Собственное сыскное агентство. Вот мечта, которая неотступно преследовала Наташу. Увы. Ее мечта оставалась мечтой. Вокруг не случалось убийств, ограблений, загадочных пропаж, при раскрытии которых Наташа могла бы продемонстрировать всему миру свои незаурядные способности криминалиста. А если и случалось нечто, на место разыгравшейся драмы Наташа успевала уже после милиции. И в лучшем случае на ее долю оставались пересказы случившегося соседями. Милиция почему-то упорно отказывалась от помощи юной любительницы. И получить от органов какие-либо сведения не представлялось никакой возможности.

Наташа даже пыталась использовать свою женскую привлекательность, когда эта привлекательность проявилась у нее, и ей удалось пару раз назначить свидания наименее стойким работникам уголовного розыска. Но результаты свиданий были неудовлетворительными. Милиционеры в свободное время были готовы говорить с обольстительницей о чем угодно, но только не о своей работе. Или говорили о делах настолько старых, что это не представляло никакой практической ценности. Вытрясти из них подробности свежих дел не получалось.

Потом появился муж, и общение с милицией пришлось окончательно прекратить, но Наташка была человеком оптимистичным и надежды распутать преступление не теряла.

Итак, Наташа — оптимист в квадрате — сидела дома. И именно сегодня ей было особенно грустно, так как давно уже ничего не случалось. Был только страшный грохот у нее над головой. А прямо над ее квартирой располагалась моя квартира.

— Интересно, какую перестановку она затеяла, — размышляла вслух Наташа, — вчера вся мебель у нее была сдвинута в прихожую. Может, ремонт?

В этот момент течение ее мысли было прервано жутким скрежетом, донесшимся сверху.

— Она так надорваться может, — решила Наташа. — Не пойти ли помочь?

Это Наташа советовалась с мужем, имея в виду, что помогать пойдет именно он, а она будет осуществлять общее руководство. Муж проигнорировал ее намек и продолжал слушать президента, который вещал что-то с голубого экрана. Раздосадованная таким наплевательским отношением супруга к ее словам, Наташа толкнула Руслана в бок и сказала уже погромче:

— Слышишь, Дашка мебель двигает. Она так до вечера грохотать будет. Давай сходим к ней и поможем. Сил нет терпеть, как этот скрип по нервам бьет.

— Я сейчас занят, а ты иди. Я дослушаю и тоже поднимусь, — ответил муж.

Наташа промучилась минут 15 и предприняла еще одну попытку поднять мужа с дивана. Попытка закончилась полным фиаско. Наташа приняла решение идти одной. Она поднялась на один этаж вверх и изобразила на лице горячую готовность помочь соседке. Потом она позвонила в мою дверь и стала ждать. Никто ей не отворил и не ответил. Она позвонила второй раз, и с тем же успехом. Донельзя удивленная и раздосадованная странным поведением соседки, она спустилась к себе и занялась хлопотами по хозяйству. Следующие 20 минут были относительно тихими. Только наверху раздавались тяжелые шаги, от которых дрожали тонкие стеклянные подвески на люстре и вздрагивала сама Наташа.

— Она там у себя явно не одна. Потому что так грохотать Дашка не сможет при всем желании. Если она поправится килограммов на 50, то и тогда так тяжело шагать не будет. Странно они там развлекаются, двигать мебель — удовольствие небольшое. Но кому что нравится.

Наверху с полок посыпались на пол кастрюли. Шум, который они производили при этом, болезненно задел любопытство Наташи и подстегнул ее к новой вылазке. Внимательно осмотрев дверь, она не заметила ничего нового или необычного. Звонить в дверь она не стала. Оказавшись дома, Наташа кинулась к телефону и позвонила мне. К телефону никто не подошел. Было слышно, как он надрывался в промежутках между громыханием кастрюль и звуком бьющейся посуды. Наташа окончательно перестала понимать, в чем дело.

— Она либо сдурела окончательно и не подходит к телефону, либо не подходит просто потому, что ее нет в квартире. Если ее нет в квартире, то шумит кто-то другой, и этот другой не церемонится и его не волнует сохранность чашек и прочего стекла. Я же отчетливо слышу, как он ходит по черепкам. Скрип разбитого стекла невозможно спутать с чем-то другим. Там ВОРЫ!!!

Внезапность и точность, с какими Наташу осенила эта мысль, поразили ее саму. Дыхание замедлилось, а сердце, наоборот, застучало быстрее, стремясь совсем выскочить из груди. И самое главное — Наташа ни на долю секунды не усомнилась в правильности своей догадки о причинах загадочного шума наверху. О, великий момент! Единственный в жизни, незабываемый и неповторимый. Возьмите «Полароиды» и увековечьте его для потомков.

— Как поступить? — лихорадочно соображала Наташа, меряя шагами кухню. — Милиция? Ни в коем случае!

Делиться с милицией приключением, так неожиданно свалившимся ей на голову, Наташа не собиралась. Это был ее шанс добыть для себя славу проницательного детектива, утвердиться в самомнении, выяснив все самолично. Такой шанс выпадает раз в жизни, и упускать его Наташа не собиралась ни за что. Она не должна была посрамить своих любимых книжных героев. Они бы не простили ей трусости и слабости. Позвони она сейчас в милицию, и уже никогда не сможет взять в руки рассказы про Шерлока Холмса, опасаясь горького раскаяния.

Пока никакой милиции. Вдвоем с Русланом они отлично справятся. Кинувшись в комнату, она с удивлением увидела пустой диван. Муж исчез. Испарился в самый ответственный момент. Выбрал время пойти прогуляться. Почему мужчин никогда нет рядом, когда они нужны больше всего? Но отвечать на риторические вопросы не было времени. Надо было приступать к осуществлению своей добровольной миссии, не перекладывая ее на других.

Решительно направившись к входной двери, Наташа машинально надела на себя свою шубу. Шуба была роскошная и почти до пят. Она была сшита из какого-то на редкость лохматого зверя, чью породу затруднялся определить и сам продавец. Под зеркалом висела маска, купленная Наташей для любимого племянника к Новому году. Маска была из легкого материала, поражавшего своей удивительной пластичностью, изображала обезьяну и была розовато-кирпичного цвета. Изо рта чудовищного зверя вылезали огромные окровавленные клыки. По всей поверхности змеились уродливые морщины и складки. Жуткое впечатление смягчал кокетливый синий бант, приделанный сбоку на лбу маски.

«Неплохо было бы вооружиться чем-нибудь», — такой была первая здравая мысль, пришедшая в Наташину голову. Но чем? Нож отпадал сразу же. Рукопашная схватка с кровавым исходом не входила в планы Наташи. Дубина была значительно лучше. Подкараулить и оглушить из-за угла. Это было бы здорово.

К огромному разочарованию Наташи, в доме не нашлось ни одной дубины. Единственным, что хоть как-то могло заменить ее, был чугунный бабушкин утюг. Утюг был невелик собой, но увесист. Сохранился он еще с поры, когда электрический утюг был предметом газетных сенсаций.

Вооружившись таким образом, Наташа отважилась выйти на лестницу. На улице к тому времени еще не смеркалось, но так как в стенах, которые выходили на улицу, архитектором окна не были предусмотрены, а электрическая лампочка выкручивалась после двух часов своей работы предприимчивыми жильцами, то на лестничной клетке был полумрак. Светлей на площадке уже не станет до завтрашнего утра. Это вполне устраивало Наташу. Дело, на которое она отважилась, света не терпело.