– Даже вы?

– Даже я. Но я пришла не о превратностях жизни толковать, хоть это и очень интересно. Что ты можешь рассказать про убитого соседа?

Никита чуть призадумался.

– Не думаю, что могу рассказать много.

– Расскажи, что знаешь.

Чайник закипел. Парень достал из шкафчика чашку, бросил в нее ложку кофе, залил кипятком и слегка помешал.

– Сахар положить?

– Нет, спасибо.

Ох уж этот растворимый кофе. Я его не люблю просто до жути. Но, как говорил Остап Бендер: «Чего не сделаешь для блага концессии». В моем случае – для продуктивного разговора.

Никита поставил передо мной чашку и подвинул вазочку с печеньем.

– Я этого мужика не особо хорошо знал. Хотя он был вежливый, всегда здоровался. Его Володей звали.

– А он давно здесь жил?

– Да. Я еще в школе учился, когда он сюда переехал.

– А как он жил?

– Тихо. Я его даже пьяным ни разу не видел.

– А друзья, подруги?

– Несколько раз видел его с женщиной, высокой, с кудряшками. Еще к нему мужичок приходил, такой худой, щуплый, в куртке с нашивками и надписью «Лос-Анджелес» на спине.

– И больше никто?

Парень пожал плечами.

– Вроде нет.

– А чем он занимался, тоже не знаешь?

– Сейчас – нет.

– То есть?

– У нас в соседнем подъезде живет дядя Леня. Он когда-то валютой торговал, в смысле обменивал на рынке, и этого Володю знал. Рассказывал, что лет пятнадцать, что ли, назад Володя торговал антиквариатом на барахолке.

– Ты полиции об этом говорил?

– А они ко мне и не приходили. Когда Володю убили, они опрашивали соседей, но меня тогда дома не было. С ними мама разговаривала. Да и какая разница, что было раньше? Барахолки-то той уже нет.

– Ты про барахолку, которая раньше через квартал от Центрального рынка была?

– Ну да. Я ее не застал. Говорят, менты разогнали.

«А вот это уже интереснее. Оказывается, убитый в молодости (хотя он и на момент смерти был не шибко старый) барыжил антикварными штучками. Кто знает, может, и в настоящее время подобные делишки прокручивал. Вот в этом направлении можно будет покопать. Чем черт не шутит, вдруг оттуда ноги растут?»

– Да, было дело. – Я, стараясь не морщиться, допила кофе (благо чашка оказалось маленькой). – И еще такой вопрос: а соседку Марину знаешь? Которую все ведьмой зовут?

– Еще бы, – усмехнулся Никита. – Только никакая она не ведьма. Так, на картах гадает и ничего больше.

– А ты что, встречал настоящих ведьм?

– Было. У меня бабушка в деревне жила, умерла давно. Так вот, там была одна старуха. Не помню, как ее звали, но она – настоящая ведьма. Может, до сих пор жива.

– И в чем это выражалось?

– Если что ей не так сделаешь, могла сглазить или проклясть. Но могла и помочь. Бабушка рассказывала, эта старуха ее от какой-то очень серьезной болячки вылечила, когда даже врачи не могли ничего сделать.

– А Марина эта, значит, не ведьма.

– Конечно, нет. Так, вид на себя напустит. Но на самом деле обычная тетка. Просто нелюдимая.

– Зато другие соседи ее не жалуют.

– Да это местные бабки и им подобные. Им же все про всех надо знать. А Марина пару раз их послала, так они и окрысились. Многим, честно говоря, пофиг и на нее, и на ее внешний вид.

«Не скажи, Никита, не скажи. Как Сажина грохнули, там все чуть ли не как один стали ее обвинять. Стадный инстинкт».

– А гадает на картах хорошо?

– Не знаю. Но тетя Вера, которая над нами живет, ходила к Марине, говорит, не зря.

«Кстати, эта самая тетя Вера одна из немногих, кто не стал поливать Ковалеву грязью в разговоре со мной».

– Ясно. Ладно, спасибо, Никита, за кофе и за беседу. Я пойду. А то время позднее.

– Рад был повидаться, Татьяна Александровна. – Парень встал, чтобы проводить меня.

На улице уже давно стемнело. Я подошла к машине и услышала, как пискнул телефон.

Я вытащила его из сумки. На экране высветилась эсэмэска от Синцовой:

«Привет. Чего не зашла?»

Я оглянулась в сторону светящихся окон и в одном из них на втором этаже увидела Ленкин силуэт. Она махала мне рукой.

Я махнула в ответ и быстро набрала:

«Долго рассказывать. Забегу завтра с утра, если будешь дома. Сейчас очень устала».

Следующее послание не заставило себя долго ждать:

«Заходи, буду рада».

Я вздохнула и быстренько набрала:

«Ок, тогда до завтра».

Впереди меня ждала моя уютная квартира, мягкий удобный диванчик и нормальный, человеческий кофе.

Эх, как мало иногда человеку надо для счастья. И даже философия не помеха.

Я рада, что судьба вновь столкнула меня с Таней. Как в школьное детство окунулась. Хорошее было время. Нам повезло: наш класс был в основной массе дружный. Хоть мы и соперничали с ребятами из параллельного, как и они с нами, это не мешало нашей с Таней дружбе.

После окончания школы наши пути, можно сказать, разошлись. Я поступила на филфак университета, а Таня – на юридический. Или, если быть до безобразия точным, в академию права. На первом курсе мы еще виделись, но потом встречи стали случаться все реже и реже. Это понятно: мы взрослели, у каждой из нас формировалась своя жизнь и свой путь. Мы не обязаны быть привязанными веревками друг к другу. Но мы сохранили теплые отношения. Говорят, дружба с годами гаснет. Возможно, так бывает, и нередко. Но я бы не сказала, что наша с Таней дружба совсем закончилась, сошла на нет. Да, мы очень редко видимся, из подруг превратились, пожалуй, в хороших приятельниц. Но это гораздо лучше, нежели если бы мы поссорились и враждовали.

Таня теперь частный детектив. Наверно, у нее очень интересная