Она двинулась мимо рядов гробов, потом опустилась на колени и повела рукой над одним из них. Оплывший сталагмит вырос на крышке там, где капавшая сверху вода оставила за многие годы минеральные отложения. Рука, проходя над состарившимся деревом, ощутила холод и влажность, а желудок сжался, когда Лора шагнула ближе. Но впрочем, чувство было не таким, как возле гроба Малверн в номере отеля. Не таким сильным. Оно скорее было похоже на отголосок давно минувшего зла.

— Наверное, вы неплохо знаете историю этого города, — произнесла Кэкстон. — Вы когда-нибудь слышали какие-либо истории о вампирах, связанные с битвой при Геттисберге?

Монтроз покачал головой.

— Нет, ничего похожего.

— Значит, насколько я понимаю, захоронение вампиров обнаружено здесь впервые.

Монтроз рассмеялся.

— Да, и мы этого не ожидали. Большая часть поля битвы полностью выпотрошена за десятки лет. Уже не ждешь, что отыщется что-нибудь существеннее случайной пули или оловянного значка со шляпы какого-нибудь покойничка. Не так много тайн осталось тут, и поэтому-то наша находка кажется такой невероятной.

Лоре нужно было открыть гроб. Ей надо было увидеть, что там внутри. Не хотелось, но нужно было. Их так много. Если во всех гробах лежат вампиры, что, интересно, они могут натворить? Способны ли они напасть? Кэкстон быстро прикинула. Гробы лежали длинными ровными рядами, по пять в ширину и десять… пятнадцать… двадцать в длину. Это составляло ровно сотню. Сотня вампиров — это не просто проблема. Это армия. Армия питающихся кровью убийственных автоматов.

Годом раньше Кэкстон помогла Аркли уничтожить четырех вампиров, и это дорого обошлось им обоим. Его тело было изувечено, а она чуть не тронулась умом. Лора тогда совершила ту… ту чудовищную вещь, о которой постаралась забыть, но она потом являлась бесконечно в ее снах. Она была заражена проклятием вампиров. Она едва не стала одной из них. Всего за несколько дней четверо вампиров натворили множество зла, пока Аркли играл с ними в смертельные догонялки, преследуя их от одной кровавой бойни до другой, попадая именно в те дьявольские ловушки, которые они готовили ему. И все это время Кэкстон играла для них роль наживки.

Четверо… всего четверо… разрушили их жизни. Ну а сотня вампиров разорвет их в клочья в мгновение ока.

Ощущение нереальности, абсолютной невозможности происходящего охватило ее. Этого не может быть. Наверное, это сон или какая-то галлюцинация. Лора снова пересчитала гробы и получила то же самое число.

— Ну разве не шикарно? Профессор Гейстдорфер первым спустился сюда, — сказал Монтроз, робко глядя на нее. — Он хотел поставить свое имя под документами, когда будет составлено описание этого места. А я рад, что оказался к этому причастен… люблю я эти добрые смачные тайны.

Лора уставилась на него. Что за чушь он порет? Он вообще представляет себе, на что способен оживший вампир? Большинство людей не представляют. Большинство людей считали их чем-то вроде бледных подобий поэтов эпохи романтизма, одевающихся в кружевные рубашки и смакующих вино и время от времени снисходящих до того, чтобы уколоть чью-нибудь шею аккуратными маленькими зубками.

Лора схватилась за край крышки ближайшего гроба. Она показалась ей ледяной. Кэкстон подняла ее и толкнула, и истлевшее от времени старое дерево начало сдвигаться.

— Эй! Вам нельзя этого делать! Все должно быть сначала каталогизировано, прежде чем мы откроем их!

Кэкстон зарычала и откинула крышку, державшуюся на ржавых петлях. Крышка скрипнула, и металлические петли не выдержали. С грохотом, прокатившимся по всей пещере, крышка грохнулась о пол. Кэкстон наклонилась над открытым гробом и всмотрелась в его содержимое.

На нее смотрел череп с оскаленной в жуткой ухмылке челюстью. Глазницы и скулы выглядели почти человеческими, но рот был полон острых треугольных зубов, выстроившихся длинными рядами. Очень похоже на акулью пасть. Кэкстон и раньше видела эти зубы и знала, на что они способны.

Вампир одним укусом мог вырвать из сустава руку взрослого мужчины. Вторым укусом он мог отхватить ему голову. Вампиры, настоящие вампиры, не впивались изысканно в шейки девственных юных красоток. Они разрывали людей на куски и высасывали из обрубков кровь.

Нижняя челюсть отвалилась от целого черепа и съехала набок. Кэкстон посмотрела ниже и увидела остальные кости, лежавшие на дне гроба, приблизительно в том порядке, в котором они были когда-то. Она схватила неповрежденную грудную клетку и подняла ее как раз в тот момент, когда Монтроз схватил ее за плечи и попытался оттащить от гроба.

— Какого черта вы тут хозяйничаете? Это собственность колледжа!

Она посмотрела на него. Кэкстон была обучена рукопашному бою и легко могла сломать ему оба запястья, чтобы освободиться от хватки, но делать этого ей не пришлось. Когда Монтроз увидел ее глаза, он непроизвольно отступил назад. Ей не надо было стараться, чтобы изобразить настоящую, клокочущую ярость. Ей достаточно было подумать о Малверн и ее выводке.

Монтроз попытался ответить на ее испепеляющий яростный взгляд, но в нем ничего похожего на ярость не было. В конце концов он отвел глаза, и Кэкстон поняла, что он больше не станет вмешиваться. Она потянулась обратно к гробу и снова подняла грудную клетку.

Сунув руку между холодными ребрами, она провела пальцами по грудине и по мечевидному отростку, нащупала колючий позвоночник. Того, чего она искала, не было.

«Слава тебе господи!» — подумала она, издавая долгий вздох облегчения. Сердце отсутствовало.

Вампиры обладали многими способностями, которые были недоступны простым смертным. Они были сильнее, намного быстрее и почти неуязвимы физически. Если отрезать вампиру руку, он мог у вас на глазах отрастить себе новую. Если выпустить ему в лицо целую обойму, он только рассмеется, схватит тебя и будет держать, пока его глаза и зубы будут отрастать заново. Сердце было единственным уязвимым местом вампиров. Оно требовало крови, крови, украденной у людей, чтобы восстанавливать поврежденные ткани и исцелять страшные ранения. Без сердца вампиры не могли регенерироваться. Когда сердце разрушалось, вампир погибал.

Кто бы ни захоронил эту тьму вампиров под Геттисбергом, ему хватило ума позаботиться о том, чтобы они оставались мертвыми.

В холоде пещеры то облегчение, которое почувствовала Лоре, показалось ей настоящим теплом, растекшимся по онемевшим пальцам рук и ног. Словно оно было возвращением к жизни, к реальности, пробуждением от ночного кошмара. Разумеется, ей потребуется проверить каждый гроб, открыв каждый предмет из новоприобретенной собственности колледжа, ибо ей нужно было убедиться. Но похоже, мир снова был в безопасности.

«Слава богу».

Она потерла лицо руками. Все тело звенело от адреналина. Лора медленно поднялась и снова посмотрела на Монтроза.

— Послушайте, — сказал он. — Я постарался помочь вам. Но мне пора вернуть сюда своих людей, чтобы все каталогизировать на месте этих раскопок и…