из таких установок еще в то время, когда все занимались кровью и наследственностью, попробовали получение наноматериалов – кремния, германия, галлия.

И сразу столкнулись с особенностями этого производства – требования по чистоте помещения, требования по чистоте воздуха, требования по настройке …

Хорошо еще, что Свиридов, даже не зная всех этих особенностей, заранее запретил переоборудование старых установок, и чистые помещения просто встраивались в корпуса старых установок, и внутри старых корпусов появлялись фантастические прозрачные помещения с индивидуальными системами очистки воздуха и вентиляции, со шлюзовыми камерами …

И хотя Свиридов был полностью занят работами по программе наследственности, он все-таки находил время для работ по «нано». И первые образцы нанопродуктов были получены примерно в то же время, когда закончился проект по наследственности, а затем работы были перенесены в Москву, точнее – на НИПЦ недалеко от Москвы.

А тут, где-то в Сибири, эти работы продолжились, и нанопорошки стали использовать в качестве носителя для биопрепаратов. И достигли ощутимых результатов, и эти результаты были признаны в Москве на конференции по новым лекарственным средствам, где совершенно никому неизвестные ученые-медики сделали такие доклады …

После этого откуда-то из Сибири в Москву, в Академию медицинских наук, перевели нескольких молодых, но очень «зубастых» медиков, и их стал опекать некий генерал их ФСБ, который к удивлению академиков не хуже их разбирался в специфически медицинских вопросах …

А нано преподносило все новые и новые проблемы.

И первой из них стала проблема безопасности – если в Сибири выпуск нанопорошков исчислялся граммами, то недалеко от Москвы их производили уже сотнями грамм, и во весь рост встала проблема взрываемости этих порошков, вернее пыли из наночастиц.

Взрываемость этих пылей оказалась пострашнее пылей из муки и сахара!

Никаких данных по этой проблеме в печати не появлялось, но Свиридову удалось выяснить, что в Германии в одной из лабораторий по производству нанопорошков произошел сильный взрыв. Взрыв разрушил все здание, в котором находилась лаборатория, хотя по оценкам взорвалось всего пятнадцать граммов порошка.

Но еще до получения этих сведений на фирме была организован группа по изучению взрываемости пылей наночастиц, оснащенная новейшими приборами по последнему слову техники. И очень скоро в Вестнике Академии Наук появилась небольшая статья по этой проблеме, а затем в очередном выпуске ТОХТ («Теоретические основы химической технологии») была опубликована серьезная статья М. Антиповой «Об основах взрываемости пылей нанопорошков», которая наделал много шума.

Антипова, фамилия которой мало кому была известна, провела весьма оригинальный анализ проблемы, подтвержденный экспериментальными данными. В аннотации к статье академик А. Свиридов давал очень высокую оценку рассматриваемой работе, предваряя цикл будущих статей по этой проблеме.

А на столе у Джекоба Спрингфилда вдруг оказался журнал со статьей М. Антиповой с предисловием А. Свиридова, а над заголовком статьи красовалась дарственная надпись с подписями Свиридова и Джулии Вебстер.

Джекоб позвонил по известному ему телефону, поблагодарил за подарок, и они с Джулией даже поболтали …

РЕНИЙ

После того, как Виолетта ночью разбудила Свиридова и сообщила о неожиданных результатах наладочной смены, развернулась новая экспериментальная проверка.

Как всегда, когда это делалось у Свиридова, работа разворачивалась стремительно и целенаправленно – была организована особая группа, и работам этой группы был дан приоритетный график работы, «зеленая» линия на все виды обслуживания и пристальное внимание «самого» почетного Генерального директора. При этом все помогали не под влиянием воздействия «самого» или его приказов – просто все привыкли к стремительным темпам работы по перспективным направлениям.

И результаты были получены незамедлительно – это был действительно рений, очень важный и малодоступный металл пятой группы таблицы Менделеева, с очень интересными (если не сказать – уникальными) свойствами и экстремальными областями применения.

Когда были получены достаточные для анализа количества металла удалось установить, что получаемый металл обладает весьма высокой степенью чистоты.

Проверка физических свойств полученного металла показала, как и следовало ожидать, близость его по свойствам к тугоплавким металлам группы вольфрама и молибдена, а так же к металлам платиновой группы. Видимо, это обстоятельство объясняет связь в природе рения с молибденом. Но при всей схожести с вольфрамом рений намного пластичнее, что позволяет получать изделия из рения путем вытягивания, прокатки и ковки.

Полученные образцы рения по пластичности намного превосходили табличные данные, как и способность к наклепу – видимо, сказывалась степень чистоты продукта.

По прочности полученный рений отличался высокой жаропрочностью, он легко выдерживал нагрев до 2200°С и охлаждение без потери прочности, а прочность оказалась выше, чем у вольфрама, молибдена и ниобия.

По настоянию Свиридова и Варданяна нарабатывали достаточное количество образцов для проведения всесторонних исследований по полной программе для оценки как физических, так и для химических свойств. Например, было быстро установлено образование рениевой кислоты при взаимодействии с перекисью водорода и с некоторыми нагретыми кислотами.

Растворы и расплавы щелочей действуют на рений, как и галогены.

А порошок рения адсорбировал водород!

По стойкости к агрессивным средам полученный рений мог посоперничать с металлами платиновой группы, он был устойчивее к окислению по сравнению с вольфрамом и молибденом.

Покрытие металлов рением – прием повышения коррозионной стойкости, превосходящий такие известные методы как цинкование, хромирование и никелирование.

Ренирование пока еще дорого, но соляную кислоту перевозят в емкостях из ренированного металла.

Ренирование – покрытие поверхности металлов рением – в несколько раз увеличивает срок службу нитей накала, а использование рения в качестве легирующего элемента существенно повышает прочность и пластичность сплавов вольфрама и молибдена.

На практике большая часть получаемого рения идет на производство сплавов с особыми свойствами – например, для изготовления высокотемпературных термопар и самоочищающихся электрических контактов.

В отечественном ракетостроении используют славы рения с вольфрамом марок ВР-5, ВР-20, ВР-27ВП (5%, 20% и 27% рения) и молибдена с 8%, 20% и 47% рения, а также молибден-вольфрам-рениевые сплавы.

Эти сплавы высокопрочны, пластичны, технологичны, хорошо свариваются. Изделия из них сохраняют свои свойства и формы в самых трудных условиях эксплуатации.

Сплав тантала с 2,5% рения и 8% вольфрама предназначен для изготовления теплозащитных экранов аппаратов, возвращающихся из космоса в атмосферу Земли – и в полярных экспедициях. Сплав никеля с рением, называемый «монокристаллическим», используется для изготовления деталей газовых турбин, обладает большой стойкостью к высоким температурам и резким температурным перепадам. Этот сплав выдерживает температуру до 1200°С, поэтому в турбине можно поддерживать стабильно высокую температуру, полностью сжигая горючее. При этом с выхлопными газами выбрасывается меньше токсичных веществ и сохраняется высокий КПД турбины.

В настоящее время ни одна газовая турбина не изготовляется без использования ренийсодержащего жаропрочного сплава.

Для атомной техники сплавы,