внизу шелестело море. Звуки города стихли, уступив место новому дню, ещё не испорченному людьми.

— О, вот и ты!

Женский голос заставил Керита вздрогнуть, но не напугал. Переливистый и нежный, он в самый раз подходил к утренним трелям птиц.

— Молоко будешь? Я думала сделать кофе, но в такую жару…

— Буду, — согласился Керит и проследил за тем, как соседка ставит на стол латунный поднос, на котором стоял стеклянный графин.

— Сейчас второй стакан принесу, — пообещала Лейка и шмыгнула в спальню.

Ещё раз зевнув, Керит опустился на одно из двух кресел, стоявших на балконе, и стал ждать. Две двери вели в две разные части номера — в гостиную и в спальню. Большая часть посуды стояла в гостиной, но, похоже, не вся.

Кериту стало стыдно, что он сам не догадался чем-нибудь угостить соседку, и он быстро вернулся в номер, достал из холодильника упаковку ветчины, купленную накануне, соорудил парочку бутербродов, уложил на блюдца и вынес на балкон.

Лейка в новеньком лиловом парео устраивалась в своём кресле.

Керит тоже сел, протянул ей один из бутербродов, сам взял стакан и стал пить.

Оба молчали. Ни одной, ни другому не хотелось говорить. И в то же время обоим было спокойно и легко.

— Как будто бы ночью дождь прошёл, — сказала Лейка наконец. А потом, сама не зная, зачем, добавила: — Я всё-таки больше люблю дождь, чем жару. В следующий раз поеду отдыхать на север.

— Там комары, — фыркнул Керит.

— Ты ездил? — с удивлением спросила Лейка.

— Не-а. Только сюда.

Керит помолчал, не зная, вдаваться в подробности или нет.

— Я в отпуске не был шесть лет, — признался он.

Лейка хохотнула.

— Начальство не отпускало.

— Точно. Зловредный король Мизерхольф. Только ему не говори, что я так его назвал.

— Король! — восхитилась Лейка. — Да ещё Мизерхольф! Я работаю по соседству с королевством, где правит какой-то Мизерхольф! Это случайно… Хотя, конечно, вряд ли. Столько миров…

— Одно из семи королевств Арканума, — буркнул Керит. — Но давай поговорим о чём-нибудь другом?

— Давай, — согласилась Лейка. Подумала и добавила: — Только не о чёрных котах. Хватит меня пугать.

— О царевнах-самоубийцах? — предложил Керит.

— Ну уж нет! — фыркнула Лейка. — Не знаю. Расскажи, например, что ты делал вчера вечером? Что-нибудь интересное ещё на побережье нашёл?

Керит помрачнел. Рассказывать о своих ресторанных приключениях почему-то не хотелось.

— Да ничего я не нашёл, — буркнул он. — Лучше бы вообще не приезжал.

— Да ну! Ещё только первый день! Кругом столько принцесс!

— Видал я… этих принцесс…

— А, ну да, у тебя же шеф — король.

Лейка через стекло бросила взгляд на часы.

— Ладно, — сказала она. — Ты извини, но мне пора. Половина восьмого уже.

Поднявшись, она вернулась в спальню. Керит ещё посидел. Потом опомнился.

— Полвосьмого утра!

Залпом осушил остатки молока и тоже шмыгнул в номер. Принялся натягивать джинсы и рубашку, сверху накинул куртку — поговаривали, что в горах бывает холодно, и, хотя замок морского короля находился в долине, по дороге предстояло пересечь перевал.

Он торопливо выскочил из номера, запер за собой дверь и всего за десять минут домчался до точки сбора туристов.

У Лейки дело шло сложней. Вчера туроператор назначил сбор у какого-то «городского дворца». Лейка понятия не имела, где здесь дворец, и сначала решила было, что речь о музее, который находился ниже на две полосы.

Пупсик всю дорогу мяукал подмышкой пытаясь доказать, что дворец — это вовсе не дворец, а городская управа, которая находится на две улицы выше отеля.

Только добравшись до музея, Лейка поняла, что Пупсик, видимо, действительно прав.

— Я же там был вчера! — обижено мурлыкнул он. Лейка решила не спорить, а прибавить ходу, и успела к месту ровнёхонько когда антиграв уже затормозил.

— Последнее место! — обрадовал её гид.

Лейка вскочила в антигграв и плюхнулась на единственное свободное кресло. Перевела дух. Посмотрела в окно — антиграв уже набирал ход. Маленькие курортные домишки стремительно уплывали назад и вниз, уступая место простору зелени и синеве открытого моря. Потом краем глаза заметила рядом знакомое лицо и повернулась туда.

— Опять ты… — простонал Керит и закрыл глаза.

7

Антиграв летел невысоко — метрах в трёх над землёй. Однако от сухопутной дороги сильно не уклонялся. Как сразу же пояснил гид — потому что именно здесь были самые живописные окрестности. И ещё потому, что по обе руки от туристов тянулись заповедные леса, по которым нельзя перемещаться на металлическом транспорте.

— Сады морских эльфов? — поинтересовался кто-то с заднего сиденья. Сосед его хихикнул и добавил:

— А креветки там есть?

— Леса более позднего периода, — спокойно ответил гид, который, видимо, привык иметь дело и не с такими кадрами. — Эльфы жили здесь три тысячи четыреста лет назад. Потом долгое время эта земля находилась под властью кочевников, пришедших из-за гор. Они осели по эту сторону, стали строить портовые города… Но в основном занимались пиратством. Поэтому наши пираты прославились по всему южному побережью материка.

«Офигенный повод для гордости,» — хмыкнула Лейка про себя. Но, вообще-то, эта информация её заинтересовала.

— Потом западные купеческие гильдии выработали тактику против пиратских государств. Им удалось вытеснить тахиров обратно вглубь материка, а, чтобы надолго обезопасить свои торговые пути, они построили вдоль берега ряд сторожевых крепостей. Одну из них мы как раз и можем видеть справа.

Все дружно наклонились и стали вглядываться в то, что находилось за правым окном. У самой кромки воды действительно виднелись руины какого-то бастиона.

— Однако удерживать контроль за такими окраинами всегда было трудно. И очень скоро сторожевые посты стали обретать самостоятельность, объявили о своей независимости и провозгласили себя вольной республикой эферитов. Вот тогда-то наше побережье и обрело самобытную культуру, отчасти заимствовавшую традиции подводных эльфов, отчасти — кочевников-тахиров, отчасти — западных торговых государств. Республика эферитов находилась на перекрестье купеческих путей, ведущих на запад, на восток и в глубь материка. Поэтому местные владыки — учи — могли наполнять свои дома диковинками со всего света. Они же и занялись разведением садов, в которых сегодня можно встретить необычные породы деревьев со всего мира. Сады эти теперь получили статус заповедников.

«Вот он, настоящий перекрёсток миров…»