Анненков зевнул, слегка прикрыв рот ладонью.

— Прошу меня простить, дон Луис. У меня был тяжелый день.

— Конечно, капитан. Извините и вы меня — я чересчур увлекся семейными преданиями. Время позднее, а мы еще не подошли к сути нашей проблемы…

— Позвольте, я попробую угадать. Вы отправляетесь в столицу, оставляя в поместье две свои самые большие ценности — сеньору Марию и этот ваш кристалл. Поскольку полковник Стеллецкий едет с вами, вы хотите поручить охрану поместья человеку со стороны, который едва ли покусится на ваши сокровища. По какой-то причине — вероятно, вытекающей из той части истории, которую вы не успели мне поведать, — старина Ланселот не подходит для этой миссии. Возможно, вы опасаетесь, что он решит завладеть кристаллом. Верно?

Дон Луис, прищурившись, смотрел на него сквозь сизый сигарный дым.

— До того как поступить ко мне на службу, сеньор Стиллуотер был правой рукой Мигеля Эспиносы, каучукового барона из Манауса. Страшный человек этот Эспиноса, алчный и безжалостный. Но дело, собственно, не в его личных качествах, а в том, что его прадед, Хуан Эспиноса, был тем самым удачливым воином, который сорвал El Corazon с груди Инки Тупака Амару, последнего властителя Вилкабамбы.

— Я не очень силен в истории, — признался Анненков. — И уже начинаю путаться.

— Вилкабамба — горное королевство, где инки правили еще почти полвека после завоевания их страны испанцами. Маленькое, но очень хорошо защищенное. Туда, в заоблачные твердыни, каким-то образом попала похищенная у моей прабабки реликвия. Я полагаю, что верховный жрец Вилкабамбы выкупил ее у грабителей или, точнее, у их заказчика. А может, он сам и был этим заказчиком, теперь уже до правды не докопаешься. В течение двадцати лет после похищения Еl Corazon все испанцы, посещавшие королевство, отмечали исключительное миролюбие и радушие его правителей. Посланцы вице-короля, отправлявшиеся в горную страну с намерением запугать последних инков и добиться от них безоговорочной капитуляции, возвращались в Сьюдад-де-лос-Рейес совершенно очарованными увиденным и превращались в горячих сторонников мирных переговоров. Вице-король долго не мог понять, в чем дело, но потом кто-то из миссионеров упомянул о большом кроваво-красном кристалле, который вносили в зал для аудиенций на золотом блюде. Поскольку к этому времени слухи о чудесных особенностях El Corazon распространились по всей стране, сложить два и два оказалось несложно. Вице-король призвал к себе графа де ла Росу, который, несмотря на довольно почтенный возраст, все еще горел желанием вернуть драгоценную реликвию и заслужить прощение своей супруги. Сначала граф собирался отправиться за кристаллом самостоятельно, но пошатнувшееся здоровье вынудило его поручить эту миссию некоему Ордоньесу, иезуиту с весьма сомнительной репутацией. Про этого Ордоньеса известно, что он всегда предпочитал действовать в одиночку. Но на сей раз он почему-то изменил своему правилу и взял себе в помощники юного Гаспара Эспиносу.

— Мне кажется, вы говорили, что того Эспиносу звали Хуан, — заметил Анненков.

— Нет, Хуаном звали его старшего брата, лейтенанта кавалерии. Гаспар же был не воином, а монахом. Эспиноса и Ордоньес прожили в Вилкабамбе несколько месяцев и были допущены ко двору Великого Инки Титу Куси. Судя по воспоминаниям Гаспара, Инка был образованным и умным правителем, благоволившим к испанцам. Впрочем, нельзя исключать, что такое впечатление объяснялось воздействием чар кристалла. Однако Ордоньес всячески избегал встреч с Инкой, тем самым возбуждая в правителе Вилкабам-бы любопытство. В конце концов Титу Куси приказал ему явиться во дворец; Ордоньес не посмел ослушаться, но прибыл в скромном рваном рубище, перепоясанном веревкой с шипами, весь в шрамах от самобичевания. На Инку его внешний вид произвел огромное впечатление; он не догадался, что истинная причина, заставившая иезуита облачиться во все эти вериги, заключалась в стремлении оградить себя от колдовского влияния El Corazon, и принял его за святого. Как выяснилось позже, совершенно напрасно: при первом же удобном случае Ордоньес отравил Инку, похитил сокровище и попытался скрыться. Индейские воины настигли его у переправы через реку Апуримак, переломали руки и ноги и в таком виде доставили обратно в горную крепость. Там его несколько дней пытали, а потом забили камнями на площади. Гаспар Эспиноса избежал столь страшной участи лишь потому, что находился все это время при наследнике отравленного короля, молодом принце Тупак Амару, и ничего не знал о коварных планах иезуита. Впрочем, ему тоже досталось — его жестоко избили и даже отрезали бронзовым ножом мочку уха, но, учитывая судьбу Ордоньеса, можно считать, что он еще дешево отделался. Молодого монаха с позором выгнали за пределы королевства, и он вернулся в Сьюдад-де-лос-Рейес. История ужасной гибели Ордоньеса всколыхнула общество; голоса, призывавшие раздавить последний очаг сопротивления инков, раздавались все громче, и вице-король не делал ничего, чтобы их заглушить. Самым ярым сторонником карательной экспедиции стал Хуан Эспиноса, чей авторитет среди солдат был очень высок. Я подозреваю, что главная причина, толкавшая его на поиски приключений, крылась в рассказах младшего брата о волшебном кристалле. Во всяком случае, когда испанские отряды форсировали Апуримак и разбили индейскую армию в горных ущельях, Эспиноса-старший не стал тратить время на поиски спрятанного золота, как это сделали многие из его соратников. Взяв с собой десяток верных всадников, он бросился в погоню за Инкой Тупак Амару, настиг его в непроходимых дождевых лесах на восточных склонах Черной Кордильеры и пленил. Приближенных Инки испанцы перебили, а его самого в цепях доставили в Сьюдад-де-лос-Рейес. На первых же допросах выяснилось, что El Corazon Хуан Эспиноса забрал себе. Разумеется, графу де ла Роса это не понравилось. Он приказал дерзкому лейтенанту немедленно вернуть семейную реликвию дома де Легисамо, но тот ответил надменным отказом. «Я и мои люди проливали кровь, чтобы пленить мятежного Инку, — заявил Эспиноса. — Все, что захвачено нами в этом походе, принадлежит нам, за исключением королевской десятины. Ее я готов выплатить золотом». Де ла Роса был в бешенстве. Не для того же он искал El Corazon столько лет, чтобы отдать его в руки какому-то проходимцу! Трудность заключалась в том, что формально он никак не мог заставить лейтенанта вернуть ему кристалл. То, что двадцать лет назад драгоценный камень в форме сердца принадлежал вдове Мансио Серра де Легисамо, не играло никакой роли — ведь Эспиноса действительно завладел им в честном бою. Не играло для всех, кроме самой Эсме-ральды. Моя прабабка вцепилась в графа, как бультерьер, требуя, чтобы он вернул ей камень. Судя по всему, она была женщина с норовом, и де ла Роса рассудил, что, выбирая между нарушением закона и постоянными домашними ссорами, следует выбрать первое. Он заплатил каким-то наемникам, те под покровом ночи проникли в дом Хуана Эспиносы и зарезали его спящим. Поскольку кристалла при нем не оказалось, наемники принялись обыскивать дом, и за этим занятием их застал кто-то из слуг. Началась паника, кто-то опрокинул свечу, в доме возник пожар… В суматохе младшему брату Эспиносы, Гаспару, удалось ускользнуть незамеченным. На следующий день во время торжественной мессы в соборе Всех Святых он публично обвинил графа де ла Росу в убийстве Хуана. Назвал и мотив — стремление завладеть фамильным сокровищем.