховному королю лишь номинально.

За эту тысячу лет через материк пронеслись три глобальных войны магиров. И каждый раз кординально перекраивалась политическая карта мира. Это, не считая локальных конфликтов и государственных переворотов.

Кстати, последняя большая война была почти двести лет назад. По её итогам между странами воцарилось хрупкое равновесие. Все государства могут нанести друг другу примерно равный ущерб. Так что воевать им пока особо не хочется. Несколько стран, включая Латанию, в которой мы и находимся, даже объединились под властью верховного магира, но власть последнего очень невелика: он просто арбитр в некоторых конфликтах. А впрочем, никто не сомневается, что подобное устойчивое положение может быть нарушено в любой момент, как только одна из сторон