class="p1">Вот же…Мне конец. Правда…

Поддавшись порыву даю волю рукам, которые уже хозяйничают под ее футболкой. Там, как всегда… Голое тело…

— Дашка-а… — шепчу девчонке в губы сжимая ее небольшую грудь. — Хочу тебя…

Она тяжело дышит.

Ее тоже ведет.

Странно так…А с Яськой ничего…

Наверное потому, что относительно Ярославы в голове гора мыслей и почти все они с негативным окрасом. А Дашка чистая. У меня к ней интерес.

Мужчины же любят загадки. Так вот эта девчонка для меня сейчас не то, что загадка-головоломка.

Чувствую ее внимательный взгляд.

Она улыбается.

Черт…Я…Я это ощущаю и сам, как дебил отражаю ее улыбку.

— Обожаю твои ямочки… — произносит шепотом и проведя по моей щеке тыльной стороной пальцев, целует. Уже сама…

Блядь…

Чувствую, что в трусы я к этой девчонке залезу до снятия повязки…

Глава 6

Кирилл

— Василий Михайлович, сказал, что тебе немного надо поберечься — щебечет мама, утягивая меня под руку по дорожке. Мы с ней гуляем уже часа два наверное. И не лень ей так со мной таскаться?

— Присядем за столик? — предлагает мама.

— Что значит, поберечься? — поддаюсь ей, позволяя себя усадить. Подозреваю, что это тот столик, за который меня во второй день нашего знакомства прикатила Даша. От воспоминаний об этой девчонке у меня приятно сводит в груди. Мы целовались вчера, как умалишенные. До сих пор губы болят.

Я словно опять переживаю подростковый возраст. Влюбился, как пацан в «девочку по переписке», которую ни разу не видел.

Правда… Очень даже трогал.

С глухим шипением складываю ногу на ногу, что бы скрыть от мамы свое состояние.

Я поехал крышей, раз не могу уже контролировать свое тело.

Не могу отследить мамин взгляд и в очередной раз убеждаюсь, что незрячим быть сука… тяжело и некомфортно.

— То и значит. Тебе нужны прогулки, хорошее питание, но переутомляться нельзя…

— Поэтому мы с тобой вышагивали целых два часа, да? — иронизирую откидываясь на спинку плетеного кресла.

Мама чем-то шуршит и пространство возле нас вмиг заполняется ароматом мясной запеканки.

— Мы ходили всего лишь сорок минут, Кирюш… Поешь? Я сама готовила…

Не то, что бы моя мама не готовит. Просто это у нас происходит редко. На кухне у мамы есть помощница Лидия Семеновна, обычно она нас балует домашними пирогами и вкусным борщом.

Расстраивать маму не хочу, поэтому киваю.

— Значит не будем переутомляться — говорю устало и открываю рот, для порции фирменной запеканки.

Я могу есть сам. Еду до рта я доношу без проблем, но дико бесит, что не представляешь где она находится и сколько ее осталось.

Поэтому позволяю Ангелине Игоревне поухаживать за мной и она принимается мне рассказывать о том, как дела у Насти в офисе, о том, как Арсюха вчера запустил мячом в плазму в отцовском кабинете, а я проваливаюсь в свои воспоминания…

Дашка просто…мать вашу…волшебница какая-то…

Я ж опять о ней ничего не выяснил!

Все время, что Дашка была у меня «в гостях» я ей затыкал рот своим языком.

Чересчур гостеприимно. Согласен.

Так я ни на шаг со своего «расследования» не сдвинусь.

— А вот и твоя принцесса идет… — улыбается мама уводя голос куда-то в сторону.

Сердце дергается в груди, потому что мой мозг не сразу ловит о ком идет речь.

Тут одна затуманила мне его.…

Но детский визг вмиг приводит меня в реальность, потому что на мои колени уже плюхается мелкая попка, а щеки становятся влажными от поцелуев и, о Боже…соплей.

— Даринка, бля. лин…Чего сопливая такая? — вытираюсь вдыхая аромат детского, сладкого шампуня. Такую же сопливую себе хочу. Скоро двадцать восемь так-то… Друзья все уже при женах и с детьми, даже самый лучший друг утащил из семьи нашу Янку и состряпал двоих чудесных карапузов. В их старшую я безумно влюблен, и она явно это чувствуя вьет из меня веревки.

— Ты чего ослеп? Совсем уже что ли обнаглел? — на мою голову приземляется какой-то предмет. От неожиданности дергаюсь. Рефлекс.

Вот это, конечно приветствие.

— Эй, чего дерешься? — пытаюсь поймать пухлую щечку. Если промахнусь есть огромный риск еще раз вывозиться в соплях.

Даринка навещает меня впервые.

— Ты что это моего ребенка обижаешь, козявка! — чувствую, как с моих колен стаскивают мелкую попку под истеричный писк.

Да это лишнее. Она ж играется…

— Да оставь мам… Все ж нормально — пытаюсь схватить Даринкину руку, но не понимаю где моя мелкая.

Мама, как всегда драматизирует.

— А ты чего обижаешь моего? — подлетает Янка.

Начинается.

Эти двое если сцепятся, их не остановишь. Постоянно своими пререканиями до слез нас доводят. Конечно же плачем мы от смеха, потому что наблюдать за ними всегда забавно.

Наверное у Янки больше генов отца. Потому, что тот тоже вечно с мамой сцепляется. Но когда рядом папа-все молчат.

— Ты бы вот за своим следила… Она Киру по голове молотком зарядила.

Боже…Мама…

Я смеюсь. Я этого "молотка" даже не почувствовал.

— Ты серьезно? Это пластиковый молоток, мам… Что? Больно? Падай в обморок, че стоишь?

Подозреваю маме тоже прилетело молотком от Янки. Ну… В качестве примера.

Да реально, не больно. Мама передергивает. Как всегда.

— Ты сдурела?

— Девочки… Пожалуйста прекратите… — улыбаюсь и хриплым от смеха голосом привлекаю к себе внимание. — Верните мне мою сопливую девочку. Я ей готов простить даже выходку с «молотком». Соскучился…капец…

Пару секунд слышится какое-то шуршание.

— Я тебе покажу сейчас язык… — строго выговаривает мама.

Я вновь смеюсь.

Даринка у нас горячих татарских кровей…

Видимо мстит маме, за то, что та ее отчитала.

Ох задаст моя козявка Янке с Тимкой жару. Парням сердца будет разбивать по щелчку пальца…

А ревнивица какая растет…Яське целовать меня при ней нельзя. Там похлеще молотка выходка будет.

Вновь мелкая попка на моих коленях. Прижимаю ее к себе. Улыбаюсь.

— Ты мне расскажи, кстати, почему домой не хочешь? — спрашивает мама продолжая меня кормить.

Тяжело вздохнув решаю сказать правду.

Думаю, что она не обидится. Надеюсь на это по крайней мере.

— Потому, что ты меня там достанешь, мам — признаюсь, представляя ее реакцию.

Янка громко смеется.

Я улыбаюсь.

Мама цокает языком и я уверен, закатывает глаза, как ее подружка тетя Марина.

— Я тебя от нее защитю, мой любименький… — маленькие ладошки на моем лице.

Это правда счастье.

Улыбаюсь. Таю от нежности.

Конфета моя.

— Ох и подлиза… — фыркает мама. Наслаждаюсь моментом, вновь вдыхая сладкий аромат кудрявой головы.

Мы с Дашей договорились встретиться здесь. Я запретил ей лазить по окнам.

Поражаюсь ей.