тем более, что не смогу взять его с собой на Небо и должен буду все здесь оставить. Как, впрочем, и память.

— Даже память?! — голос Кристины почему-то предательски задрожал.

— Прежде чем я попаду туда я пройду через небесный коридор длиной в 10 шагов. Каждый шаг сотрет из моей памяти все, что со мною здесь было, и я никого и ничего не буду помнить.

— Ты хочешь сказать, что ты забудешь меня, когда вернешься на небо? И все что с нами было? Он ничего не ответил, но почувствовал, будто внутри у него зазвенела туго натянутая струна.

— А я думала, что все в воле Всевышнего, — попыталась пошутить Кристина и тоже почувствовала незаметно подкрадывающуюся к ней грусть. Совершив над собой усилие, она улыбнулась, и, накрыв ладонью его руку, сказала — На самом деле, самое важное — это здесь и сейчас. Ведь этого могло и не быть. Поэтому нужно радоваться и благодарить Небеса за каждое счастливое мгновенье.

Вдруг ее внимание привлекла пара картонных крыльев. — Ой, это не вы их потеряли — весело смеясь, спросила она, прикладывая их к его спине.

В голубом парике, она была настолько обворожительна, что он не мог оторвать от нее глаз. Увидев свое отражение в зеркале она вдруг застыла, и, чуть приподняв руками волосы, задумчиво сказала — Здорово, кстати, будет надеть под такую прическу черное платье как у Одри Хепберн.

— А мне кажется… ты такая красивая, — сказал Ангел, но запнулся, и, смутившись, замолчал. Услышав от него комплимент, она подошла поближе к зеркалу и посмотрела на себя внимательнее.

— Ты и вправду считаешь меня красивой?

— Ты даже не представляешь, как ты красива!

— Я, между прочим, хожу на йогу четыре раза в неделю, не ем ничего жирного, мучного, мясного. — не без гордости и даже бахвальства, встав в позу и вздернув носик, заявила Кристина.

— Но при этом много куришь, пьешь Мартини и гуляешь по ночам с разными мужчинами.

— Ну не всем же посчастливилось родиться ангелами вроде тебя, — вспыхнув, как от пощечины, ледяным тоном ответила Кристина, и, смерив его с головы до ног, выбежала наружу.

— Ты куда? — кинулся, было, за нею Ангел, но Кристина скрылась в толпе, и он понял, что не хочет, чтобы она исчезла… Он чувствовал ее повсюду, ее голос, ее походку, веселый смех. взгляд…Эти мысли мешали ему сосредоточиться и он понял, что потерялся в ее безумном, сумасшедшем Нью-Йорке.

Люди смотрели на высокого красивого мужчину в черном пальто с бумажными крыльями и потерянным лицом, которое светилось, несмотря на грусть, льющуюся из его глаз.

Он сидел на бордюре фонтана, и, глядя на прохожих, ловил на себе их удивленные взгляды.

— Почему ты такой грустный, сегодня же Рождество? — подошел к нему мальчик с огромным пакетом конфет.

— А ты почему один гуляешь?

— У мамы шопинг, а я устал. Хочу, чтобы магазины поскорее закрылись, и чтобы она больше играла со мной, а не проводила время в примерочной. Вот я и думаю, может мне стоит потеряться, тогда она испугается и не будет больше обо мне забывать.

— Но ты ее расстроишь, нельзя причинять страдания тем, кого любишь. Попробуй обратить ее внимание как-нибудь по-другому.

— Пробовал, не выходит. Я даже перестал говорить, прикинулся немым. Слушай, а почему у тебя такие странные крылья? На тебя тоже не обращают внимания?

— Ты угадал, — вздохнул Ангел, — на меня не обращает внимания одна девушка.

— Терпеть не могу девчонок! — фыркнул мальчик, — от них сплошной дискомфорт!

— Майкл! — послышался вдруг взволнованный женский крик.

— Мама, — вздохнул, на сей раз мальчик, кивнув в сторону подбегающей к ним молодой симпатичной женщины.

— Малыш, я чуть не умерла от страха, мне показалась, что ты заблудился! Опять я увлеклась своими юбками! Мне ничего не померещилось? Мне показалось, что ты разговаривал с этим мужчиной.

— Все в порядке ма, я просто хотел попросить Рождественского ангела, чтобы ты больше занималась мной, а не своим нарядам, и видишь, мое желание уже сбывается.

Женщина, бросив на тротуар пакеты, присела и крепко обняла сына.

— Обещаю тебе, больше никаких шопингов, ты только больше не замолкай! Видимо я еще недостаточно взрослая, и выходит, что старший среди нас — ты. Не обижайся, если я была к тебе невнимательна. Давай пойдем с тобой в супермаркет, купим все для твоего имбирного печенья, и будем готовить его вдвоем. Если хочешь, пригласи с собой своего друга-ангела.

— Ты ведь не откажешься? — заглянул ему в глаза мальчик.

Ангел знал, что у мальчика год назад развелись родители, и мать, тратя время на шопинг, преодолевала свою депрессию.

— Конечно, приду, готовь печенье — потрепал его по плечу Ангел.

Мальчик, довольный, бросился вперед.

— Я не знаю кто вы, ангел или волшебник. Но вы сотворили чудо. Он перестал разговаривать с тех пор, как мы развелись. А сейчас, он говорит так бегло, уверенно, красиво. Я не знаю, чем и как вас отблагодарить. Вы видите мои слезы, — сказала она, вытирая глаза, — они скажут больше моих слов. Приходите к нам сегодня — продолжила она, протягивая ему визитку, — А сейчас нам пора, приходите только обязательно, мы вас будем очень ждать.

— Обещаю, — улыбнулся он, она улыбнулась в ответ, и, поискав глазами сына, поспешила к нему. И тут Ангел увидел забытые ею пакеты — Подождите! — крикнул он, но ее уже не было видно.

Взглянув еще раз на забытые покупки, он сразу вспомнил Кристину, кружащуюся в желтом пальто, и, несмотря на то, что та не попрощавшись, исчезла, он сказал, улыбнувшись ей, Нью-Йорку и самому себе — Время делать подарки!

Кристи была сама не своя… А все потому что этот рождественский день шел не по плану, убеждала она себя, а тут еще этот кофе.

Чтобы с ней не случилось — пара глотков любимого напитка — и все становилось намного проще, она вновь ощущала вкус жизни, была готова свернуть горы, дотянуться до небес и просто-напросто улыбнуться своим неприятностям.

Зайдя в кофейню, она попросила капуччино.

— Вам с ангелом или без? — спросила девушка у бара.

— Ангелам кофе нельзя.

— Простите, вы не поняли. Сегодня все просят, чтобы на пенке рисовали ангела. Но для этого нужно время, если, конечно, вы не торопитесь.

— О кей, не тороплюсь. Буду пить с ангелом.

Пока ей приносили заказ, она блуждающим взглядом окинула кофейню, и ее внимание привлек по-праздничному, добродушно урчащий телевизор. Диктор по секрету сообщал, о чудесах, которые творились в городе. К дикому оленю, выпрыгнувшему из мешка Санта Клауса и гуляющему в самом центре Нью-Йорка,