— Давным-давно у народа Рева Ра был великий вождь. Его звали Танджий. Он долго правил островом. Родил дочь Лили и сына Саваи. Саваи родил сына Тевейка. Тевейк родил Тайро. Великий Танджий был уже очень стар, когда к острову приплыли бледнолицые люди на огнедышащих лодках. Мои братья и сестры тогда думали, что их прислали боги. Да и я сама, до приезда сюда Иисуса Джона, тоже так считала. Это он объяснил мне, что прибывшие были такими же людьми, как и мы. А кожа у них белая, потому что они живут в холодной стране, называемой Англией. Он же рассказал мне про пароходы. И очень смеялся, когда я назвала их «огнедышащими лодками». Но все это произошло позднее. А тогда я, как и все, думала, что к нам приплыли посланцы богов. Они недолго пробыли на острове и скоро уехали, взяв с собой Лили — дочь вождя.

Танджий очень переживал разлуку с ней и все время ждал возвращения Лили. Но она так и не вернулась. Великий вождь умер. Но перед смертью сказал Тевейку, что Лили обязательно вернется. Тевейк пересказал эту историю Тайро, когда тот был еще мальчиком. И вот три ночи назад Тайро увидел Лили во сне, тонущей в море и взывающей о помощи. Он пошел на берег и стал звать дельфина Рангахуа. Рангахуа услышал и приплыл к нему. Тайро просил дельфина найти Лили. Рангахуа уплыл в море и вскоре вернулся. Мы поняли, что он зовет нас. Тайро приказал срочно снарядить пирогу. Мы поплыли вслед за дельфином и нашли лодку, в которой лежала ты. Поэтому Тайро и считает тебя своей дочерью.

Лилит с грустью посмотрела в бесхитростное лицо молодой островитянки и со вздохом сказала:

— Хейкуа, пойми: я не Лили. Я Лилит Данрейвен. Родилась в Англии. В графстве Девоншир.

— Но ты душой — Лили! Мы твой народ. Мы много лет хранили в сердцах память о тебе. И вот ты вернулась!

Согласиться с этим Лилит не могла. Она понимала, что, пока туземцы считают ее дочерью Танджия, ей ничто не угрожает. Но обманывать этих людей было бы гадко.

— Нет, Хейкуа. Я никогда раньше не жила на Рева Ра. А приехала в эти края искать мужа, которого зовут Адам Данрейвен.

— Ты думаешь, он погиб?

— Надеюсь, нет. Он поехал на острова Тихого океана увидеть людей, умеющих ходить босиком по раскаленным углям.

Хейкуа удивленно посмотрела на нее и переспросила:

— Босиком по раскаленным углям?

Лилит утвердительно кивнула головой.

— Тогда пусть приезжает сюда. Мы покажем ему, как это делается.

От удивления глаза Лилит чуть было не вылезли из орбит:

— Люди твоего племени умеют ходить по горячим углям?!

— Умеют. На Рева Ра многие могут это делать.

Лилит была поражена. Ведь она сейчас находилась именно там, куда так стремился Данрейвен! И он не знает этого! Что ж, тем лучше! Теперь она сама начнет изучать жизнь туземцев и, может быть, увидит то, что не удалось ему!

Хейкуа с улыбкой посмотрела на нее.

— Теперь ты дочь Тайро!

Лилит без особого энтузиазма отнеслась к этому своему новому положению. Но пути назад не было. И она нежно обняла Хейкуа за плечи. Лицо туземки засветилось от счастья.

— Поднимемся еще немного. Там растут цветы, исцеляющие ожоги.

— Это далеко? У меня уже начинают болеть ноги.

— Нет, совсем рядом. Недалеко от лавового потока, текущего из пасти горы.

— И они всегда растут именно там?

— Почти. Но если ты очень устала, отдохни здесь, а я схожу одна.

— Нет. Я тоже хочу посмотреть на них.

И они вновь стали карабкаться вверх по уступам застывшей лавы. Взобравшись на следующую террасу, обе остановились, чтобы перевести дыхание. И вдруг Хейкуа воскликнула:

— Вот они! Я вижу!

Она сорвалась с места и, не обращая внимания на острые камни, вонзавшиеся в ее босые ступни, побежала к краю плато. Почти у самого обрыва Хейкуа остановилась и опустилась на одно колено.

— Иди сюда! — крикнула она Лилит.

Лилит осторожно последовала за ней. Священный цветок оказался слабеньким стебельком со смешными розовыми листочками, откровенно напоминавшим обыкновенный сорняк. Единственно, что удивило Лилит, — это его способность расти на почти горячей почве среди окутывавших вершину вулкана серных испарений.

Хейкуа сорвала цветок под корень, осмотрела его со всех сторон и сказала:

— Я сделаю из него мазь. Ты будешь втирать ее много-много дней подряд. Море, солнце и священный цветок вылечат тебя не только от ожогов, но и вообще от всех болезней. Идем!

Когда они уже стояли на берегу моря, Лилит смущенно призналась:

— Хейкуа, я не умею плавать!

— Боишься воды?

— Нет.

— Это уже хорошо. Иисус Джон боялся воды. Потому и утонул. Сейчас я тебя научу плавать. И совсем скоро ты будешь чувствовать себя в воде лучше, чем мао.

— Мао? Кто это?

— Акула.

— Ну, в таком случае я должна научиться плавать быстрее ее!

Хейкуа рассмеялась, схватила Лилит за руку, и они побежали к морю.

Лилит оказалась способной ученицей. Прошло совсем немного времени, и океан действительно стал ее стихией. Ранним утром, когда солнце еще не палило так нещадно, Лилит вместе с Хейкуа уходили к далеким скалам, раздевались донага и кидались в прохладные воды лагуны. Как-то раз Хейкуа сказала:

— Если ты позовешь Рангахуа, он приплывет.

Она сложила ладони рупором, и над океаном разнеслось призывное:

— Ойе, ойе! Ран-га-а-ху-а-а!

Прошло несколько минут, и рядом с ними раздался всплеск. Потом из океана высунулась голова дельфина и взглянула на женщин умными глазами.

— Рангахуа! — радостно воскликнула Хейкуа. — Я знала, что ты приплывешь.

Она обняла дельфина за шею, и они помчались в открытое море.

— А теперь он покатает тебя! — вернувшись, крикнула она Лилит. — Иди к нам.

И вот уже Лилит плывет по лагуне на спине дельфина. Ей и страшно, и весело. А Рангахуа осторожно шевелит хвостом, избегая резких движений.

На другое утро они вновь плавали втроем. И на третье… Рангахуа уже сам приплывал к берегу и ждал их прихода. Лилит настолько привыкла к дельфину, что скоро стала купаться с ним и без Хейкуа. Подчас они заплывали чуть ли не на полторы мили в открытый океан. Но страха уже не было. Лилит знала, что дельфин никогда не оставит ее в беде.

Главным же событием в жизни Лилит стало ее исцеление. Мазь, приготовленная Хейкуа из священного цветка, стерла с лица сначала рубцы, а потом и остальные следы ожогов. Еще через некоторое время кожа стала и вовсе чистой. Это было какое-то чудо!

Лилит понемногу привыкла к своему положению дочери вождя. Равно как и к тому, что ее называли Лили. И вообще, незаметно начала чувствовать себя туземкой. Она почти перестала стесняться, появляясь на людях в одной юбке, без блузки и лифчика.