брошюры «Обзор состояния земской медицины в Балашовском уезде за 1907–1910 и частично 1911 гг.»: «Романовский участок. Принимая за час 25–30 больных, можно было уделить каждому не более двух минут. Тут и осмотр, и назначение. Приемы длятся по 5–7 часов в день… Только в 45 случаях из 100 можно поставить приблизительно точный диагноз, а 55 проходят мимо без диагноза. На долю одного врача нередко приходится принять до 200 человек… Помещение для амбулаторных приемов большей частью тесно и душно».

К этому можно добавить, что в одной комнате одновременно принимали два-три врача, совершались осмотры и самые различные медицинские манипуляции. А за стенкой, в коридоре, масса ожидающих, давка, шум, плач и крики детей, обмороки от недостатка воздуха. Понятно, что в таких условиях о каком-либо индивидуальном подходе к больному не могло быть и речи. А ведь нужно было еще делать операции, которых за год набиралось не менее трехсот! Причем они были самыми разными: на головном мозге, желудке, кишечнике, желчном пузыре, почках, позвоночнике.

В обязательном порядке врач Войно-Ясенецкий продолжал вести истории болезней, записывал результаты своих работ. Опираясь на них, составлял научные труды, которые публиковались в раздичных изданиях: «Труды Московского хирургического общества», «Труды Тамбовского физико-медицинского общества», «Хирургия», «Врачебная газета». И даже однажды смог выехать в Киев, где сделал большой доклад на заседании Хирургического общества.

Войно-Ясенецкий продолжал заниматься универсальной хирургической работой по всем разделам медицины, а также изучал гнойные опухоли. Когда ему отказали в покупке для больницы микроскопа для проведения исследований опухолей, он купил его на собственные деньги.

Главный врач занимался проблемами молодых врачей. В августе 1909 года в обращении в уездную земскую управу предлагал создать уездную медицинскую библиотеку, ежегодно публиковать отчеты о деятельности земской больницы и создать патологоанатомический музей для исключения врачебных ошибок. К сожалению, инициативы врача мало заботили тех, кто был далек от медицины, но распоряжался бюджетом. Из всех предложений «управленцами» одобрено было только формирование медицинской библиотеки, открывшейся спустя год, в августе 1910 года.

Стремление защитить докторскую диссертацию, достичь звания доктора медицины никогда не оставляло Валентина Феликсовича. Заочно обучаясь в экстернатуре, он продолжал собирать необходимый ему практический материал. Каждый свой отпуск проводил в московских библиотеках, анатомических театрах и на лекциях. Однако путь между Москвой и Романовкой был долог и неудобен, понапрасну терялись деньги и время.

Как только Войно-Ясенецкий узнал об отрывшейся вакансии главного врача в земской больнице в Переславле-Залесском Владимирской губернии, он сразу же написал письмо в земскую управу. Кандидатов на место заведующего было несколько, также имевших опыт, научные труды и известность. Но в пользу Войно-Ясенецкого высказался уходящий с поста заведующего больницы Ф. Г. Буткевич, и это стало решающим аргументом. Вскоре Валентин Феликсович получил положительный ответ.

…Спустя более чем столетие Романовка помнит своего земского врача. В романовском храме Рождества Христова находится икона с частицей мощей святого, переданная сюда в 2010 году из Донецкой епархии. На сохранившемся доме, где жили Войно-Ясенецкие, и на здании больницы, где работал будущий святитель, ныне установлены мемориальные доски. Бывшая Больничная улица переименована в улицу Войно-Ясенецкого. В библиотеке поселка открыт музей архиепископа Луки, где выставлены многие мемориальные предметы, переданные родственниками архиепископа. А еще планируется разбить мемориальный сквер и установить памятник Луке.

Владимирская губерния. Город Переславль-Залесский. 1910–1917

В ноябре 1910 года семья Войно-Ясенецких, в которой к этому времени родился уже третий ребенок – Алексей, переехала в Переславль-Залесский. Город этот был основан в 1152 году князем Юрием Долгоруким. В 1708 году приписан к Московской губернии, с 1778 года – уездный город Владимирского наместничества, а потом Владимирской губернии. В начале XX века в городе насчитывалось порядка 10 тысяч жителей.

В Переславле, древнем православном центре, было четыре монастыря и 28 храмов. Некоторые из них располагались относительно неподалеку от мест проживания Валентина Феликсовича и посещались как им, так и членами его семьи.

Переславская больница, устроенная еще в 1880 году, служила центром медицинской помощи для всего уезда, и поток госпитализированных был огромным. В ведении больницы находилось 442 населенных пункта с населением более 110 тысяч. В 1910–1912 годах Войно-Ясенецкий занимал должность главного врача, а в 1912–1914 годах дополнительно являлся руководителем земской больницы.

Больница была устроена не совсем благополучно. В штате кроме заведующего был еще только один врач-терапевт. Больница вечно переполнена. Недостаток во всем: хозяйственном оборудовании, медикаментах, инструментах. К тому же накануне приезда сгорели два барака, где располагались амбулатория и аптека[40].

Оперировать приходилось при отсутствии электричества, канализации и водопровода не только в стационаре, но и в амбулатории и фабричной больнице, за которую Валентин Феликсович тоже отвечал. Не было и рентгеновского аппарата. Несмотря на эти тяжелые условия, Войно-Ясенецкий проводил уникальные операции, спасая тяжелобольных. Ежегодно он делал не менее тысячи операций различной сложности – на позвоночнике, больших суставах, желудке и селезенке, челюстно-лицевые и глазные, гинекологические и проктологические… Немало из них были новаторскими, ибо предлагали новые пути в лечении болезней.

Но не огромный объем работы, легший на его плечи, огорчал Валентина Феликсовича, а то, что пациенты поступали обычно в запущенном состоянии, слишком поздно попадали в больницу – либо добирались на телегах, по бездорожью, либо надеялись на российское «авось», когда болезнь «сама пройдет». В распоряжении больницы не было даже лошади, чтобы доставить врача к больному в случае острой необходимости.

Молодой хирург продолжал составлять истории болезней. За его медицинскую практику их сохранилось несколько сотен. Все они свидетельствовали не только о болезнях и пациентах, но еще больше о враче, для которого не было «медицинских случаев», а были живые страдающие люди.

Вот история болезни крестьянки Елены Я. из Смоленской губернии. Ей было 36 лет, но она уже десять раз рожала. Из десяти детей похоронила семерых. У пациентки был установлен туберкулез. Необходимо было срочное и длительное лечение. Но неожиданно она выписалась из больницы. Казалось бы, врач вправе поставить точку в этой истории, поскольку процент «беглецов» был устойчиво высок и они более в больнице не показывались. Но Валентин Феликсович не успокаивается. Ведь Елена специально добиралась до Переславской больницы, прослышав о хорошем здешнем лечении. И вот она пропала?! Врач наводит справки и спустя несклько дней вносит в историю болезни строку, впрямую не имеющую отношения к его профессиональному долгу, но зато имеющую прямое отношение к его долгу человеческому: «Елена Я. должна была выписаться из больницы потому, что находившаяся у чужих людей ее маленькая дочка умерла». Мать похоронила восьмого умершего своего ребенка и покинула город. Очевидно, теперь ее собственные жизнь и судьба стали ей безразличны…

Валентин Феликсович продолжал заниматься научной работой для решения проблем анестезии. В письме жене от января 1912 года из Москвы, где он находился в очередной научной командировке, писал: «Работа у меня идет отлично,