Мерзкая улыбка с желтыми зубами сменилась на тревожность. Замир резко обернулся. Звук выстрела пистолета с глушителем, вскрик и бездыханное тело террориста упало замертво рядом с Фиксом.

Он посмотрел в глаза неудачливому нападавшему. Они были стеклянными, холодными и пустыми, как лёд. Они смотрели вдаль, явно жалея о том, что не успели что-то важное сказать. Может, Эммануэль уже бредил от всего, что пережил за день, а может и нет, но глаза мертвеца наполнились слезами.

–Ученый, ты как? Норм, не поранился? – вопросы Маркова, подошедшего, чтобы осмотреть труп, привели Фикса в чувства.

–Да, все хорошо, небольшой удар под дых получил, а так нормально, как твои парни, не ранены? – ответил Эммануэль, кивком головы указывая на связанные руки.

Антон разрезал веревки и они оба пошли к остальной группе, которая помогала ученым и охране подняться.

–Твою мать, Марков как всегда сухой из любой…,—Касами не успел закончить фразу, как ему прилетел кулак в челюсть. Он упал, а сверху навис Антон, одной рукой держа лежачего за грудки, а второй нанося удары в челюсть.

–Как…мать…твою…сюда…попали…террористы…безолаберный…ты…кусок…дерьма, – спрашивал Марков, нанося по одному удару на каждое слово.

–Стой, бля, стой, хватит, – кричал Касами, выплевая кровь, которая и так уже текла ручьём изо рта и носа, – я не ебу, слышишь, я поставил своих, к ним и вопросы.

Марков отпустил полуживого командира и повернулся к охране.

–Либо вы – долбаёбы, либо у нас есть крыса, которая пустила террористов на строго охраняемый объект. Вы можете признаться сейчас, а можете промолчать и тогда все будет видно по камерам.

Из кучки вышел один человек. Он был невысокого роста и дрожал как камыш на ветру.

–Они…они сказали, что участники группы, они показали пропуски, – начал говорить охранник, но звук выстрела заставил замолчать его навсегда.

–Теперь поймите, что в следующий раз такое распиздяйство приведет к тому, что погибнут все, а террористы сорвут планы правительства, – сказал Марков, убирая пистолет в кобуру, – если еще раз произойдет подобная хрень, хер вы уйдете отсюда живыми.

Люди стали постепенно приходить в себя. Кто-то осматривал друг друга на предмет травм, кто-то ушел поесть, кто-то решил пойти в медпункт. Пять минут назад Фикс объявил, что запуск проекта состоится вечером и люди могут быть свободны в ближайшие несколько часов.

–Ну и дни, скажи. Сначала человек, потом надпись, а сейчас еще и террористы, – сказал Алексей, подходя к Фиксу.

Тот смотрел на труп, который еще не упаковали в мешок и пытался понять, кого же он все-таки напоминает.

–Да, ну и денек…, – безразлично ответил Эммануэль.

Алексей всегда злился на него за то, что он отвечает, как он их называет, «заскриптованными» фразами, когда не слушает или ему неинтересно. Но сейчас была другая ситуация.

–Слушай, может по пивку, оружейники, говорят, несколько ящиков у себя хранят, чтобы, так сказать, руки не дрожали, – улыбаясь, сказал Стрешнев и, поймав одобрительный взгляд Фикса, приобнял последнего за плечо и оба двинулись в сторону мастерской, попутно шутливо обсуждая, не прилетит ли сегодня НЛО за теми, кто участвует в проекте, и смеясь над шутками друг друга.

Глава 8

Этот день наступил. День, который ждали так много человек на Объекте, который сам Фикс ждал больше двадцати лет. Наконец-то, некогда казавшаяся невозможной фантазией мысль о том, что он сам будет руководить проходом через время и пространство, осуществляется.

Начало операции было назначено на десять вечера, но за тридцать минут до этого все уже были готовы, находились на своих местах и не издавали ни звука, только шуршание бумаги или редкие короткие вопросы касательно работоспособности аппаратуры. Все ждали начала, но время, как всегда бывает в такие моменты, тянулось максимально медленно.

Фикс сидел за большим столом прямо у зеркала, постоянно тряся ногой и вытирая выступающий на лбу пот. Он подготовил слова для группы, но боялся, что просто не сможет их сказать. Он боялся. Боялся не только за тех, кто пройдет через зеркало, но и за тех, кто приходится близкими людьми для них. Он сомневался, что Марков и компания предупредили родных, что возможно и не вернутся.

–Брат, мы все-таки находимся тут. Ты понимаешь, что остаются минуты до того момента, как мы отправим пацанов туда, это же просто охереть можно! – восклицал Алексей, сидя рядом и не понимая, почему Эммануэль не разделяет его радость и оптимизм.

–Ты понимаешь, что они идут почти на верную смерть…Нам почти ничего о Зазеркалье неизвестно, а ты радуешься, что Марков и компания, как подопытные крысы, идут туда, – тихо сказал Фикс.

С каждой минутой ему становилось все менее весело. Он жалел, что тогда решил позвонить, жалел, что вообще решил лезть в это. В начале, когда не всплыли все подробности, он был заряжен оптимизмом. Но сейчас. Сейчас он желал, чтобы проект замуровали навсегда и больше к нему даже на словах не возвращались.

–Науч, спишь что-ли, время! – растолкал ученого Стрешнев.

–Да…нет…все норм, начинаем, – ошеломленно ответил Фикс, понимая, что это конечная точка, что изменить что-то уже нельзя.

Все смотрели на Эммануэля. Все были взволнованы, но без страха на лице или маниакальной дрожи в коленях. Марков и компания вообще стояли без единой эмоции на лице, держа в левой руке маховик, а в правой новенький «калаш».

–Д…друзья…хотел бы…хочу…э…хотелось, – начал говорить Фикс, понимая, что слаженной речи из этого не получится.

Но никто даже не улыбнулся. Все понимали, какой это ответственный для ученого момент, поэтому сохранили все эмоции при себе.

–Друзья, мой друг хотел сказать, что невероятно рад, что проект все-таки запускается, – подхватил Алексей, отодвигая Фикса от микрофона.

–Фикс…твои…сомнения…страх…смерть…выбор…есть, – резко зашептал неизвестный голос.

Он вернулся. Второй раз за день этот шепот. Но он описывал состояние Эммануэля. Он огляделся, но все, как ни в чем не бывало смотрели на Алексея и слушали его речь.

–Они…не…слышат…только…ты…УБЕЙ…УНИЧТОЖЬ…НЕ…ДАЙ…ПРОЙТИ, – повелительным тоном закричал голос.

Эммануэля как будто парализовало. Все действия были словно в тумане, он понимал, что он делает, как он делает, но ему было хорошо.

В мыслях он вернулся в то время, когда с утра просыпался от запаха блинов бабушки, бежал на кухню и кушал их со сгущенкой, запивая чаем. Бабушка. Его великолепная бабушка, которая любила Фикса, как своего родного сына. Она всегда была нежна и ласкова с ним, постоянно будила его в школу, потому что родители работали и не успевали за всем следить.

–Эм, просыпайся, родной, – сказал прекрасный голос бабушки и ее теплая рука легла на щеку мальчику.

–Ба,