class="p1">— Нет, но действовать придётся иначе. Чтобы вы могли правильно отвечать, я принёс перечень типовых вопросов и эталонные ответы. Проштудируйте их, чтобы засели в голове. Утром примите вот эту таблетку. Она ослабит воздействие контроллера лояльности. Шансов мало, но будем надеяться на успешное завершение проверки.

Когда Гарсия ушёл, я принялся заучивать правильные ответы на контрольные вопросы и заснул за этим занятием. Утром меня разбудил Поль.

— Вставай, несчастный, тебя ждут великие испытания.

По сложившейся традиции сразу после завтрака охранник отвёл меня в клинику, в кабинет психокоррекции. Там находились три человека в белых халатах: Свенсон, Гарсия и полноватый, представительный человек, по-видимому, господин Куртис.

Прямо с порога советник засыпал вопросами. Я сразу догадался, что Куртис хочет сравнить моё состояние до и после операции, поэтому отвечал прямо, без вранья. Когда поток вопросов иссяк, Гарсия усадил меня в кабину психокорректора, закрепил ремнями голову, руки и ноги. Незаметно пожал мою руку, давая понять, что волноваться не стоит, и закрыл дверь установки. В полной темноте и тишине я просидел часа два, а, может быть, и больше. Когда уже задремал, дверь открылась. Я зажмурился от яркого света. Гарсия расстегнул ремни и выпустил меня из адского аппарата.

— Пациенту нужен небольшой отдых, — сообщил он членам комиссии и отвёл меня в больничную палату.

По дороге сказал, что психокорректор сканировал поле, не внося изменений. Теперь остаётся самое сложное: обмануть контроллер лояльности.

После перерыва комиссия переместилась в кабинет с любопытным названием «Контроль качества». Меня усадили в кресло, на голову надели шлем с множеством электродов. Куртис включил контроллер. Голова стала тяжелеть, появилось полудремотное состояние. Сознание воспринимало только голос советника.

— Гражданин Самойлов, сейчас я буду задавать вопросы. Вы должны отвечать на них честно. Понятно?

— Да.

— За что вас осудили?

— За укрывательство опасного преступника.

— Признаёте себя виновным?

— Признаю.

— Как бы сейчас поступили, обнаружив гражданина Ренуа в багажнике своего автомобиля?

— Задержал бы и сдал полиции.

— Считаете Ренуа опасным преступником?

— Да.

— Почему?

— Он призывал к свержению действующей власти.

— Отвечаете, как написано в инструкции. Немного усложню проверку. Слышите меня?

— Слышу, — голова загудела, голос советника стал тихим, как будто раздавался издалека.

— Продолжим. Так почему Ренуа не понравилась действующая власть?

— Поль говорил, что правящая верхушка заботится лишь о личном благополучии, заставляет народ помалкивать и работать, не разгибая спины.

— Уже интересно. Вы разделяете взгляды Ренуа?

— Поль во многом прав. В самом деле, наше общество состоит из элиты, которая пишет законы и контролирует их исполнение, и остальных граждан, вынужденных жить по навязанным им правилам. Чтобы люди не пытались что-либо изменить, созданы система контроля лояльности, которая подглядывает и подсматривает за каждым человеком, и судебная система, оперативно штампующая суровые приговоры за малейшее правонарушение. Ущербное государственное устройство требует кардинального реформирования. Вы согласны со мной?

— Здесь вопросы задаю я. Как вы оцениваете работу Клиники лояльности?

— Клиника на Грейте хуже любой тюрьмы. Здесь люди, часто невиновные, подвергаются чудовищным медицинским экспериментам, которые уродуют их.

— Операция коррекции пошла вам на пользу?

— О какой пользе вы говорите?

— Если отпустят с острова, будете законопослушным гражданином?

— После того, что со мной случилось, я не буду молчать. Пусть все знают, как с нормальными людьми обходятся власть имущие.

— Считаете себя …, — голос советника совсем затих, а я стал терять сознание.

Когда пришёл в себя, увидел в кабинете одного побледневшего Гарсия.

— Десять минут приводил вас в чувство, — встревоженным голосом сообщил он. — Куртис перестарался и превысил уровень воздействия на головной мозг.

— Я почувствовал изменение и потерял самоконтроль.

— Сначала вы хорошо отвечали. Это и насторожило советника. Слишком гладко проходила проверка. Куртис заподозрил подвох и резко увеличил уровень расслабления. В результате ваши ответы существенно отличались от эталонных. Разразился скандал. Советник ругал Свенсона, не выбирая выражений. Комендант оправдывался и просил время на доработку технологии.

— Что будет со мной?

— Вероятно, новая операция коррекции и новая проверка результата. Ещё раз обмануть коменданта не получится. Мне предстоит тяжёлый разговор со Свенсоном. Если не удастся выкрутится, то из своей шикарной квартиры переселюсь в вашу арестантскую гостиницу.

— Есть убедительное объяснение неудачи. Вы сами говорили о том, что исследования информационного поля человека не завершены. Не хватает знаний, чтобы проводить тонкую настройку психики преступников.

— Питер, удивляюсь вашему оптимизму. Только что сами были на грани жизни и смерти, а утешаете меня. Впрочем, воспользуюсь советом. Вас проводить до гостиницы.

— Сам доберусь.

Голова раскалывалась от боли. Вестибулярный аппарат не работал, и меня сильно раскачивало. Встречные арестанты смотрели с восхищением и завистью: «Вот чёрт, где-то успел надраться». Наконец дотащился до номера, упал на кровать и провалился в тревожный сон.

— Просыпайся, Питер, — растолкал меня Поль. — Ты пропустил обед и проспал ужин. Надо поесть и восстановить силы. Я кое-что принёс из столовой.

— Спасибо, друг.

— Скажи коротко, как прошли операция и проверка? — спросил Ренуа, когда я наелся.

— Гениальный план Гарсия провалился с треском. Куртис обругал Свенсона последними словами.

— Надежда на спасение пропала?

Я не знал, что ответить Полю.

Глава 4

Поля Ренуа, известного возмутителя общественного спокойствия, и Питера Самойлова, сына гениального русского учёного, на Грейт доставил корабль, который регулярно привозил преступников и забирал лояльных граждан.

Успешный чиновник Ренуа из идейных соображений отказался заниматься программой «Лояльность». Его уволили с престижного места работы. Обидевшись на власть, он стал критиковать существующий режим и призывать к реформированию государственного устройства. Его арестовали, признали опасным преступником и послали на исправление в Клинику лояльности. Закономерный итог утопических идей.

Квалифицированный специалист Самойлов скрыл Ренуа от полиции, за что получил необъективно суровый приговор. Более глупого и безрассудного поступка придумать нельзя. Но парня всё равно жаль. При других обстоятельствах я помог бы ему, а сейчас не могу. Начальник экспериментального отделения Кокс, ставленник Куртиса, ищет любой предлог, чтобы обвинить меня в некомпетентности и занять комендантское место.

Очередной жертвой предвзятой судебной системы стал спортсмен Курт. Он настолько отчаялся от несправедливости, что пытался бежать с острова, не зная, что охрана Грейта продумана до мелочей. Курт прыгнул в воду с высокой скалы, и прыжок был зафиксирован средствами наблюдения. Охрана не смогла сразу обнаружить Курта, который спрятался в расщелине. Когда лучи прожекторов перестали скользить по морю, он поплыл в сторону далёкого берега. Утром охранники Миниха обследовали близлежащую акваторию. Поисковые вертолёты обнаружили беглеца далеко от острова. Вызванный корабль подобрал его и возвратил на Грейт.

Спустя сутки, я навестил в изоляторе Курта. Выглядел он уставшим и морально подавленным.

— Почему пытался бежать с острова? — задал я стандартный вопрос.

— Хотел остаться нормальным человеком, —