лестничных пролёта. Керк считал, что, как и в прошлый раз, начать нужно с ведущего вверх.

Однако оказалось, что дело обстоит не просто так. Лестница привела их не в зал, а в очередной коридорчик, разветвляющийся и петляющий. Пройдя три из его четырёх ответвлений, они обнаружили не зал, как надеялись, а очередную лестницу.

— Ага, вот теперь в чём дело.

— В чём же, Керк?

— Это — объёмный лабиринт. Многоуровневый. Нам придётся сложней. Но обыскивать так и так придётся каждый уровень — досконально. Зал с пищей может оказаться в любом месте.

— Проклятье. А я только приспособилась таскаться по одному уровню. Так нет: теперь приходится ещё и спускаться-подниматься внутри одного, так сказать, задания!

— Полина, не ворчите. Эти обрубки-коридоры куда короче тоннелей. И на обследование целого уровня у нас уходит куда меньше часа, как было там.

— Да я не ворчу. Просто я удивлена.

— Чем же?

— Да как раз тем, что по идее мне полагалось бы быть уставшей и раздражённой однообразием и замкнутым пространством, и к тому же сердитой на вас, пошлого циника, и мужчиноцентриста, считающего женщин полезным домашним устройством вроде стиральной, посудомоечной, и детовоспитательной машины, а я…

Ничего такого не ощущаю!

— Ваша правда. Я и сам… Это странно, да — но не чувствую себя уставшим. Рахель?

— Да, я тоже стала себя чувствовать получше. Словно вернулись те, давно забытые и с сожалением оплаканные, годы далёкой молодости. Всё верно. Мне сейчас куда легче, чем вначале. И морщины, — женщина с усилием потёрла щёки, — словно разглаживаются!

— Похоже, мы адаптировались. Или нам подбавили процент кислорода в воздух.

— Тьфу ты. Когда вы так говорите, у меня портится настроение. Давайте всё же считать, что это мы, сами натренировали мышцы, помолодели, и адаптировались!

— Хорошо, Рахель. Давайте так и считать.

На обследование предоставленных им восьми уровней объёмного лабиринта ушло не больше пяти часов. Что, как отметил Керк, как раз соответствовало их новому уровню выносливости — ноги только-только начали зудеть.

Пили и ели неторопливо — заранее договорились, что здесь и «заночуют». Керк понимал, конечно, что их «ночёвки» и «сутки» — дело сугубо условное. Но не хотелось бы совсем уж сбиться в подсчёте времени — хотя бы приблизительном. Поэтому они решили отсчитывать время как раз по «ночёвкам».

Керк облизал пальцы. Полина повздыхала, поглядывая на лоток и пипки. Рахель проворчала:

— Блин. Ваша правда, Полина: шарики могли бы быть и покрупней. Если так пойдёт дальше, плакали мои «жировые запасы». — с иронией она захватила пальцами обеих рук уже серьёзно «пожидевшие» складки на животе.

Керк, оценивший шутку, хмыкнул:

— Это — не жировые запасы. Это, как и у меня, дрябловатая кожа на месте когда-то аккуратного «пивного» животика. И если это дело рассосётся, я буду только «за».

Встряла Полина:

— Никто не обратил внимания? Мне почему-то кажется, что я и правда — как-то… Гораздо лучше себя чувствую не только в плане… э-э… выносливости. Вот, скажем, зрение… Оно нормализовалось. Вдаль вижу отлично — как лет пять назад! И даже волосы как будто стали пышнее. — она явно когда-то отработанным жестом провела ладонью по уже слегка масляным рыжим — разумеется, крашенным, но всё равно выглядевшим роскошно! — длинным, до пояса, волосам. Да, констатировал про себя Керк — ничего не скажешь: пусть невольно, на уровне инстинкта, но — такой жест привлекает внимание его — существа противоположного пола.

Ох уж этот дядюшка Фрейд!..

— Я обратил внимание. — он не счёл нужным скрывать свои ощущения, — У меня ночью случилась… Хм. Некоторые части моего организма, которые я считал окончательно утратившими… э-э… подвижность, вдруг воспряли! Ну, словом, как ни дико это звучит, но климакс, похоже, отработал вспять, и я (тьфу-тьфу!) кажется, снова «в форме»!

— Что вы хотите сказать, Керк? — Полина смотрела с откровенным интересом.

— Я хочу сказать, что наши шутки насчёт того, что нам станут доступны и плотские развлечения, скоро станут вовсе не шутками. И что чего бы там не намешали в пищу или воду наши дорогие организаторы, мы…

Скоро сможем заниматься тем, что повышает и настроение и иммунитет!

— Ха! Оригинально вы обозначили самый обычный секс, но… Спорить не буду. Потому что с очевидными фактами не поспоришь. У меня, как я заметила, даже сильней чем у Полины, — жест, — снова подтянулась кверху и налилась грудь. И отвердели соски. И всё остальное. Иногда тянет. Как перед «этими делами». А у меня месячных не было уже… лет восемь. — Рахель глазами указала вниз, на трусики, — Неприлично такое говорить, но раз уж мы решили во всех делах действовать сообща…

Словом, похоже нам от экспериментов по «брачным обрядам» и «продолжению рода» не отвертеться. — она весьма недвусмысленно посмотрела на трусы Керка, и вдруг хихикнула.

Полина же просто покачала головой:

— Пока это было на уровне разговоров и приколов, я как-то… Не придавала значения. Думала, мы просто пытаемся поднять друг другу настроение и самооценку. Но…

Если они и правда — подарят нам молодость настолько, я буду очень благодарна. И если демонстративный киногеничный секс с «предоставленным самцом» рассматривать как выражение этой самой моей благодарности, не вижу причин отказываться!

Керк выпучил глаза:

— Шутите?..

— И не думаю! И вы — не вздумайте отказываться! Или от нас по этим переходам бегать! Это бесполезно. Да и силы только зря растратите. Потому что — чего хочет женщина — хочет Бог!

Керк, невесело улыбаясь, и почёсывая многострадальный затылок, подумал, что похоже, им подмешали не только «омолаживающего». Но и «либидовозбуждающего»!

Однако счёл нужным пояснить:

— Бегать не буду. Предпочту просто «отдаться на милость победителей»! Вернее — победительниц. И — можете поверить: милых и желанных. — он нисколько не покривил душой, прекрасно понимая, что уж девушек-то ему точно: подбирали не просто так. И даже сейчас, ещё «полу-помолодевшими», они будоражили воображение и всё остальное как-то оформившимися, приятными глазу, и, похоже, и на ощупь (остается лишь попробовать!) формами. Нетрудно представить, что ещё пара «кормёжек», и подправленный сексапильный вид его напарниц возбудит и мёртвого!

— В таком случае, заявляю: если действительно всё изменится так, как надо — я — первая! — Полина хитро подмигнула.

Керк подумал, что помимо красоты, дамы у него реально — ещё и умные. Да он и сам понимал: если возможность даётся — нужно быть окончательным болваном, или, как недоброй памяти Агнетта, зловредным старикашкой, чтоб не воспользоваться!

ПОТОМУ ЧТО КТО И КОГДА БЫ ИМ ТАМ, В «ЗЕМНОЙ», ЖИЗНИ, ТАКОЕ ПОДАРИЛ?!

— Хорошо. Пусть ты — первая. Я согласна быть второй в этом плане. (Тем более, я и в форму-то