Далеко на горизонте виднелось что-то угрюмо-индустриальное, но для того, чтобы его разглядеть, надо было напрягать глаза.

Хьюго открыл ему пива.

– Они темпераментные, эти русские. – Хьюго посетовал на то, что Катерина заставляет его дожидаться законного супа целых десять минут, после чего рассказал, как его двоюродный дед расстреливал русских солдат на Восточном фронте во Вторую мировую. – А они себе шли и шли; такая у них была стратегия – переть на немецкие пулеметы. Дед закончил стрелять, когда у него ствол расплавился.

Джим никак не мог понять, почему Катерина остается с Хьюго. Почему Хьюго с ней – тут даже вопросов не возникает: Катерина красивая, умная, очаровательная и, вне всяких сомнений, взрывная и бойкая девушка. Надо отдать должное Хьюго – он может быть обаятельным и интересным, когда захочет, он статный мужчина, в хорошей форме для своих тридцати шести, и боеголовка у него еще очень даже дееспособная. В любое время он довезет тебя на машине, куда захочешь. Может быть, Хьюго уже созрел для того, чтобы остепениться и завести семью?

У Хьюго никогда не было подруги, которая бы вошла в его жизнь целиком и полностью; у него были достаточно продолжительные романы, которые длились около года, но Джим ни разу не слышал, чтобы Хьюго был безумно, по уши, по самые пончикряки в кого-то влюблен. Однажды вечером, в выпускном классе, Джим встретил Хьюго на улице, когда провожал свою девушку, которую приглашал в дорогой рыбный ресторан в Эксетере. Он встречался с Софи уже два месяца. На следующий день Хьюго ему сказал: «А я думал, вы с ней уже переспали». «Ага». – «А зачем ты тогда тратишься на рестораны?»

Кстати сказать, та безумная страсть не принесла Джиму ничего хорошего. Закончилось все плачевно, как, наверное, и положено всем безумным страстям. Джим изо всех сил старался быть взрослым. Ответственным и солидным, но у него не было ничего, тогда как у Хьюго была денежная работа, вилла, машина и эффектная русская любовница.

Катерина и Елизавета быстро и ловко накрыли на стол. Грибной суп был подан в фарфоровой супнице; суп был вкусный, но ничего особенно выдающегося. При желании Джим мог бы сварить такой же. Следом за супом подали русский салат – чего и следовало ожидать, – вот это было уже настоящее объедение. Хьюго смачно чавкал, но ни разу не похвалил еду. Джим воспел дифирамбы салату и положил себе добавки.

– Ты не похож на компьютерщика, – сказал Елизавета.

– А как, по-твоему, должен выглядеть компьютерщик?

– Как Дерек. – Она рассмеялась и быстро убрала со стола тарелки, так что Джим не успел ухватить еще порцию. Ее замечание наверняка было комплиментом, но, может быть, она, сама того не желая, затронула самую суть: может быть, все его неудачи связаны именно с этим. Как, интересно, он выглядит? Может быть, стоит спросить? Может быть, Елизавета даст ему дельный совет, который послужит его успеху?

Дверь открылась, и в комнату вошел низкорослый крепыш в крошечных темных очках. Хьюго представил его как Ральфа. Для человека, ворочающего миллиардами, видок у него был явно несоответствующий; так мог бы выглядеть двенадцатилетний сынок матери-одиночки при полном отсутствии доходов, равно как и вкуса в одежде.

– Где ты был? – спросил Хьюго.

– Да так… просто катался, – ответил Ральф. У него был вид человека, который весьма «удачно» провел очередной день из своего драгоценного ежегодного отпуска – двадцать восемь благословенных дней, когда тебе не надо надрывать яйца. Подобным образом Джим развлекался еще подростком: они с друзьями набивались в чью-нибудь машину и катались по городу в надежде, что на заднем сиденье сами собой материализуются девочки.

Елизавета выставила на стол еще одну тарелку.

– Елизавета? Так ты со мной переспишь или нет? – спросил Ральф.

– Нет. – Она встала и вышла на кухню. Коротышки – это всегда напряжно. Мелкие низкорослые мужики снимают высоких девушек вовсе не для того, чтобы просто перепихнуться и получить удовольствие, они снимают высоких девушек для того, чтобы доказать всем и вся, что они вовсе не мелкие. Ральф прикурил сигарету и глубоко затянулся.

– Хьюго говорит, ты занимаешься веб-дизайном, так что вам с Дереком будет о чем поболтать. Он тоже по этому делу.

Джим кивнул с таким видом, как будто он только о том и мечтал, чтобы поболтать с этим Дереком. Он был уверен, что сейчас просто отрубится. В молчании все наблюдали за Елизаветой, которая принесла суп и салат обратно. Джим отдал бы полжизни за то, чтобы ему дали возможность бухнуться спать. Ральф прикончил свою сигарету буквально за две-три жадные затяжки.

– Елизавета, мы с Дереком уже поужинали. В «Макдоналдсе».

– Тогда зачем я накрываю на стол? – спросила Елизавета.

– Без понятия, – сказал Дерек.

Дверь снова открылась. Из темноты коридора на свет выступила фигура: высокий белый мужчина, очень худой, с ярко выраженной британской внешностью – он настороженно оглядывался по сторонам, словно опасаясь, что здесь где-то поблизости есть иностранцы, которые обязательно набросятся на него и искусают. Такой типичный британский шик за границей.

– Джим, это Дерек, – торжественно объявил Ральф.

Джим знал, что это Дерек. Из всех Дереков в мире, из всех Дереков в мире, так или иначе связанных с веб-дизайном, это оказался именно тот Дерек. Дерек Крессуэлл. Человек, которого Джим ненавидел больше всего на свете. Он ненавидел его так сильно, что и сам удивлялся подобной ненависти – это была ненависть, которая буквально его корежила, которая отравляла его организм. Он исчерпал свой последний запас энергии, убил целый день на то, чтобы добраться до юга Франции, потратил несколько сотен фунтов, которых у него просто не было, – и все для того, чтобы спать в одной комнате с человеком, которого он мог бы убить голыми руками и с превеликим удовольствием.

Он, наверное, и сам бы не смог объяснить, почему ненавидит Дерека такой лютой ненавистью. Тому было несколько явных причин: Дерек владел процветающей дизайнерской фирмой. Успехи Дерека объяснялись по большей части тем обстоятельством, что он в наглую воровал контракты, которые Джим выбивал потом и кровью. Дерек буквально своими руками довел Джима почти до банкротства. Причем Дерек был вовсе не так хорош; Джим не раз слышал, как Дерековы клиенты потом жаловались, что в итоге их сайт получился совсем не таким, как это предполагалось вначале, что проект провалился – что Дерек в качестве веб-дизайнера похож на упертого слепого и однорукого дебила, который с тупым упорством пытается переехать через Альпы. Если бы Дерек хотя бы был компетентным специалистом, его жертвы, наверное, были бы более терпимы.

И вдобавок к Дереку веб-дизайнеру, был еще и Дерек мужчина. Если коротышки были навязчивы и нахальны, то небоскребы типа Дерека (он был ростом шесть футов четыре дюйма) никогда нигде не помещались. Их было слишком много. Они, как унылые растения-переростки, торчали везде. И еще дело было в имени; Джиму всегда не нравились Дереки. Аманд, к примеру, он очень любил (и спал с тремя), но все знакомые Дереки вызывали у него резкое (крайне резкое) неприятие.