– Нет, я виноват. Я не доглядел. Снова. Я бесконечно перед вами виноват.

Каспар отвернулся, затряс головой и нахмурил брови, не в силах скрыть сожаление.

– Ты доверял ей так же, как и я, – заговорил принц. – Она предала и твое доверие. Это стало мне уроком. Не все, кого ты знаешь долго, твои верные друзья.

Каспар качнулся назад. Не говорил ли принц о нем?

– Как ты относишься к нимфае? – спросил Александр тихо. – Только честно. Для тебя они…

– Я отношусь спокойно, – как можно увереннее ответил Шульц. – Тем более что и вы сами…

Отчего-то он не мог произнести это вслух – нимфае. От Александра не укрылась легкая растерянность его телохранителя, и он заговорил, поникнув:

– Порой я противен сам себе, но потом задумываюсь о том, что стерилизация могла быть ошибкой. Что, если это была моя нормальность, как и нормальность тысяч других? Но разве может быть нормальностью то, что способно убить? И потом, моя кровь… Лишние внутренние органы удалили, а кровь осталась прежней. Да, я прошел курс гормональной терапии, но это ничего не дало. Я все еще нимфае и не знаю, мерзко мне от этого или нет.

– Даже если бы вас не стерилизовали, от этого вы бы не стали хуже.

– Если бы не стерилизация, мы бы, возможно, никогда не встретились, ведь… – Александр взглянул на Каспара украдкой, смущаясь и надеясь, что тот закончит его мысль.

– Да, вероятно, все так. – Каспар улыбнулся уголками рта.

Мужчины и женщины на подсознательном уровне испытывали особую слабость к нестерилизованным нимфае и, бывало, прибегали к насилию, лишь бы утолить потребность в близости с ними. Каждого мальчика еще в детстве проверяли на наличие лишних органов, и если выявленным нимфае не удаляли их и не заставляли пройти специальный курс препаратов, те рисковали войти в десять процентов, переживших насилие. Однако даже предотвращение всех рисков не спасло Александра от няни.

– Спасибо, что ты рядом. Что был рядом и тогда.

– Вы не должны меня благодарить. – Но Каспар пылал от приятного жара всякий раз, когда слышал слова благодарности, слетавшие с губ принца.

– Не должен. Но я хочу.

Каспар смотрел ему в глаза долго. Гораздо дольше, чем обычно себе позволял.

– Уже пора. – Александр накинул пальто и поправил воротник. – Как девочки?

– Прекрасно. Они с Шарлоттой. Спасибо, что отпустили.

В ответ тот кивнул и продолжил тише:

– Наверное, они скучают по ней.

– Вы не представляете, как. Спрашивают, когда она придет. А я никак не наберусь смелости сказать, что никогда.

Александр похлопал его по плечу.

– Поэтому ты не можешь жениться на другой?

В глазах Каспара вспыхнула тревога.

– Есть и другая причина, мой принц. Более веская.

* * *

В британской семье есть обычай брать траурную одежду даже в самую короткую поездку. Неизвестно, когда она может понадобиться. Так, Елизавета II вернулась из поездки в Африку из-за смерти отца, короля Георга VI, и не могла покинуть самолет, пока ей не привезли траурный наряд. И хотя британская монархия претерпела изменения после Третьей мировой войны, даже прислуга оставалась верна этому обычаю.

Съезд Мировых Лидеров был прекращен после трагедии 2033 года, но Саейдский дворец в Делиуаре продолжал собирать в своих стенах аристократов, приехавших почтить память погибших. Изменился разве что зал. Прежний закрыли железными дверями. Слуги и гости не смели подходить к нему близко. Даже с улицы было не разглядеть его прежнего богатого убранства: окна закрыли черными плотными шторами.

У входа во дворец стояли караульные и прислуга. Они встречали гостей из десятков стран, склонившись в поясных поклонах. Александр мог только догадываться, сколько они так стоят, ведь люди прибывали с самого утра. Принц смотрел в спину своей сестры – королевы Делинды, которая принимала нескончаемые соболезнования от неизвестной ему пожилой женщины в мешковатом черном наряде. Сама Делинда предпочла черное платье ниже колен и обувь на толстом каблуке. Ее обычно пышные русые волосы были скрыты под черной шляпкой с вуалью. В руках она сжимала черный клатч, усыпанный драгоценными камнями.

– Сердечно благодарю вас. – Она кивнула старушке с благодарной улыбкой, но Александр неплохо знал свою сестру. Ей всегда не хватало терпения.

Делинду сопровождала Янмей – ее беспристрастная помощница, телохранительница. Во владении огнестрельным и холодным оружием она уступала разве что Каспару, и то лишь потому, что была не так опытна и слишком молода – всего двадцать семь лет. Но звание самой младшей королевской телохранительницы у нее могли отнять в любой момент.

– Робин придет сразу сюда? – спросил Александр, когда они наконец зашли в холл.

– Да, – Каспар оглядывался по сторонам, изучая обстановку, – я договорился. Ее должны впустить.

– Ты уверен, что тебе нужна еще и она? – спросила Делинда мрачно, не забывая улыбаться гостям. – Сколько ей, восемнадцать? Каспар, а когда начал ты?

– В двадцать восемь.

– Вот! Так ведь он пришел не с пустой головой. У него был опыт. Хоть и не самый законный.

Александр насупился, бросив на сестру острый взгляд в ожидании продолжения. Но то ли Делинда была слишком занята, расточая притворные улыбки знакомым аристократам, то ли сама устала повторять одно и то же: «Каспар работал на преступницу. И почему только наша мама взяла его на такую должность? Он же мужчина. Он априори не должен был становиться твоим телохранителем. Это небезопасно, а таких, признаюсь, красивых и здоровых мужчин осталось мало… Да, на самом деле он мне просто не нравится, но согласись, что мама пошла против распоряжений Мирового Совета ради этой шалости».

Порой Александр думал, что мама сделала это намеренно, чтобы показать свое «я». Мировой Совет принимал все решения по внешней политике, монархи же были частью культурного наследия. Привилегированными людьми, которым еще в Средние века придавали почти божественный статус, и отчасти запрет на прикосновение к ним был следствием глупых предрассудков и пережитком далекого прошлого.

Их провели в залу в левом крыле дворца.

– Не так велик, как Букингемский дворец, – заметила Делинда.

– К чему им величественность? – Александр ловил на себе любопытные взгляды. – Делиуар – слишком молодая страна. Жителей мало.

– Не всем по карману такая жизнь. Вот ты бы, Янмей, хотела здесь жить?

Острые широкие плечи девушки дрогнули. Ее маленькая голова словно непрочно держалась на длинной тонкой шее, из-за чего движение выглядело очень резким. Черные волосы угольной волной лежали за спиной, подчеркивая бледность открытого лица, с которого никогда не сходило выражение холодной сосредоточенности.

– Если только вы сами того пожелаете, моя госпожа. – Ее голос походил на громкий шепот.