Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Миску надо будет отчистить, – заметил Гленнон.
– Ты не хочешь есть из посуды, где лежала дохлая крыса? – засмеялась мама.
Гленнона передёрнуло. Мама снова засмеялась.
– Где твоя сестра? – спросила она, и Гленнон заметил, какая мама бледная. Крыса её здорово напугала, и это напугало его. – Нам нужно ехать в город, купить билеты на паром, который отходит тридцатого. Надо ещё купить овощей и новые ботинки тебе и сестре. Знаю, что ты не любишь выполнять поручения, но мог бы папе письмо послать.
Гленнон торопливо взбежал по лестнице. У себя в комнате он вытащил из-под кровати коробку с блокнотом и вырванными листками. Он всегда держал отдельно то, что писал для себя, и то, что хранил для папы. Они всегда переписывались, когда папа был в отъезде. Хотя иногда Гленнон нескоро получал ответ: папа был очень занят работой.
– Этот атлас врёт. – В дверях появилась Ли. Под весом Симуса рюкзак низко болтался у неё на животе.
– Что? – спросил Гленнон, не поднимая глаз: он подписывал конверт.
– Атлас у тебя на полке. Там два десятка карт острова Филиппо, но они все разные. И я насчитала пятьдесят четыре маяка. Но их точно столько нет. И маяки на разных картах разные. Даже Грейвинг есть не на всех.
Подняв глаза, Гленнон увидел чёрную книжечку.
– Это смотрителя Орвелла. Положи на место.
– Ты пишешь письмо папе?
– Ну да, – он лизнул конверт, чтобы заклеить, – хочешь добавить своё письмо?
– Зачем? Он не ответит.
– Отвечает.
– Не очень-то. Ты исписываешь ему много страниц, а он присылает красивые открытки. А это не одно и то же.
– Если папа тебя не любит и ты не хочешь ему писать, это не значит, что я тоже не буду. Мне нравится получать открытки. – Гленнон сжал зубы, уже жалея о своих словах. Никто никогда не говорил, что папа не любит Ли. Все делали вид, что не замечают этого.
Ли сощурилась:
– Ты думаешь, папа тебя любит?
Гленнон молча засунул письмо в карман, зная, что лучше прекратить этот разговор, чем бесполезно препираться с сестрой.
Мама уже села в машину и завела двигатель. Её «Тойота Камри» была старая, ещё бабушкина, с пробегом больше двухсот тысяч миль, но мама не хотела покупать новую машину. Ли села впереди, а Гленнон – на заднем сиденье.
– Что с тобой? – спросила Ли, и Гленнон заметил, что мама прижимает ладонь к животу.
– Изжога. Думаю, сегодняшний завтрак плохо улёгся.
Гленнон услышал, как Ли что-то рассказывает о фильме «Чужой», и перестал прислушиваться к разговору.
Дорога проходила по краю острова, иногда так близко к обрыву, что, казалось, вот-вот уйдёт в воду. Гленнон откинулся на сиденье и разглядывал озеро. Дядя Джоб говорил, что вода очень холодная и скоро совсем замёрзнет. Человек в ней не продержится и часа.
Дорога резко поворачивала и устремлялась к бухте Каукауна, к порту. Большие корабли осторожно обходили друг друга. Когда семья впервые была в городе, Гленнон застал параллельную парковку крупных судов у разгрузочного терминала. Зрелище было впечатляющее.
Непонятно почему, но остров Филиппо и здесь не отпускал мальчика. Гленнон чувствовал его, словно голод или прикосновение льда. Почти то же самое он ощущал, стоя рядом с Эвереттом: что-то не так. Но что – он не мог объяснить.
Может быть, это потому, что здесь собралось слишком много разных кораблей? И деревянные баркасы, и пароходики, и колёсные суда, и шхуны под огромными парусами, похожие на пиратские корабли…
Они медленно въехали на главную улицу. Там, как и в порту, кипела жизнь. Люди ходили прямо по мостовой, словно не знали, что она предназначена для машин, а для пешеходов есть тротуар.
– Мама, почта! – закричал Гленнон, приподнявшись на сиденье, когда они подъезжали к почтовому отделению.
– Дойди пешком. Я встану перед овощным. – Мама направила машину на стоянку.
Ли не пошла с мамой.
– Пойду на пирс, – сказала она и направилась прямо по улице.
Симус выбрался из рюкзака и устроился у неё на плечах, разглядывая дома и людей вокруг. Гленнон обратил внимание на женщину, выходившую из магазина. Её длинное платье было совершенно таким же, как у его сестры на школьном празднике.
Когда Гленнон входил на почту, звякнул дверной колокольчик. Почтовый служащий оторвался от дел и поднял голову. Его тёмно-синяя шляпа совсем не была похожа на бейсболку, в которой ходил почтальон там, дома.
– Одну марку, пожалуйста, – сказал Гленнон, положив письмо на стойку.
– Минутку. – Служащий оторвал марку от листа и прилепил её на конверт. – Два цента, пожалуйста.
Гленнон нахмурился. Его всегда удивляло, что здесь такие дешёвые марки.
– Разве не пятнадцать?
– Почему пятнадцать-то?
– А разве не так? Марки всегда стоят пятнадцать центов. – Он много раз покупал марки в последнее время, и они никогда не были дешевле пятнадцати, особенно для международной почты. Наверное, раньше они и стоили меньше, но не теперь.
Порывшись в карманах, Гленнон достал пять центов, которые дала ему мама. Получив три цента сдачи, он зажал монетки в руке. Колокольчик у двери звякнул, и вошла женщина.
– Скажите, пришли ли мои посылки? – Она улыбнулась Гленнону.
– Конечно, мисс Лейси. Вы заказывали несколько хороших книг? – спросил служащий.
– Я постаралась. Заказала столько книг, что хватит до конца века! – Она засмеялась, и её смех был похож на звон дверного колокольчика.
– Готовитесь к празднику?
– Как обычно!
Гленнон непроизвольно напрягся, услышав это. Пытаясь справиться с собой, он прослушал часть разговора между почтальоном и мисс Лейси.
– Я раньше тебя здесь не видела. – Гленнон понял, что женщина обращается к нему.
– Я здешний, – сказал он не задумываясь, – мой дядя Джоб Джонсон. Он третий…
– …Смотритель маяка Грейвинг. Значит, ты Гленнон. Я слышала, что вы живёте около Грейвинга и скоро собираетесь уезжать. – Выражение лица мисс Лейси изменилось. Она уже не улыбалась. – Я знаю твоего дядю. Он часто приходит ко мне в библиотеку.
– Не знал, что он читает книги, – заметил Гленнон.
– Он много читает. Особенно любит фэнтези.
Гленнон был удивлён.
– Ты спросил бы его как-нибудь. Если тебе понадобится книга, заходи.
Тут появился почтовый служащий с тележкой, нагруженной коробками. Женщина протянула руку, и Гленнон увидел несколько красных шрамов на смуглой коже. Они напомнили ему молнию, сверкнувшую сегодня в небе.
Гленнон поспешил уйти с почты, прежде чем его воображение разыграется и он увидит молнию, как уже видел лицо Эверетта в воде.