— Ладно, если ты просишь, их здесь не будет, — смеялся он.

Он пришел на вручение дипломов и сел на церемонии рядом с Джеральдиной. Я улыбалась, держа в руке диплом. Если бы они знали, что девушка, получившая диплом с отличием, была танцовщицей, выступавшей топлес… Только Кено знал это, и он аплодировал громче всех.

Через год я стала полноценной учительницей с дипломом и устроилась именно в ту школу, какую выбрала. Я пригласила Кено на ленч, чтобы попрощаться. Он не поверил, когда я сказала ему, чем собираюсь заниматься, но с меня было довольно.

Джеральдина выиграла стипендию, мои сбережения ей уже не требовались.

Я поблагодарила его от всего сердца за все, что он для меня сделал. Он был мрачен, выглядел унылым и сказал, что я неблагодарна.

— Если даже через несколько лет я смогу что-то сделать для тебя, я это сделаю, — пообещала я и была уверена в этом.

Я не слышала о нем в течение трех лет. Ко времени нашей следующей встречи очень многое изменилось.

После нескольких лет пьянства мой отец в конце концов умер, и на похоронах я встретила старика в кресле-каталке, которого звали Марти Нолан и который когда-то знал моего отца. Давным-давно, в те дни, когда еще можно было с ним разговаривать. Симпатичный старик. Его сын, толкавший кресло, был очень добродушным парнем по имени Недди. Недди сказал, что работал в Англии на стройке управляющим у брата и его друзей, а сейчас он вернулся домой и ухаживает за своим отцом.

Он был удивительно спокойным человеком, и мне понравилось разговаривать с ним.

Гарриет Линч сказала мне, что у Недди, конечно, приятная внешность, но если бы я видела его старшего брата, то признала бы, что он настоящий красавчик. Я поинтересовалась, где он сейчас. Гарриет ответила, что, по-видимому, сейчас он сидит в тюрьме за что-то, так что Недди — единственный луч света в этом семействе, хотя не обладает ярким умом и чуть-чуть медлителен. Впоследствии Гарриет Линч сожалела, что добровольно выложила мне эти сведения.

Очень сожалела.

Я опять повстречалась с Недди, потому что я снова и снова приезжала в Россмор, чтобы получить причитающуюся нам с Джеральдиной долю отцовского имущества. Если можно применить слово «имущество» к тому, что осталось от пьяницы, кончившего свои дни в доме призрения. Первые годы я пыталась поддерживать его за счет своих заработков в клубе Кено, хотя врач предупреждал меня, что игра не стоит свеч. Он сказал, что отец плохо осознает, где находится, и просто истратит все на выпивку. Люди отказались давать ему какие-либо деньги.

Я встретилась с дядей Нейлом после похорон, когда он принимал соболезнования по поводу кончины своего несчастного брата.

Я попросила его уделить мне минутку.

Он обратил на меня испепеляющий взгляд.

— Что я могу сделать для вас в этот печальный день, мисс Клэр? — спросил он.

— Ровно треть того, что вы получили за семейную ферму, — вежливо ответила я.

Он посмотрел на меня как на сумасшедшую.

— Одной трети достаточно. Я записала номер банковского счета.

— С какой стати ты решила, что я дам тебе хоть один-единственный евро? — спросил он.

— Видите ли, я думаю, вы бы не хотели, чтобы Джеральдина и я рассказали местному врачу, священнику, половине Россмора и, что более важно, адвокату о причине, по которой мы с ней были вынуждены покинуть дом в очень юном возрасте, — ответила я.

Он посмотрел на меня, словно не веря своим ушам, но я встретила его взгляд, и в конце концов он отвел глаза.

— Никаких проблем. Здесь есть новый молодой викарий, который поможет канонику Кэссиди проследить за всем. Мистер Бэрри пригласит к нам опытного барристера из Дублина, доктор подтвердит, что я просила его помочь вытащить Джеральдину из ваших лап. Знаете ли, мир изменился. Ушли те дни, Нейл, когда дядюшка с деньгами мог вытворять все, что ему заблагорассудится.

Он что-то бессвязно забормотал. Кажется, то, что я назвала его «Нейл», послужило решающим ударом.

— Если ты хоть на мгновение подумала… — начал он.

Я прервала его:

— Неделя с этого момента, и приличный надгробный камень моему отцу.

Это оказалось на удивление легко. Он все выполнил.

Конечно, это был шантаж, но всерьез я так не считала и отбросила подобные мысли.

А потом я стала встречаться с Недди. Он приезжал раз в неделю в Дублин повидать меня. И мы виделись с ним каждую неделю. Мы не спали с ним, потому что Недди был не такой.

И в разгар этих встреч в Дублине, всегда чуть-чуть торопливых, он оставался очень спокойным.

А потом возник Кено.

Я услышала, что он очень нуждается во мне в своем клубе, он просто в отчаянии. У него куча проблем с некоторыми из этих девиц с улицы. Визы, волокита, заполнение бланков. Ему нужен кто-то надежный, кто танцует, конечно, ну и приглядывает за всем.

Я объяснила, что это невозможно, или попыталась объяснить. Я даже рассказала Кено о Недди и о том, что он за человек. Мне не следовало рассказывать Кено о Недди.

Когда он положил на стол фотографии, он упомянул про Недди.

Я не знаю, откуда взялись эти фотографии, на них, безусловно, была я, и позы были довольно выразительными. Было больно смотреть на все это.

Мысль о том, что руководство школы или славный невинный Недди увидят их, была невыносима.

— Это шантаж, — сказала я.

— Я так не считаю, — пожал плечами Кено.

— Дай мне неделю, — попросила я. — Ты должен согласиться.

— Идет. — Кено всегда был покладист. — Но ты мне тоже должна. За жизненный старт.

В течение этой недели Недди сделал мне предложение.

— Я не могу, — ответила я. — Слишком много препятствий.

— Меня не интересует прошлое, — сказал Недди.

— Это как раз не прошлое, — возразила я. — Это будущее.

И я рассказала ему. Абсолютно все. Все до последней мелочи — и про моего жуткого дядю Нейла, и про Джеральдину, и как противны и утомительны танцы. Я положила конверт с фотографиями на стол, а он взял и бросил их в огонь, не открывая конверта.

— Я уверен, ты очень красива на этих фотографиях, — сказал он, — и почему бы людям не платить, чтобы посмотреть на тебя?

— У него есть еще, — сказала я с отчаянием в голосе.

— Да, конечно, но это не имеет значения.

— Но послушай, Недди, я занимаюсь с хорошими девочками из респектабельных семей, неужели ты думаешь, что меня подпустят к ним, если увидят эти фотографии?

— Ладно, я надеюсь, что, если ты выйдешь за меня замуж, мы вернемся в Россмор, и ты будешь работать там.

— Но он все равно может их показать, — сказала я. Я подумала, в своем ли Недди уме.