снег с крыши автомобиля, обдавая холодом на контрасте с обжигающим проникновением Димкиного языка.

Сердце, как птица из груди выскакивает, пока его руки крепко держат меня за бёдра, а мои теряются в его волосах, распутывая тугой пучок, стянутый резинкой. Я чувствую, что не хочу останавливаться, желаю, чтобы он меня съел, если захочет. Мы именно поедали друг друга этим поцелуем. Без остатка.

Я не сразу понимаю, что меня покинули эти горячие губы. Их ощущение всё ещё тлеет на губах, когда я наконец-то открываю глаза.

Передо мной стоит такой знакомый и одновременно неизвестный Димка. На его лице улыбка, волосы растрёпаны, а в глазах горит огонь. Ей-богу, я вижу языки его пламени.

Что там нужно говорить после такого страстного незапланированного поцелуя? Орлова, хоть одно слово вспомни, пожалуйста, ты меня позоришь.

Внутренний голос растерянно пытался привести меня в чувства, а я так и стояла молча, уставившись в его глаза.

— А мне так даже больше нравится…

Только это смогла вымолвить я, разглядывая пряди его волос, обрамляющие лицо. Конечно, предмет, который их сдерживал, был сейчас у меня в руках.

Кажется, он даже выдохнул. Что, неужели думал, что разозлюсь, отчитаю, сбегу? Я от тебя уже не смогу убежать, даже если буду пытаться…

— Я вообще… пришёл помочь машину почистить.

Дима нагнулся, чтобы подобрать щетки, утопающие в снегу рядом с нами. Я выронила свою ровно в тот момент, когда увидела его, а он видимо просто её выбросил, чтобы освободить руки.

— Помогай.

Он улыбнулся своей фирменной кривой улыбкой, и мы принялись очищать машину от снежного безумия.

А о чём тут собственно было разговаривать? Всё и так кажется понятным.

Закончив с выкапыванием моего авто, мы расходимся и едем в офис. Опаздываем на добрых полчаса. И я рада, что едем мы отдельно, соображать рядом с ним мне чрезвычайно тяжело. Влетела я по-крупному.

Подъезжая к офису, вижу, что Димка уже добрался и ждёт меня. Паркуюсь рядом и глубоко вдыхаю, держась за руль и закрывая глаза.

— Давай, Орлова, собери себя в подобие человека из этой лужицы.

Одновременно выходим из машин и медленно идём ко входу в одном темпе. Ситуация вызывает во мне улыбку. Поэтому поворачиваюсь к нему и демонстрирую её. Только вот упираюсь я в ледяную серьезность.

— Дмитрий Валерьевич, вы не выспались?

На мой неожиданный вопрос он разражается смехом.

— Боже, Светик, ты всю мою решительность быть серьёзным разрушила.

Смеясь, мы входим в холл и проходим к лифтам. Внутри я радуюсь, что мы одни. Только, что дальше, всё равно слабо понимаю.

Димка подходит ко мне и берет за подбородок.

— Прекрати думать. Просто перестань. — Его пальцы проводят по моей скуле, от чего мурашки срываются с места. — Если всему вокруг суждено сгореть, я хочу сгореть вместе с тобой.

Смотрит в глаза так проникновенно, что я теряюсь. А я и так не думаю рядом с ним. Я не успеваю ответить, он выходит на 5 этаже, а лифт вместе со мной отправляется выше.

В кабинете я позволяю себе расслабиться, утонув в кресле. А ведь и правда неудобное.

Рассказывать Тане о том поцелуе я предусмотрительно не стала.

После обеда, разобравшись с отчётами, пошла к Косте, чтобы он поставил пару своих закорючек на документах. Перед его кабинетом была приёмная, в которой и обитала Катюша. Первое, что бросилось в глаза — букет на её столе.

— Вот скотина обнаглевшая. — Думать, от кого этот букет, мне не пришлось. Он из того самого магазина, в котором мой муж всегда покупает цветы. Вот привычка у человека такая — покупать всё в проверенных временем местах.

Даже заходить к нему расхотелось. А тут и эта вобла голос подала, скалясь мне в лицо:

— Вы что-то хотели, Светлана Анатольевна? Костя у себя.

Костя, твою мать. У себя. Так, ладно. Швыряю ей на стол папки с бумагами.

— Мне нужна его подпись на этих документах. Пусть занесёт потом, или с голубями отправит. Не важно.

Резко разворачиваюсь и иду к двери. Срочно нужно выбраться из этого душного помещения. Но, как специально, дверь его кабинета открывается, и я слышу некогда любимый голос.

— Я услышал тебя, Свет. Зайди пожалуйста.

Разворачиваюсь и раздражённо выдыхая, возвращаюсь, выдираю папку из цепких коготков секретарши, шагаю в кабинет Кости. Он пропускает меня вперед и закрывает дверь на ключ.

— А это ещё зачем?

— Чтобы нам не мешали.

— А что твоя собачка имеет привычку мешать? — Злюсь на него, очень злюсь. — На. Подпись твоя нужна.

Бросаю бумаги ему на стол и буквально падаю в кресло напротив. Он спокойно подходит к своему столу, открывает папку, перебирает бумаги, подписывает. А затем как бы невзначай говорит, даже не смотря на меня.

— Сегодня видел машину Стрелецкого у нашего дома утром. Интересно, что он там делал.

Хм. Видел всё-таки.

— Ну мало ли, что человек делает в своё личное время.

— А я ничего и не говорю. Просто рассуждаю. Общаюсь с тобой, ты же молчишь.

Вынюхивает. Отслеживает мою реакцию. Хрен тебе, Костечка, я так просто не поведусь на эту провокацию. Интересно, букет в прихожей это провокация или просто тупость.

— Подписывай быстрее, и я пойду. Работы по горло.

Костя закрывает папку и внимательно смотрит мне прямо в глаза. А я эту игру в гляделки не проиграю, даже не надейся. С ледяным спокойствием отвечаю ему тем же, пока он подходит. Встаю и забираю папку из его рук, только после этого разрываю зрительный контакт и ухожу, громко хлопая дверью.

От лица Кости

Пронеслась по моему кабинету, словно ураган. Пытался найти во взгляде хотя бы намёк на отношения, которые были у нас ещё год назад. А в них только злость, за которой не могу ничего рассмотреть.

Ну ничего, ты перебесишься и остынешь. Поиграй пока в обиженную жену. Разрешаю.

В разгар моих размышлений в кабинет вошла Катя с широкой улыбкой. Девочке нравится, когда я ссорюсь с женой. Но, кажется, я ясно дал понять, что ей не светит ничего большего.

— Как дела, котик?

— Я кажется просил.

— Константин Романович, простите, могу я помочь вам снять это напряжение?

Девчонка указывает на мой пах. Я и забыл, что моя злая жёнушка меня завела. Хуже не будет. Позволяю ей встать передо мной на колени и приступить к делу.

Глава 7

От лица Димы

Последнюю неделю Светик только и делала, что бегала ко мне в кабинет. Исключительно пить чай и болтать по душам в непринуждённых позах.