- Тише, - шепнул незнакомец и поднёс палец к губам, - есть план, как отсюда выбраться.

- Ты кто? - пробормотал Питт Уоллес. Тусклый свет фонаря казался ему непривычно ярким. Он щурился, протирал глаза разорванным в клочья рукавом окровавленной рубахи и тщетно пытался различить черты стоявшего на пороге человека.

- Разговоры потом. У нас мало времени. Все наверху, а меня принимают за капитана. Нэд, ты здесь? - незнакомец вновь заглянул в кромешный мрак трюма.

- Да, - откликнулся Вольверстон

- Отбери самых крепких. Лучше из тех, кто выходил в море. Держи!

Вольверстон ловко поймал брошенную связку, с которой незнакомец предусмотрительно снял ключ от двери, ведущей в трюм. Несколько пленников были закованы в кандалы, и, чтобы освободить их, требовалось время.

- Шевелись, Нэд! - нетерпеливо поторапливали его заключённые, - вдруг там кто протрезвеет!

- Сейчас, погоди, вот только Крисперс остался. Хороший парень, пригодится...

- Тише, ребята, испанцы...

Топот сапог на лестнице заглушала бессвязная болтовня. Незнакомец быстро захлопнул дверь. Шаги неумолимо приближались, а голоса были слышны уже совсем рядом.

- В картишки, что ли сыграем, Антонио? - пробормотал один из испанцев. Звук, раздавшийся вскоре после этого, не оставлял никаких сомнений в том, что говоривший с трудом удержался на ногах.

- На что играть-то будем, Марсело? - расхохотался другой, видимо, более трезвый, - ты же всё проиграл спьяну.

- На то, кто первый пойдёт к девчонке. Думаешь, не выполнит обещание капитан?

- Да кто его знает? Аристократ - он и есть аристократ. Хозяин своего слова. Сегодня дал, а завтра возьмёт обратно.

За сим последовали крепкие матросские словечки, заглушаемые грубым смехом и топотом сапог. Испанцы уже почти приблизились к месту, где обычно дежурили караульные. Но вдруг чья-то тень шагнула вперёд из полутёмного помещения.

- Кто тут вспоминает Педро Альвареса?

Осовевшие молодчики замерли на месте, поддерживая друг друга и бессвязно что-то бормоча.

- Забыли, где находитесь? - из-под надвинутой на лицо шляпы гневно сверкнули синие глаза

- Прости нас, капитан, - с трудом выдавил из себя Антонио, - мы просто спьяну.

- Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке, - прохрипел выдававший себя за капитана незнакомец. - Поразвлечься собирались?

- Ты же сам обещал..., - виновато проворчал Марсело

- Обещал, значит, выполню, - капитан легко подтолкнул оробевшего Марсело дулом пистолета. - Вперёд! В мою каюту.

Процессия уже почти подошла к каюте, когда один из испанцев обернулся.

- Послушай, Марсело, разве капитан не выше тебя ростом был?

- Так то же на каблуках, наверное, - пробормотал другой

- Нее..., серьёзно...

Неловко развернувшись, Антонио шагнул вперёд, чтобы внимательнее рассмотреть незнакомца, но тот с силой ударил в висок рукоятью пистолета. Тихо охнув, матрос опустился ничком на палубные доски. Протрезвевший Марсело рванулся было к лестнице, но раздавшийся за спиной звук взведённого курка заставил его обернуться.

- Куда? Открывай дверь, и поживей!

Осознав, что наставленное на него дуло не есть плод распалённого хмельным зельем воображения, испанец взял ключ и дважды повернул его в замке. Не отводя пистолет, незнакомец жестом указал на распростёртое на палубе бесчувственное тело.

- В каюту!

Опасливо озираясь и проклиная собственную глупость, матрос начал втаскивать товарища внутрь.

- Ты что, и меня..., - едва успел произнести он, как что-то тяжёлое ударило его в висок. Из глаз посыпались искры, ноги подкосились, и незадачливый испанец рухнул наземь.

- Доброй вам ночи! - тихо рассмеялся незнакомец, - а ночь-то и впрямь будет добрая!

Заперев дверь, он вновь спустился к трюму, где его ждали встревоженные пленники.

- Выходим без шума. Сколько ты отобрал, Нэд?

- Пятьдесят, как ты просил. Может, больше надо?

- Остальные остаются в трюме, Лэндс за главного. Если заподозрят неладное, действуйте на своё усмотрение.

- Не подведём, - сорокалетний верзила-трактирщик, с недоумением уставился на неизвестного человека, только что обратившегося к нему по имени. Но раздумывать было некогда, да и лишних вопросов он задавать не привык.

- Джеймс, спрячься здесь и следи за коридором. Если услышишь что-либо странное, подай знак.

- Есть, капитан! - польщённый доверием тринадцатилетний паренёк занял свой боевой пост у стены, рядом с бочонком с малагой, где только что пировали двое незадачливых стражей.

- Сэм, ты троих возьмёшь и в капитанскую каюту. Там четверо молодцов спят, не ровен час проснутся. Остальные со мной! И дай нам Бог удачи!

Стояла тихая безлунная ночь, и лишь горящие на мачтах огни тусклым светом освещали собравшуюся на шкафуте команду. Люди пировали, отмечая удачный рейд. На палубе царило необузданное веселье, и на всём корабле не осталось ни одного мало-мальски трезвого матроса или офицера. Даже часовой, мерно расхаживавший по полубаку, уже не раз приложился к бутылке рома, который вкушали его свободные от вахты собратья под нестройный хор пьяных голосов, горланивших матросские песни.

Никто из испанцев так и не заметил, как бывшие пленники выбрались наверх. Да и наутро, очнувшись в залитой кровью капитанской каюте, они вряд ли они смогли бы вспомнить, что же произошло в эту ночь, и почему корабль, который должен был мирно покачиваться на волнах в гавани Нассау, на всех парусах двигался в неизвестном направлении.

А тем временем шестьдесят с лишним бывших пленников собрались на палубе. Вокруг них, до самого горизонта, простиралось море. Галеон шёл курсом галфвинд, легко скользя по невысоким пенящимся волнам. Дул свежий бриз, а ясное небо предвещало хороший солнечный день. Правда, настроение у большинства было отнюдь не безоблачным.

Окинув квартердек мрачным взором, бывший помощник губернатора Джеффильд покосился на ванты, где копошились двадцать матросов с фрегата «Солнце Ямайки»:

- Что делать будем, господа? Хорошо ещё эти парни уцелели...

- А ты хотел сидеть в трюме, а потом на плантации спину гнуть? - возмутился Крисперс, крепкий мужчина лет двадцати пяти с пшеничного цвета усами

- Да ладно! - поддержал его кто-то из толпы, - из плена выбрались, и то хорошо.

- Вы конечно правы, ребята, - сомневался Джеффильд, - но у нас двадцать матросов, и те на вантах. А если шторм? Да и куда вообще сейчас идти? Хорошо ещё, что Нэд с нами!

- Хм..., - осторожно кашлянул солидный плантатор лет сорока по имени Бэнджамин Годфри, - я всё же полагаю, господа, что нам надо вернуться назад