– Аркадий!

Голос его теперь был до крайности серьезным, почти торжественным:

– Ты знаешь, кто это?

– Еще не выяснила.

– Тогда расслабься. – Голос Аркадия вновь звучал легкомысленно. – Скорее всего, это какое-то недоразумение. Я вот что тебе скажу: отложи в сторону бухгалтерские книги и пойди поиграй. Сегодня выдался замечательный денек! Завтра я приеду в офис и помогу тебе выследить негодяя.

Аркадий дал команду. Тесс завершила разговор.

Вскоре после того, как она занялась делами фирмы, Тесс довелось по просьбе мужа разбираться с путаницей в счетах, в то время как Адам отправился по делам в Китай. Она корпела над ними за столом, пытаясь что-либо в них понять. Ее сынишка, сидевший на полу, расплакался. Тесс не выдержала и разревелась тоже. Когда она, высморкавшись, подняла взгляд, то увидела деда Адама. Старик стоял в дверном проеме и смотрел на нее.

Хотя мистер Кулаков передал управление компанией своему внуку, Аркадий все еще время от времени наведывался в офис, неожиданно, никого не ставя в известность, и проверял бухгалтерские книги. Он тотчас же замер на месте, встревоженный и смущенный, – опрятный старик, одетый, несмотря на ярко сияющее на небе солнце, в костюм с жилетом. Шляпу он из вежливости держал в руке и смотрел на плачущую жену внука.

Тесс виделась со стариком лишь раз накануне своей вынужденной свадьбы. Они перекинулись всего парой слов, хотя она то и дело ощущала, как светло-голубые глаза Аркадия следили за ней, пока она шла по проходу между рядами скамей в церкви, по гостиной, по танцполу, к лимузину… Взгляд был странным, пытливым, совсем не похожим на те взгляды, которыми обычно одаривали ее мужчины. Тесс не могла отделаться от чувства, что старик ее оценивает. В то время она боялась, что он считает ее авантюристкой, богатой девчонкой, переживающей тяжелые времена и пытающейся наложить лапу на семейное состояние Кулаковых. Сейчас старик бросил на нее все тот же оценивающий взгляд: сначала на заплаканное лицо, а затем на стопку счетов.

– В чем дело? – спросил он.

Выговор его был настолько мягким, настолько европейским, что согласные звуки были едва различимы.

– Почему ты плачешь?

Войдя, старик обратился к мальчику, затем порывисто нагнулся к нему, поднял на руки и принялся укачивать. Малыш, неожиданно оказавшийся над полом, перестал плакать и рассмеялся. Маленький Кейд забыл, что несчастен, Тесс последовала примеру сына.

Они разговорились. С удивлением и радостью Тесс осознала, что беседовать со стариком приятно. Адам часто рассказывал ей о своем деде, о войне и заключении в концлагере. Она ожидала увидеть понурого, сломленного жизнью человека, но на самом деле старик оказался добрым и неожиданно легким в общении.

Возможно, впервые после рождения сына Тесс участвовала во взрослом разговоре на равных. Только сейчас она осознала, как соскучилась по общению. Тесс обнаружила, что жалуется на странный поворот своей судьбы, сетует на то, как в течение всего нескольких месяцев ее богемная страна чудес съежилась до размеров уютного, но навевающего клаустрофобию дома. Со времени рождения сына этот дом стал казаться еще меньше. Тогда она постаралась преодолеть свое чувство неудовлетворенности, вернувшись на работу, но это ни к чему хорошему не привело. Адам теперь постоянно давал ей всяческие нелепые задания.

– Он даже не понимает, что делает! – плача, произнесла Тесс. – Он, как ребенок, избавляется от дела, как только оно покажется ему трудным.

Старик, не шевелясь, безучастно смотрел на нее. Внезапно Тесс осознала, что натворила.

– Господи… Извините, – шмыгая носом, произнесла она, но старик, к ее удивлению, рассмеялся.

– Не извиняйтесь перед Богом, – улыбнулся он. – Вы ничего ему не должны.

– Извините, мистер Кулаков. Я не хотела обидеть вашу семью. Я просто устала.

– Меня зовут Аркадий. Пожалуйста, обращайтесь ко мне по имени, если вам не трудно. Все нормально. Вы правы: мой внук понятия не имеет, что делает. Иногда он похож на ребенка, милого, но все же ребенка. Именно поэтому ему нужна наша помощь.

Аркадий Кулаков подвинул стул поближе к ней. Он положил шляпу на стол и взялся за регистр бухгалтерского учета.

– Я покажу вам, что к чему…

Сидя рядом с ней, Аркадий вытащил из нагрудного кармана пиджака перьевую авторучку и начал раскрывать перед ней все свои секреты. Старик был деловит, сдержан и методичен. Голос его звучал мягко и успокаивающе, словно колыбельная. Аркадий объяснял ей алхимию, стоящую за деньгами. Вскоре Тесс поняла, что не только понимает объяснения, но ей даже нравится его слушать.

После этого Аркадий часто навещал ее, помогал Тесс управлять извилистыми путями, по которым деньги входили и выходили из бизнеса. Сначала она не могла сообразить, зачем пожилому человеку уделять ей такое внимание. Тесс подозревала, что Аркадий, как многие мужчины, наделенные властью и находящиеся на склоне лет, получает удовольствие от легкого, не совсем невинного флирта и близости к молодой и красивой (сколько бы ни осталось от ее прежней красоты) женщине, но вскоре поняла, что слишком нелестно о нем думает. Оказалось, что связанный с ней посредством крови, судьбы и игры случайностей, Аркадий решил, что Тесс можно доверить свое наследие, состоящее из внука и компании.

– Первую куклу, Сару, я сделал, чтобы немного поднять настроение одной маленькой девочке во время войны, – рассказал ей однажды Аркадий.

Он вертел в руках куклу, сгибая и разгибая ее конечности так, словно Сара махала ему.

На секунду старик задумался, подавленный собственными мыслями, а затем продолжил уже более громко:

– После войны, в Мельбурне, я сначала вырезал их вручную. Дело продвигалось очень медленно даже после того, как я нанял помощников. Потом я нашел одну фабрику в Японии. Австралия как раз начинала богатеть, а Япония… Ну, мы ведь выиграли войну, а у них рабочие отчаянно искали хоть какой-нибудь заказ. На фабрике тоже вырезали по дереву, но делали это быстрее и дешевле. Я ввозил игрушки и продавал их, те же самые старые добрые куклы, но зарабатывал куда больше.

Аркадий подошел к старым архивным шкафам, собирающим на своих поверхностях море пыли. Старик вытаскивал оттуда стопки бумаг и показывал Тесс, как изготовляли Сару. Заготовки обрабатывались на токарных станках в Индии, затем их перевозили в Китай, где собирали и обряжали в одежду, сшитую вручную в Бангладеш. Всем этим процессом руководили из Мельбурна. Контейнеры, полные упакованных кукол, приплывали сюда, а потом их развозили по всей стране.

– Ты видишь, Тесс, все сложнее, чем кажется. Все всегда сложнее, чем кажется на первый взгляд.

Старик не преувеличивал, когда говорил о сложности организации дела. В последние годы руководство компании пыталось осовременить систему торговли и перейти от бумажной отчетности к электронной, но полдюжины неудачных начинаний привели к тому, что все составляющие информационной системы управления были разбросаны по нескольким сверкающим «Макинтошам» и нескладным, высоким, словно башни, серверам «IBM». А еще существовали целые ряды старомодных шкафов для хранения документов, в содержимом которых по прошествии стольких лет, судя по всему, мог разобраться только Аркадий.