«Если бы все были на одно лицо, нам бы надоело смотреть друг на друга», — сообщает мне Грув Аманда.[23]

Что это? Альбом песен протеста против пластической хирургии?

Я вернулась за наш столик в кафе и теперь наблюдаю, как мама пробирается ко мне между столиками. Губы сверкают ярко-красной помадой — попробуй только усомнись в ее отваге.

— Во-о-от. — улыбаюсь я. — Ты говорила, что когда мы приедем на Капри…

Ее лицо проясняется, как будто кто-то софитом высветил его среди толпы.

— Ты едешь со мной? — радостно говорит она.

На мгновение в ее глазах мелькает тень подозрения, и она оглядывается по сторонам — кто мог подтолкнуть меня к такому решению?

— Оказывается, у Кафьеро в сентябрю будет много работы для переводчика, так что у меня есть шанс освежить свой итальянский, — говорю я.

Кажется, она успокоилась.

— Ну, вот и хорошо, что у нас все так удачно сложилось.

— Пожалуй.

— Знаешь, я бы, наверное, смогла уговорить Джанни уделить тебе пару минут сегодня вечером…

— Мама! — рычу я.

— А что? — восклицает она с невинным видом.

— Не перегибай палку!

Увидеть Неаполь и умереть. Так говорят. Можно по-разному интерпретировать эту фразу, но в голову лезут самые мрачные версии, когда выход из неаполитанского аэропорта нам преграждает приземистый и небритый тип.

— Такси надо? — рычит он снизу вверх с таким убедительно мошенническим видом, что по-хорошему ему бы крэком[24]из-под полы торговать в каком-нибудь тарантиновском фильме.

Не обращая на него внимания, я направляю тележку с нашим багажом к выходу. Оглянувшись, успеваю заметить, что он уже держит маму под руку, и она будто и не замечает, какая у него засаленная куртка. Мама так и не успевает проворковать что-то вроде: «О, какие у вас тут чудесные шприцы!» — я хватаю ее за руку и тащу к официальной стойке такси. С ее обширным опытом по мужской части можно бы ожидать, то она с полувзгляда узнает, с кем не надо связываться, так нет же! Она слишком верит людям! (Не то чтобы у меня было много практического опыта в отшивании всяких скользких типов, но если более-менее регулярно смотреть криминальную хронику, пару трюков можно и запомнить.)

Разумеется, «легальный» таксист выключает счетчик где-то на полпути до порта Мерджеллина и по приезду обирает нас до нитки. Я отдаю ему деньги, даже не пытаясь сопротивляться. Мама все еще страдает по поводу того, что бы с нами случилось, если бы мы поехали с тем приземистым и небритым. Я говорю ей, что, вполне возможно, в этом случае у нас сейчас было бы на 30 000 лир больше.

Изнемогая под тяжестью багажа, мы кое-как пытаемся сориентироваться, и тут я замечаю, что нас пристально рассматривает группа каких-то типов моряцкого вида. Хоть это и общественный порт, у меня такое чувство, будто мы явились на их территорию без приглашения. У них такой вид, будто они знают что-то, чего не знаем мы. Например, что- то о погоде. Мы с мамой одеты просто и по-летнему (я — значительно проще, чем мама), а они все кутаются в толстенные трикотажные полупальто и теплые пиджаки. Я прихожу к мысли, что они сейчас либо огреют нас дубинами по затылку, либо предложат нести чемоданы, но они не делают ни того, ни другого. Они просто наблюдают, как мы медленно блуждаем туда-сюда в поисках нужной пристани. Вся эта ситуация меня смущает, я вжимаю голову в плечи и стараюсь пройти мимо них как можно быстрее, мама же, наоборот, переходит на плавную, скользящую походку.

Чтобы переправиться из Неаполя на Капри с блеском, можно нанять частную лодку, изящную и стремительную, со сверкающими хромированными поручнями и красивым названием, например «Аванти!».[25]Для той же цели подойдет и катер за семь фунтов. Разобравшись, наконец, какой корабль куда идет, мы, пошатываясь, перебираемся по металлическому трапу на палубу, запихиваем чемоданы в багажный отсек и проходим к местам у иллюминатора. Как только заводится мотор, нам выдают пластиковые пакеты на тот случай, если нас вырвет. Ничего похожего на бушующий тайфун за окном не видно, так что мне это кажется излишним, но уже несколько минут спустя я понимаю, что ошиблась. Если монотонная качка вам нипочем, то звуки, издаваемые сидящим слева от вас мужчиной, которого буквально выворачивает наизнанку, не оставят вас равнодушным. Маму стошнило совершенно беззвучно — я услышала только легкий шелест, когда она завязывала бантиком ручки потяжелевшего пакета. На несколько секунд она становится одинокой и несчастной — бледная и беззащитная без своей фирменной, вызывающе яркой помады, — так что моя рука сама тянется к ее плечу. Я уже собираюсь утешительно погладить ее по спине и пожалеть: «Бедняжка!», как когда-то она жалела меня, когда я в детстве болела и вместо школы оставалась лежать дома, но я не успеваю дотронуться до замшевой ткани ее оранжевой блузки — меня опережает другая рука. Рука в рукаве из серовато-желтого льна протягивает маме стакан воды.

— Prego![26]— улыбается мужчина с волосами цвета платины.

Господи! Она соблазнительна, даже когда ее рвет!

Я решаю пройтись. При этом меня так мотает из стороны в сторону, что по дороге я отбиваю себе все руки, хватаясь за спинки кресел. Я похожа на героиню клипа Кейт Буш.[27]Но это катер на подводных крыльях, у него нет верхней палубы, и неоткуда подышать свежим воздухом — можно только насладиться ароматом моторной смазки. Я вижу, как снаружи плещутся волны, но соленые брызги не касаются моего лица. Пошатываясь, пробираюсь к носу, чтобы отсидеть там оставшиеся сорок минут этого теста на выносливость. Я вспоминаю, что лучший способ борьбы с морской болезнью — это сосредоточиться на одной точке на горизонте и при этом громко петь. К сожалению, горизонт раскачивается перед глазами, как детские качели, к тому же мне кажется, что морякам-инвалидам и пассажиркам худо и без моего пения. В результате я только задерживаю дыхание и клянусь, что никогда больше не покину сушу. Пара канадцев по соседству со мной с ужасом представляют себе обратную поездку:

— Должен же быть и другой путь, — стонут они.

Что до меня, я обратно пешком поплыву.

Как там Клео в Кардиффе? Четыре часа дня. Могу поспорить, она сейчас обсуждает с очередным клиентом вечную тему «глянцевый или матовый», а потом у нее будет перерыв на чай. Я представляю, насколько все было бы иначе, если бы мы поехали в это путешествие вместе с ней. Это была бы умора! А теперь меня охватывает тревога…