– Так-так! – насторожился Иван. – Переговоры через тебя велись?

– А то через кого же?

– Тогда скажи-ка: где и когда будет драка?

– Хм… – Митька ненадолго задумался. – Когда – помню. В день святого Матиаса, сразу после обедни, а вот где…

– Случайно, не у Нотр-Дама?

– Ну да, там! А что?

– Да так, ничего… – Иван задумчиво покачал головой и лишь шепнул сам себе: – День святого Матиаса, Нотр-Дам… Чудны дела твои, Господи!

Красавцы, розы с ваших шляп

Вам снимут вместе с головою,

Коль в краже уличат хотя б,

Не говоря уж о разбое.

Сержанты набегут гурьбою,

Суд живо сделает свое…

Франсуа Вийон. «Добрый урок пропащим ребятам»

14 мая 1604 г., Париж

Дом оказался угловым, над дверьми Иван разглядел маленькие баронские короны, впрочем, весьма тусклые. Вероятно, не так давно здание принадлежало разорившемуся аристократу, а вот теперь, судя по всему, было выкуплено кем-то из нуворишей. Хотя за окнами виднелись портьеры, общее впечатление говорило о том, что дом, скорее всего, пока еще нежилой.

Славная погодка выдалась в этот праздничный день. Хотя с утра небо хмурилось и, казалось, вот-вот разразится дождь, но часам к одиннадцати налетевший ветер разогнал облака и тучи и, расчистив лазурь небес, утих, словно бы прилег отдохнуть после тяжелой работы. Яркое, палящее от Нотр-Дама солнце слепило глаза, и Иван приложил ладонь козырьком ко лбу, силясь разглядеть: что за толпа собралась на площади у собора? Богато одетые люди, дамы и господа, в шляпах с пышными плюмажами и разноцветных плащах, солдаты в блестящих кирасах – это все в центре, у входа в собор, по краям же собрался народец попроще – мелкие торговцы, ремесленники, небогатые буржуа.

– Чего они там собрались-то? – потирая руки, весело поинтересовался Прохор. Парня можно было понять – опытный кулачный боец, он давно томился без любимой забавы – мелкие драки в тавернах не в счет – и теперь рад был показать все свое умение. Митрий с Иваном вовсе не разделяли его веселья, Митька вообще бы не пошел сюда и не пустил бы друзей – уж больно подозрительным казалось ему затеянное предприятие. И, главное, затеянное-то – кем? Католиком Жан-Полем д’Эвре и – независимо от него – гугенотом Рене Мелиссье. Вот уж поистине странная парочка! Хотя, похоже, они вовсе не догадывались о том, что попросили друзей об одном и том же. Ну, конечно же, не догадывались, ведь Жан-Поль просил устроить потасовку Ивана, а Рене – Прохора. О том, что имелась еще одна заинтересованная в этом деле особа, Иван, подумав, никому не сказал. Зачем? Однако сам, как и Митрий, считал все обстоятельства крайне подозрительными. И тоже не пошел бы, и отговорил бы Прохора, если бы не данное слово. Ведь обещал! И не только Жан-Полю, но и «бель анконю» Камилле. О Камилла! При одном воспоминании о проведенной с красавицей ночи юношу до сих пор бросало в дрожь.

– Эвон, кажись, заходят, – поглядев в сторону Нотр-Дама, негромко заметил Митрий. – Не пора нам начинать?

– Пожалуй, рановато.

Иван задумчиво поправил на плечах плащ – тот самый, голубой, с затейливым золотым шитьем, который так и не успел еще вернуть Рене – пытался, но ларошельца в последнее время трудно было застать дома. И где его носило? Наверное, там же, где и Жан-Поля.

Стоявший чуть в стороне Прохор небрежно оттеснил плечом парочку прохожих, едва не наступивших ему на ногу, – у дома постепенно собиралась толпа из тех, кто не смог попасть в Нотр-Дам на мессу. Рылом не вышел или еще по каким причинам… Судя по одежке собравшихся – скорее первое. Не полные клошары, конечно, но и не очень-то приличные люди, так, серединка на половинку. Уж, конечно, было с кем подраться! Прохор скосил глаза на друзей. Те выглядели как истинно благородные шевальёе, особенно Иван в щегольском плаще, со сверкающей на груди перевязью, в широкополой шляпе с плюмажем. Впрочем, и Митрий старался не отставать от него – такого шикарного плаща у отрока, конечно, не было, как и перевязи, и шляпы, зато имелся ярко-голубой берет, украшенный длинным павлиньим пером, и короткий камзольчик дивного ядовито-желтого цвета, от которого у неподготовленного человека запросто могло свести скулы. Где он раздобыл этот камзол – Митька не рассказывал. Но смотрелся неплохо, этаким провинциальным дворянчиком с юга – гасконцем или беарнцем.

А публика вокруг одевалась куда как проще. И уже не раз и не два толпившиеся у дома люди – не клошары, но что-то вроде – кидали на всю компанию весьма недоброжелательные взгляды.

А и хорошо! А того и надо!

Прохор снова потер руки и нетерпеливо взглянул на Ивана – пора?

Иван хотел было кивнуть, что – пожалуй, но не успел: какие-то оборванцы вдруг ни с того ни с сего привязались к Митьке – один схватил его за руки, другой сбил наземь берет.

Не говоря ни слова, Прохор вмиг оказался рядом с парнем и, схватив обоих забияк за шиворот, ударил лбами. Те в изумлении завалились на мостовую. Кто-то из толпы попытался протестовать… только попытался… Вернее – попытались немного, так, человек пять, шесть…

Эх, как разошелся Прохор! Любо-дорого смотреть! Первого, кто выскочил, встретил смачным ударом слева, следующего угостил правой – да так, что бедняга, пролетев саженей пять, прямо-таки впечатался в стену.

Тут уж налетели остальные – пошла потеха! Прохор постепенно входил в раж, но бился с умом, постоянно контролируя, что делается сзади. А там кто-то пытался наскочить с кинжалом – Иван быстро просек это и выхватил шпагу. Звякнув, выбитый из руки клошара кинжал полетел на мостовую. Толпа быстро сгущалась, привлеченная азартом хорошей драки, и вот уже стало не пошевелить рукой, хотя Прохор все еще пытался действовать…

– Иванко, берегись! – вдруг завопил Митрий и, осклабясь, вцепился зубами в руку человека в сером плаще. Тот ударил отрока кулаком в лицо. Иван рассвирепел, пытаясь в свою очередь достать «серого», что, однако, было весьма затруднительно сделать. Толпа шумела, кричала, дралась… Отпустив Митьку, «серый» вдруг неожиданно возник рядом с Иваном. Ловкий малый. И ему определенно что-то надо. Ага, вон что-то блеснуло в руке. Кинжал? Кистень?

Собрав силы, Иван рванулся в сторону, ощутив, как острое лезвие вспороло одежду. Ах ты, гад! Юноша попытался перехватить шпагу, словно копье – иначе ею невозможно было сейчас действовать…Но «серый» ужом ввинтился в толпу… оп… и возник уже в другом месте. Что-то поднял… Арбалет! Небольшой, со стальным луком, такой удобно прятать под одеждой. Иван резко пригнулся. И вовремя! Над головой его со свистом пролетела стрела, насквозь пронзив какого-то уличного мальчишку – торговца водой или разносчика. Парень закричал, задергался, на губах его появилась кровавая пена…

И тут вдруг громыхнул выстрел!

Потом – еще один!

Толпа затихла на миг, чтоб разразиться громом.