Но силы были слишком неравны.

Монстры всё прибывали и прибывали: вот уже они прорвались внутрь и в ещё одном месте стены, и ещё… Марат увидел, как какой-то особенно крупный и противный монстр вспорол живот от паха до груди Ленуру — тринадцатилетнему мальчишке, только год, как начавшему держать меч одной рукой: кишки вывалились на помост, тварь запуталась в них, оскользнулась, и оскалившийся и, похоже, не чующий боли в угаре боя Ленур смог возить свой кинжал, зажатый, как и у Марата, в левой руке, твари в живот. Тварь, раззявив пасть в почти неслышном крике, вдруг отбросила свой меч. И схватила мальчишку обеими лапами за плечи, словно собираясь в гневе отгрызть тому голову… Ленур в ответ зарычал, оскалив зубы. Так они, сцепившись, и упали внутрь посада.

Какое-то время Марату было не до наблюдений: на него насело сразу три твари, оказавшихся очень настырными и живучими, он рычал и матерился, уже вслух, рубя и раздавая щедрые пинки налево и направо кованными носками сапог, но затем на него сверху, кажется, с крыши их же башни, прыгнула ещё одна тварь, и его сбили с ног!

Барахтаясь внизу, под лавиной скользких и воняющих потом и мочой тел, и понимая, что это, скорее всего, конец, Марат, оказавшийся лицом кверху, заорал, и рубанул что было сил кинжалом по шее у головы, щёлкавшей огромными дюймовыми клыками прямо возле его глаза…

Из дальнейшего он запомнил только, что ему прямо на лицо, слепя и заставляя отплёвываться, вылился буквально обжигающий поток омерзительно воняющей всё той же мочой, крови.

Но тут кто-то ударил его по шапке — по затылку.

И внезапно зрение, а затем и сознание, померкло…

То, что твари всё ещё бегут мимо замка, так и обегая его, словно ручей — камень, хотя и не такой густой толпой, как в первый час, сказало лорду Дилени, что, похоже, ресурсы врага истощаются. Разве что он припас кого в резерве — у границ. На случай контратаки.

Но их враг обычно так не поступает: он просто сразу кидает всех тех монстров, что понасоздавал там, у себя, летучих, ползучих и бегающих — в бой! В том количестве, что удалось подкопить к выбранному моменту нападения — вот как сейчас. Единым кулаком. Чтоб, стало быть, нанести максимальный возможный ущерб до того, как командование Тарсии найдёт действенные и адекватные методы противодействия. А проще говоря — способы с гарантией и максимально быстро поубивать прорвавшуюся, или принявшуюся за осаду, нечисть.

А работа этой нечисти уже видна. Вон: в трёх местах на юго-западе, на юге, и юго-востоке полыхает — будь здоров! Наверняка это горят подсохшие и готовые к косьбе поля, и заготовленные на зиму стога со скошенным ещё весной сеном.

Ладно, плевать на потери пищевых ресурсов, король, как обычно, выделит пострадавшим семьям на прокорм из стратегического запаса. Главное — другое: если гарнизоны близлежащих крепостей не подоспеют на выручку, твари могут повырезать и людей из посадов.

Вот тогда — конец фермерству в северных приграничных районах: никто не решится вновь заселиться на эти земли. В дома, хозяев которых убили, заселяться нельзя.

Примета! Нельзя жить в поселениях, население которых было вырезано!

А нет ничего более стойкого, чем традиции и верования землепашцев. Передают же их изустно — от поколения к поколению. От деда — к отцу, от отца — к сыну…

— Внимание, взвод Бомпага! Приготовиться к вылазке! Сержант Харпер! На вашем взводе — прикрытие! Лейтенант, распорядитесь открыть ворота. — Дилени уже спускался вниз, в узкий и всё ещё тёмный колодец двора, чтоб принять командование. Вылазку со взводом пехоты и взводом лучников он хотел возглавить лично: ему казалось, что вблизи, с поверхности, он сможет лучше понять, что же и как им делать.

Лейтенант попытался протестовать:

— Но милорд! Вы не должны сами…

— Знаю! — Дилени, когда хотел, мог быть резок, и сейчас в голос не забыл подбавить стали, — На время моего отсутствия вы, лейтенант, остаётесь за старшего. Проследите, чтоб за нами закрыли засовы. И следите за нашими флангами.

Выходили на просторы каменистой равнины лучники сомкнутым строем. Пехотинцы, идущие точно так же впереди, прикрывали: щиты держали так, чтоб при необходимости быстро принять построение «черепаха». Однако этого не понадобилось. К тому времени, как они перешли опущенный мост и отошли от ворот на сто шагов, число тварей вокруг, бегущих на юг, исчислялось буквально считанными особями!

Лорду однако это не помешало:

— Лучники! Растянуться в цепь! Стрелять во всё движущееся! Харпер! Ваши люди пусть прикрывают. Просто прикрывают. Без ненужной инициативы. — он видел, чуял, что люди готовы кинуться вслед тварям, и убивать, убивать… Но это — не их дело. Их дело — сохранить крепость во что бы то ни стало. А сейчас — просто провести разведку. И взять, если получится, языка.

Спокойно держась на расстоянии трёх шагов друг от друга, его люди уверенно двигались вперёд — туда, куда Дилени указал рукой: на север. Вокруг падали твари, поражённые стрелами его лучников. Однако через полмили твари, бегущие навстречу, вдруг закончились. Лорд, выругавшись про себя, приказал:

— Возвращаемся в замок! Стрелы из убитых не вынимать!

Возвращаясь, лорд подумал, что его люди реально — профессионалы. Никто из поражённых монстров не проявлял признаков жизни: какой тут, к чертям, «язык»!..

Не доходя до замка шагов сто, лорд, стиснув зубы, издали пронаблюдал, как огромный ворон сел на грудь одной из лежащих на спине убитых тварей, попереступал могучими чешуйчатыми лапами. Клюнул в глаз. И застыл на какие-то мгновения, склонив голову набок — словно не мог решить, что делать дальше. Глотать или не глотать.

Кусок оказался выплюнут, птица затрясла головой. Лорд уже не сомневался, что и последовавшие за первой попытки откусить от лапы и живота окончатся неудачно: мясо явно несъедобно! Даже для падальщиков.

Ничего необычного: твари лорда Хлодгара почти всегда несъедобны.

Наконец ворон, возмущённо каркнув, улетел прочь, а лорд, подошедший к этому времени на десять шагов к оставленной птицей мёртвой телу, сказал:

— Сержант Бомпаг. Прикажите вашим людям перенести вот этот… Этот и этот, — наплевав на приличия и этикет, Дилени указал прямо пальцем. — трупы внутрь. Пусть положат посреди двора, пока не станет светлее, я их осмотрю. Потом спустите в ледник.

Слушать отрывистые и конкретные команды сержанта было приятно: человек раздаёт их чётко, громко, компетентен, деловит. Твари оказались не тяжелы не только на вид, но и на самом деле: по