не нравится эта мысль. Она также назвала меня проституткой.

— Она просто ревнует.

— Ревнует?

— Да, — признает Максим, — она… она хотела сама выносить ребенка. Но мы не хотели, чтобы она привязалась к ребенку или что-то в этом роде. Поэтому мы выбрали тебя.

— Кто она для вас, ребята, на самом деле?

Максим делает паузу, как бы взвешивая свои слова.

— Она уже много лет является нашей помощницей. Ей можно доверять.

Его краткий ответ оставляет место для сомнений. Доверие в их работе может означать многое.

— Просто помощница? — Спрашиваю я скептически. Здесь слишком сложная динамика для таких простых обозначений.

Он кивает.

— Да, она была с нами на протяжении многих лет. Она занимается нашими расписаниями, встречами и другими… деликатными делами.

Я откидываюсь назад, пытаясь сложить головоломку. Кайла, донор яйцеклетки, ассистентка, глубоко вошедшая в их жизнь, а теперь обиженная из-за меня. Это не просто бизнес, это личное на многих уровнях.

— Хорошо, — говорю я, все еще не до конца убежденная, но решившая пока оставить все как есть. Здесь слишком много слоев, и я не уверена, что хочу раскрыть их все. — Что касается игнорирования… Как я могу игнорировать ее, если она постоянно находится в доме? И у меня нет ничего, чтобы отвлечься, кроме телевизора с тремя каналами!

Максим снова хихикает, и этот звук начинает мне нравиться. Это странно успокаивает, когда видишь его более мягкую сторону.

— Скажи мне, что тебе нужно, и я все сделаю, — предлагает он, удивляя меня своей готовностью пойти навстречу.

Я приостанавливаюсь, ошеломленная его неожиданной щедростью.

— Мне нужен телефон. Определенно. И интернет. Может быть, и ноутбук. О, и мне нужны книги. Много.

Он отвечает быстро и точно.

— Просто дай мне список, и я все куплю.

— Например, что угодно?

— Я куплю целый самолет, если ты попросишь.

Абсурдность его заявления заставляет меня хихикать. Хихиканье превращается в небольшой искренний смех, краткую передышку от постоянного буйства эмоций, которые я испытываю с момента приезда.

Наблюдая за легким поведением Максима, часть меня задается вопросом о его прошлом. Кем он был до всего этого? Не мог же он всегда быть такой сложной фигурой, сочетающей в себе твердость и неожиданную доброту. Мои знания о нем ограничены недавними действиями, но в нем есть глубина, которой я не ожидала. Может быть, я слишком поспешно сужу, слишком готова нарисовать его одним мазком, основываясь на нашем первом общении. В нем есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд, слои, которые я только начинаю раскрывать. Это осознание оставляет меня любопытной и, признаться, немного растерянной. Понять Максима — все равно что попытаться разгадать головоломку, не имея всех ее частей.

— Завтра утром я приглашу врача, который осмотрит тебя снова, — говорит он.

Я киваю в знак согласия с его планом. Мысль о том, что мне снова придется столкнуться с доктором, не слишком успокаивает, но это необходимо.

Затем Максим добавляет то, чего я не ожидала:

— И, если хочешь, я найду тебе кого-нибудь еще, вместо Кайлы.

Его предложение застает меня врасплох, но оно радует.

— Это было бы здорово, вообще-то. — Я улыбаюсь. — А где Виктор и Иван? — Спрашиваю я, пытаясь перевести разговор в другое русло.

— Они будут здесь завтра. А сегодня только я. А что? Разве меня недостаточно? — Максим поддразнивает, в его голосе звучит игривая нотка.

Я спотыкаюсь о свои слова, не желая его обидеть.

— О, нет, я не это имела в виду. В смысле, я…

— Расслабься, я просто шучу. — Затем он добавляет: — в этом большом доме может быть довольно одиноко. — Он наклоняется ближе. — Знаешь, я тут подумал, — начинает он, его голос звучит как соблазнительный шепот, — может, есть способы сделать твое пребывание здесь более… приятным.

Я приподнимаю бровь, несмотря на свое любопытство.

— О? И что же это может быть? — Спрашиваю я, подстраиваясь под его тон.

Он сокращает расстояние между нами, его присутствие окутывает меня.

— Для начала я мог бы показать тебе дом. Здесь есть комнаты, которых ты еще не видела. Места, которые могут… вызвать у тебя интерес.

Я чувствую, как жар поднимается по моим щекам от его намеков. Максим всегда обладал способностью вызывать во мне смесь эмоций: разочарование, интригу, а теперь еще и несомненную искру возбуждения.

— А после экскурсии?

Максим ухмыляется, наклоняясь ко мне так близко, что я чувствую его дыхание на своей коже.

— Скажем так, я очень хорошо умею заботиться о наших гостях. Во всех возможных смыслах. А может быть, — продолжает он, его голос становится более хриплым, — мы могли бы найти другие способы развлечь тебя. Мне говорили, что у меня есть талант узнавать, чего на самом деле хотят люди.

Я тяжело сглатываю, его слова вызывают дрожь по позвоночнику. Эта игра, которую он затеял, опасна, но какая-то часть меня заинтригована, ее тянет к острым ощущениям.

Он протягивает руку, его пальцы слегка касаются воротника моего халата.

— Видишь ли, София, в таком доме есть бесчисленное множество способов… отвлечься.

Я едва могу дышать, его прикосновение разжигает во мне огонь. Это игра соблазнов, и Максим — мастер в ней. Он замечает, как действует на меня, и его губы кривятся в довольной улыбке. Он наклоняется еще ближе, его дыхание согревает мое ухо.

— Видела бы ты, как ты сейчас на меня смотришь.

Я застигнута врасплох его близостью и его словами.

— Как я на тебя смотрю?

— Как будто ты жаждешь чего-то, что могу дать тебе только я.

Боже, он заставляет меня краснеть.

Он отстраняется от меня, оглядывая меня взглядом, одновременно вызывающим и соблазнительным.

— Знаешь, София, я всегда ценил женщин, которые знают, чего хотят. А сейчас я почти читаю твои мысли.

Он медленно обходит меня по кругу, как хищник, присматривающийся к добыче.

— Но вот в чем дело, — продолжает он, его голос низкий и ровный, — я не из тех,