Они уже миновали ряд кирпичных домов. Все строения были замечательны только отсутствием на лужайках детских игрушек, полуразобранных автомобилей и дурацких украшений, какие Фрайерс видел рядом с другими загородными домами. Многие здания окружали грядки, на которых тут и там пробивались зеленые ростки. Дети работали в садах наравне со старшими. Когда машина проезжала мимо, они махали Пороту и с любопытством поглядывали на Фрайерса.

Один из домов только строился, и по лесам вокруг него сновали бородатые мужчины, как моряки на корабельных снастях. Они тоже махали с безразличными лицами.

– Смотрю, у вас нет запрета на работу по воскресеньям, – заметил Фрайерс.

– Даже наоборот. Мы верим, что труд благословен, и должно освящать им каждый день. «Ты будешь есть от трудов рук твоих: блажен ты, и благо тебе».

– Аминь, – по привычке откликнулся Фрайерс, хотя цитаты из Библии обычно вызывали у него скуку; как иноязычный текст, ставший бессмысленным из-за перевода. Но теперь он, по крайней мере, знал, отчего одежда Порота находится в таком состоянии: по всей видимости, каждое пятно пота было знаком отличия.

Они поднялись на небольшую возвышенность, и Пороту пришлось прибавить оборотов двигателя, чтобы не потерять скорость. На другой стороне дорога проходила мимо обширного красного фермерского дома с громадным амбаром, который казался пришпиленным к земле большой силосной башней. На склоне паслись коровы.

– Это хозяйство, судя по всему, процветает, – заметил Фрайерс.

– Молочная ферма Вердоков, – сказал Порот. – Тоже родня. Лиза Вердок – сестра моего отца.

Все коровы стояли головами в одну сторону, как будто молились. Несколько животных в стаде двигались как в замедленной съемке, но остальные оставались неподвижными, будто нарисованными на рекламном щите. Фрайерс уловил запах травы и навоза и глубоко вздохнул. Вроде как все это очень полезно.

– Они встают задом к ветру, – говорил между тем Порот, – так что, если все стадо смотрит на восток, как сейчас, – это к хорошей погоде. – Он кивнул на более внушительный дом в конце длинной аллеи, показавшийся следом за фермой: – Стуртеванты. Брат Иорам – достаточно влиятельный человек в нашей общине.

– У вашего отца тоже есть ферма поблизости?

– Нет, этой осенью будет десять лет, как он умер. И он никогда не был фермером. Он управлял кооперативным магазином. Как и его отец, и отец его отца. Теперь магазином управляют Стуртеванты, брат Берт и сестра Амелия. Мать Берта из Стадемайров, так что он, получается… двоюродный или троюродный брат, – Сарр ухмыльнулся. – Как видите, семейные связи становятся все сложнее.

– Думаю, я стану считать всех здесь одной большой счастливой семьей.

Порот как будто на какое-то время задумался.

– Да, – наконец откликнулся он. – Да. Счастливой, – и кивнул, скорее собственным мыслям, чем собеседнику.

Фрайерс смотрел на проплывающие мимо виды, темные поля, простеганные рядами ранней кукурузы. Значит, Порот вернулся к земле после того, как несколько поколений его семьи прожили в городе. В каком-то смысле он был таким же профаном в фермерстве, как сам Фрайерс. Отчего-то эта мысль утешала.

Они свернули вправо и стали спускаться по чуть более крутому склону. У основания холма Порот резко свернул влево, на тенистую дорогу, вдоль которой бежал наполовину скрытый за деревьями быстрый поток. Через открытое окно Фрайерс слышал постоянный шум: вода катилась по камням, как будто напевая себе под нос.

– Ручей Уасакиг, – сказал Порот, повышая голос. – Его протока проходит возле границы нашего участка.

Они ехали вдоль ручья, мимо взъерошенных фруктовых садов, полей и редких, древних на вид фермерских домов – в такие зимними ночами стучатся продрогшие путники, а внутри в очаге горит огонь. Все это выглядело сценой прямиком из какой-то из его детских книг.

– Надо же, – сказал Фрайерс, – как будто мы в тысяче миль от Нью-Йорка.

Порот посмотрел на него с любопытством.

– Это приятное ощущение, или нет?

– Думаю… приятное, – Фрайерс улыбнулся. – Ближе к вечеру станет понятнее.

Дальше дорога шла сквозь рощу буков и тополей. По крыше автомобиля застучали ветки, по лобовому стеклу зашлепали листья. Фрайерс отодвинулся от окна и мелькающей рядом растительности.

– Как по мне, – неожиданно заявил Порот, – так тысяча миль – это как раз сколько нужно, – судя по всему, он хотел высказаться. – Было бы две тысячи – я бы только обрадовался.

– Вот как? – Фрайерс все еще смотрел на мелькающие ветви. – Как я понимаю, вы не собираетесь на Манхэттен.

– Не собираюсь. Впервые я там побывал лет десять назад, и с тех пор ноги моей там не было.

О-хо-хо. Джереми на мгновение позабыл, где находится: среди деревенщины, пусть и более ухоженной ее разновидности. На выборах эти люди голосовали против городов и, вероятно, проповедовали против них.

– Кажется, та поездка вышла не слишком приятной.

– Запоминающейся – это уж точно. Может быть, я как-нибудь о ней расскажу.

Фрайерс задумался, подразумевал ли он: если вы останетесь на лето.

– И сколько вам тогда было?

– Дайте подумать. Мне тогда было… всего семнадцать.

Получается, Порот моложе него. В это трудно было поверить. Как и в то, что молодой человек со здоровым любопытством мог вырасти так близко от Нью-Йорка и ни разу не запрыгнуть в автобус и не скататься в город, чтобы поглядеть, каково оно там.

– Мир огромен, Сарр. Вам не кажется, что стоит присмотреться к нему еще раз?

Порот покачал головой.

– Я уже насмотрелся на мир, с меня достаточно. Прожил там семь лет. Сколько лет вы провели здесь?

– Ни одного, разумеется, – сказал Фрайерс. – Но это же совсем другое дело.

– Я бы поспорил, – ответил Порот. – Вы видели только одну сторону мира. Я видел обе. А теперь, как и положено, вернулся домой.

– Чтобы больше никогда не уезжать?

– Да, сэр! Я и помереть намерен тут, в Хантердоне.

– И Дебора, – осторожно уточнил Фрайерс, – с вами согласна? – Он уже подозревал, что с ней все не так просто.

– Нет, Дебора немного… беспокойнее. И определенно не спешит с выводами. Она несколько раз бывала в городе, и я не стану врать, что она разделяет мое мнение.

– Значит, это Дебора повесила объявление в библиотеке?

На лице Порота отобразилось недоумение.

– В какой библиотеке?

– Линдауэра, где я занимаюсь исследованием. Именно там я увидел ваше объявление, на доске.

Порот отвел глаза от дороги и с подозрением посмотрел на Фрайерса.

– Вы имеете в виду написанную Деборой заметку?