— Чёрт! — тихо выругалась, прикрывая глаза и считая до десяти.

Отчего-то упустила момент, как подошла и открыла заветную дверь, очнулась уже в прихожей, с тёмной плиткой на полу, больше напоминающую холодный камень. Все стены отделаны чёрной дорогой штукатуркой с едва заметным перламутровым отливом. Мебель в лаконичных тёмно-серых и чёрных оттенках. Изредка можно увидеть в деталях и сложное серо-коричневое дерево, а также чёрное матовое стекло. Ощущение, будто в пещере нахожусь.

— Здесь словно нет жизни.

Именно такие слова услышала сестра, когда я приехала в её новую квартиру. Но примечательно и то, что весь интерьер, не смотря на всю свою мрачность, очень искусно гармонировал с Мирославой. Честно, даже мне сейчас здесь было необъяснимо комфортно находиться.

Первым делом включила электричество в основном счётчике, затем и воду, успела отметить, что на поверхностях отсутствует пыль, что очень странно. Здесь никто не жил, не убирался. Один раз приезжала Агата, чтобы убедиться, что всё хорошо, но она пробыла здесь не более десяти минут. Но внимание на этом долго не задержала, следуя дальше.

Комната сестры выглядела чересчур педантично, и скорее напоминала спальню заядлого взрослого холостяка, у которого всё выверено до секунды. В отдельной просторной гардеробной царил такой же порядок из изобилия тёмной одежды. Никаких ярких цветов, аксессуаров или намёка на женственность. И невольно улыбнулась, вспоминая, что нам с детства нечего было делить, и вещи друг у друга мы не воровали.

Без труда найдя скрытый сейф Миры, и введя известный лишь нам двоим пароль, извлекла увесистую бархатную коробку, больше похожую на шкатулку, какие-то документы на землю в Московской области, и обычный кнопочный телефон.

— Кто вообще пользуется ещё такими? — спросила вслух, со всеми своими находками уходя на кухню.

В зале нашла ноутбук, одиноко лежащий практически на краю стеклянного столика, и тоже прихватила его с собой. Прежде, чем садиться за «раскопки», сварила себе крепкий кофе, закусывая каким-то горьким шоколадом. Увы, более никаких продуктов не наблюдалось, что не удивительно.

Первым делом изучила документы на землю. Без понятия, для чего это было нужно сестре, потому что дом она не построила на указанной территории, или любой другой объект. Хотя данная покупка была совершена почти шесть лет назад. В интернете вбила нужный адрес, и вновь поразилась, когда навигатор показал мне какой-то непонятный обособленный участок в лесу. Сразу вбила адрес на сохранение, решив в ближайшее время туда съездить.

Очередь дошла до бархатной коробки, в которой нашла увесистое золотое кольцо с большим алым камнем, и отчего-то сразу поняла, что вещица баснословно дорогая.

«Подарок от Карима или другого ухажёра?»

Очень сомневалась, что сестрица решила потратить целое состояние на мимолётную прихоть. Я ни разу не видела данного кольца на ней, следовательно, она его носила весьма редко или вовсе не делала этого.

Тут же нашёлся и свёрток бумаги, завёрнутый в аккуратную трубочку, и повязанный алой тонкой лентой.

«Точно подарок от мужчины», — криво улыбнулась, без зазрения совести раскрывая свёрток и ощущая, как пальцы мои деревенеют.

«Кира, ты наконец-то смирилась с моим уходом и нашла письмо, а также мой тебе подарок в виде кольца. Береги его и никогда, никому, ни при каких обстоятельствах не давай даже подержать. Его цена исчисляется далеко не в деньгах.

Да, я знала, что мой конец предрешён. Однажды я свершила глупость, за что мне придётся поплатиться жизнью. Но знай, я ни о чём не жалею.

Главное помни, что ты сильнее многих, и когда твоя истинная сила пробудится, прими её без страха. Я пыталась с ней совладать, но мои попытки оказались напрасны. Невозможно совладать с тем, что тебе не принадлежит.

И знай, я люблю тебя. И прошу, прости…»

Невнятное, короткое, сумбурное письмо, заставившее меня перечитывать строчки раз за разом, отыскивая скрытый смысл, постоянно утекающий от меня, словно песок сквозь пальцы. А ещё кольцо…

Я боялась прикоснуться к нему, словно это станет чем-то фатальным. Безусловно, блеск камня пленял и как будто нашёптывал надеть, ощутить всю свою ценность. Я уже потянулась рукой, но раздался громкий звонок телефона, возвращая в реальность. Закрыла поспешно коробку от соблазна, нервно проводя пальцем по экрану. Номер незнакомый, и мне бы насторожиться, но в тот момент было не до этого.

— Алло, — выдохнула, прикрывая коробку документами на землю.

Но в ответ тишина. Абсолютно никаких звуков, хотя…

Ошиблась. Стоило прислушаться, и различила едва слышимый шелест листвы, вперемешку с шумом мотора авто.

— Эй! Я не играю в молчанку, — разозлилась, что для меня довольно-таки странно. — Да идите вы! — ругнулась, сбрасывая вызов, а после и вовсе отключая телефон.

Вскакивая с места, заметалась по кухне, после переместилась в ванную комнату, где умыла несколько раз лицо прохладной водой, тщательно избегая отражения в зеркале. Вернулась на кухню, прикусывая ноготь и посматривая на кнопочный телефон.

Если честно, на сегодня мне хватило информации и потрясений, учитывая, что ночь не спала. Но внутреннее желание докопаться до истины и вскрыть ящик Пандоры оказался сильнее.

Естественно, в телефоне не было ни писем, ни какой-либо информации, а в списке контактов один единственный номер, и то очень странный. Не российский, да и на зарубежный не тянет, больше напоминает координаты. Но проверить теорию решила позже.

Включаю ноутбук и сначала пытаюсь подобрать пароль, но ни одна дата не подходит. Сама не понимаю, как ввожу дату смерти мамы и…

Загружается рабочий стол и лишь с одной папкой без названия. Но первым делом прогружаю браузер, захожу в «историю» и тут же всё закрываю. Мирослава не была дурой, и успела подчистить за собой все следы. Конечно, можно было обратиться за помощью к знакомым программистам, слышала, они и удалённую информацию способны восстановить, но тем самым я допущу незнакомого человека к тайнам сестры.

Меж тем открываю безымянную папку, и вот там уже папок намного больше. Удивляюсь, когда нахожу папку с фотографиями, где Мира в компании Карима. Хотя ничего странного. Они встречались, пусть мужчина и пытался скрыть сей факт.

На большинстве фотографий лицо сестры безэмоционально, как всегда, где-то во взгляде читается явное пренебрежение к окружающим и величие к себе. Мира знала себе цену и никому не позволяла вытирать об себя ноги. Порою, она пугала резкими высказываниями и надменным тоном, даже мужчины её побаивались. А когда узнавали, что мы сёстры, то впадали в ступор. И я даже не помню, в какой момент жизни мы стали столь противоположными.

Одна фотография особенно привлекла