—За ночь по Интернету поступила парочка симпатичных заказов. Я... — Брови над глазами теплого шоколадного цвета поползли вверх. — О, ты сегодня потрясающе выглядишь!

—Спасибо. — Клэр, одетая в сарафан нежного салатового оттенка, с довольным видом покрутилась. — Но прибавку к жалованью ты все равно не получишь.

—Серьезно, прямо блистаешь!

—А кто не блестит в такую жару? Я ухожу на экскурсию в гостиницу, но если что, я на телефоне. Вернусь примерно через полчаса.

—Можешь не торопиться. А потом обязательно расскажешь, что видела, ладно? Послушай, Клэр, ты еще не отправляла заказ в «Пенгуин»?[8]

—Нет, собираюсь сделать это, как только вернусь.

—Вот и хорошо. В последних заявках есть несколько позиций этого издательства, и все по одному экземпляру. Можно я пошлю тебе на почту информацию, чтобы ты включила их в заказ?

—Да, договорились. Что-нибудь принести?

—Можешь залучить сюда одного из братьев Монтгомери?

Клэр улыбнулась и взялась за дверную ручку:

—Имеет значение которого?

—Доверяю твоему вкусу.

Клэр со смехом вышла и, двигаясь по Центральной улице, отправила сообщение Эйвери: «Уже иду». Та почти в то же самое время появилась в дверях ресторана.

—Я тоже! — крикнула она.

Подруги стояли на переходе по разные стороны, ожидая разрешающего сигнала светофора: Клэр — в своем открытом салатовом сарафане, Эйвери — в черных брюках-капри и футболке. Они встретились посередине улицы.

—Послушай, мне прекрасно известно, что большую часть утра ты гоняла трех мальчишек, разнимала ссоры и готовила завтрак.

—Такая уж у меня жизнь, — согласилась Клэр.

—Тогда как тебе удается даже не вспотеть?

—У меня талант.

Клэр и Эйвери ступили на тротуар и нырнули под строительные леса.

—Я всегда любила это здание, — призналась Клэр. — Иногда смотрю из офиса и представляю, каким оно было раньше.

—А мне жутко хочется посмотреть, каким оно будет. Если Монтгомери справятся, детка, наш бизнес — и твой, и мой — рванет вверх. Впрочем, это коснется и всех остальных лавочек города.

—Скрести пальцы, чтобы так и случилось. Дела у нас идут неплохо, но если бы приезжим было где остановиться прямо в городе... — Клэр присвистнула. — Я бы могла чаще приглашать писателей, устраивать интересные мероприятия. А у тебя перед кассой толпилась бы целая очередь.

Подруги помедлили на заднем дворе, осмотрели неровную площадку, доски и груды щебня.

—Интересно, что тут будет? — начала Эйвери. — Судя по террасам, нечто восхитительное. Слухи ходят самые разные: от большой парковки до богатого сада.

—А я слыхала про фонтан и плавательный бассейн.

—Давай узнаем из первоисточника.

Внутри, в окружении шума и стука инструментов, Эйвери бросила взгляд на Клэр.

—Уровень тестостерона только что подскочил на пятьсот единиц.

—И это не предел, — улыбнулась та. — Надо же, сохранили арки. — Она подошла ближе, рассматривая широкие изогнутые проемы впереди и слева. — Я волновалась, захотят ли их оставить. Арки — единственное, что запомнилось мне с тех пор, как здесь была антикварная лавка. Мама иногда заходила сюда и брала меня с собой.

Клэр встала под центральной аркой и заметила грубо сколоченную, временную лестницу наверх.

—Никогда не была на втором этаже. А ты?

—Один раз залезла тайком, еще в школе. — Эйвери оглядела ступеньки. — С Трэвисом Макдоналдом, одеялом и бутылкой сидра. Поцелуйчики, все такое...

—Ну ты даешь!

—Отец убил бы меня, если бы узнал, да и сейчас убьет, так что — тс-с-с. В любом случае у нас все очень быстро закончилось. До обжиманий дело не дошло — кавалер перетрусил. Двери и половые доски заскрипели, я хотела пойти посмотреть, но Трэвис заныл, как последняя тряпка. Да, так и не добрался до моей груди. — Эйвери засмеялась и поставила ногу на ступеньку. — И запаха жимолости он тоже не почувствовал или просто не признался.

—Запаха жимолости?

—Угу. Сильного, прямо головокружительного, как будто носом утыкаешься в куст. Думаю, с этой стройкой тому, кто бродил здесь по ночам — ну, ты понимаешь, — пришлось перебраться в другое место.

—Ты веришь в привидения?

—Еще как верю. Говорят, моя пра-пра-пра-прабабка до сих пор является в свой особняк под Эдинбургом. — Эйвери уперла руки в бока. — Ого! Во времена, когда я целовалась с Трэвисом Макдоналдом, здесь определенно все выглядело иначе.

Пустой дверной проем вел из коридора на второй уровень, где пахло древесными опилками и пылью от гипсокартона. Подруги услышали строителей, работавших вверху, на третьем этаже, и внизу — на первом. Клэр зашла в помещение, расположенное слева. Неяркий свет с голубоватым оттенком (его придавал брезент, которым снаружи были занавешены окна) лился на еще не отделанный пол.

—Интересно, как называется этот номер? Надо найти кого-нибудь из Монтгомери. Смотри-ка, дверь на террасу. Какая прелесть!

—Кстати, о прелести. — Эйвери жестом указала в сторону. — Ты только погляди на размеры ванной комнаты! Судя по трубам, — продолжила она, когда Клэр встала рядом, — здесь будет стоять ванна, там — душевая кабина, а вон там — две раковины.

—Она больше, чем моя ванная и ванная мальчиков, вместе взятые, — выдохнула Клэр. Ее охватила чистейшая «ванная» зависть. — Да в ней жить можно! Неужели здесь все такое огромное? Нет, я непременно должна узнать, что это за номер.

Клэр решительно прошла через спальню, свернула к двери и налетела на Бекетта. Если бы его мускулистые руки не подхватили ее, она бы наверняка упала. «Интересно, — промелькнуло в голове у Клэр, — у меня такой же идиотский смущенный вид, как у него? Наверное, еще хуже, ведь молоток висит на поясе у Бекетта, а не двусмысленно впивается ему в бедро».

—Извини, — в один голос произнесли оба, и Клэр рассмеялась.

—Чур, я первая извиняюсь. Не видела, куда иду. Размеры ванной меня ослепили. Я как раз собиралась найти тебя.

—Меня?

—Нам, наверное, следовало сделать это сразу, просто не хотелось отвлекать людей от работы. Должна же я знать, в честь кого назван номер, прежде чем въеду в него.

—Прежде чем... Ха! — У Бекетта перемкнуло в мозгу. Боже, ее аромат, ее тело в его руках, глаза цвета туманного озера... — Когда мы закончим отделку, тебе понравится больше.

—Нарисуй мне картину.

На долю секунды Бекетт воспринял слова Клэр буквально и попытался вспомнить, подобрал ли Оуэн краску. Он заставил себя сделать шаг назад — видимо, коэффициент его интеллекта понизился вдвое от одного прикосновения к этой женщине.