Между кочевниками-верблюдоводами, полукочевниками-овцеводами и оседлыми непреодолимых границ в смысле хозяйственной деятельности, как правило, не было. Многие бедуины-верблюдоводы начинали заниматься разведением овец; часть кочевников оседала на землю. Одновременно происходил встречный процесс номадизации. Скользящее равновесие между кочевниками и оседлыми определялось природно-историческими условиями Аравии и не могло выйти за определенные рамки. Избыточное кочевое население мигрировало на север. Если оно оседало там, то по большей части навсегда порывало со своим бедуинским прошлым. Недаром говорили, что «Ирак – могила арабских племен»8. В известной степени это относится и к Сирии. Поэтому в пределах самой Аравии оседание и номадизация уравновешивали ДРУГ Друга.

Деление на бедуинов-верблюдоводов и полукочевников-овцеводов могло совпадать с делением на племена. Иногда часть одного племени занималась верблюдоводством, другая часть – разведением овец и коз, а третья – оседлым земледелием.

Кочевое хозяйство в еще большей степени, чем оседлое, зависело от выпадения осадков. При обильных дождях степи и пустыни покрывались сочной травой, стада тучнели, кочевники процветали. Засухи, зимние холода, эпизоотии приводили к массовому падежу скота, голоду и вымиранию бедуинов. Возможности расширенного воспроизводства, получения прибавочного продукта были в кочевом скотоводстве еще меньшими, чем в оазисе.

Ремесло и торговля.

Домашнее ремесло оседлых крестьян удовлетворяло их весьма ограниченные потребности. Из пальмовых листьев плели корзины, мешки, циновки, из пальмового волокна – веревки и упряжь, стволы деревьев шли для изготовления сельскохозяйственного инвентаря, применялись для строительства жилищ. Производили примитивные гончарные изделия, шерстяные и хлопчатобумажные ткани.

В то же время значительная часть продукции менее развитого ремесленного производства бедуинов (грубые шерстяные ткани, кожаные изделия) не оставалась полностью в кочевье, а попадала на рынок.

В крупных оазисах получило некоторое развитие профессиональное ремесло. Среди ремесленников (суннаа) были оружейники, кузнецы, медники, лудильщики, ювелиры, столяры и плотники, мастера по различным деревянным поделкам, строители, штукатуры, специалисты по изготовлению колес для водоподъемных сооружений, сапожники, швеи и златошвеи, портные, изготовители мраморных ступок для кофе, плетельщики циновок9. Наиболее многочисленную прослойку ремесленников составляли металлисты и оружейники. В узком смысле именно их называли «суннаа». Оружейники, впрочем, больше чинили привозное оружие, чем делали его сами. Сложилась известная специализация производства по отдельным районам, но ее контуры до XVIII в. определить трудно. Известно, например, что в «Неджде производили хлопчатобумажные ткани, которые служили для изготовления одежды жителей и для обмена с племенами на шерсть и скот»10. В некоторых районах получило развитие изготовление шерстяных тканей, пошив из них плащей аба (ими особенно славилась Эль-Хаса), полотнищ для шатров.

Каких-либо крупных мастерских в Аравии не встречалось. В редких случаях ремесленники создавали подобие цеховых организаций.

Часть ремесленников кочевала вместе с бедуинскими племенами. Они подковывали лошадей, чинили оружие и утварь, некоторые из них лечили скот. Кочевые суннаа и сами занимались скотоводством.

В Аравии трудно было найти город в прямом смысле слова, для большинства жителей которого сельское хозяйство не было бы главным источником существования11. Мекка представляла собой яркое исключение. Понятия «город» и «крупный оазис» в Аравии в большинстве случаев совпадали. Столицу будущего государства Саудидов – Эд-Диръию образовали несколько близко стоявших селений.

Ремесло не определяло хозяйственную жизнь аравийских городов-оазисов. Их важная роль в аравийском обществе была связана с интенсивным торговым обменом, вызванным глубоким разделением труда между земледельцами и кочевниками-скотоводами.

У кочевников хозяйство носило гораздо менее самообеспечивающий характер, чем у земледельцев. Хотя некоторые бедуины часто были вынуждены питаться в основном верблюжьим молоком, в своей массе они не могли обойтись без продуктов земледелия – фиников и зерна; они нуждались также в предметах ремесленного изготовления. И. Буркхардт так определял расходы богатого кочевника: четыре верблюжьи ноши пшеницы – 200 пиастров, ячмень для кобылы – 100 пиастров, одежда – 200 пиастров, кофе, табак, сладости, баранина – 200 пиастров. В сумме все это было равно 35–40 ф. ст.12 Отсутствие в этом списке фиников, видимо, вызвано тем, что состоятельные бедуины могли их получать не путем товарного обмена, а в виде дани с подвластных земледельцев. Рядовые бедуины, очевидно, тоже приобретали многие из перечисленных И. Буркхардтом товаров, хотя и в меньшем количестве.

Летом бедуины стекались к крупным оазисам и торговым центрам, предлагая скот, шерсть, масло, сыр для обмена на финики, зерно, ткани, циновки, подковы, оружие, порох и пули, медикаменты, кофе, табак. Часть торговли совершалась путем натурального обмена. Однако постоянное упоминание аравийскими летописцами цен в денежном выражении на самые различные товары свидетельствует о развитом денежном обращении в Аравии той эпохи. Летнее движение кочевников к торговым центрам, называемое «мусабила», и для них, и для оседлых считалось «величайшим событием года»13. Именно на летние ярмарки падала основная часть товарообмена между кочевниками и оседлыми.

Бедуины торговали не только в близлежащих оазисах. Диапазон их торговых связей был несравненно шире и выходил за пределы полуострова. Верблюды в те годы являлись основной статьей аравийского экспорта и пользовались большим спросом. Эти животные служили транспортным средством не только для населения Аравии, но и для жителей других стран Ближнего Востока. Из Аравии вывозили также шерсть, масло, шкуры, породистых лошадей. Внешняя торговля в еще большей мере, чем внутренняя, способствовала развитию товарно-денежных отношений на полуострове.

В Северную и Центральную Аравию, но особенно в Хиджаз, поступали египетский и индийский рис, египетские и йеменские пшеница и ячмень. Ввозили также кофе из Йемена, пряности из Индии, сухофрукты из Сирии, сахар из Египта, оружие, железо, медь, свинец для пуль и серу для изготовления пороха14. Конкуренция развитых ремесленных центров Ближнего и Среднего Востока препятствовала прогрессу местного, аравийского ремесла.

«Куфии в Неджд поступают из Ирака, Эль-Хасы, Эль-Катифа, – сообщал автор хроники «Блеск метеора», – плащи аба – из Эль-Хасы и Ирака. Богатые женщины одеваются в индийский шелк, и стоимость одного платья -20 риалов или больше. Шелка разноцветные – красные, желтые и зеленые. Женщины в Неджде чрезмерно любят драгоценности, даже бедные покупают себе какие-нибудь золотые украшения, а мужчины украшают серебром сабли, ружья и пики»15.

«В числе занятий жителей Неджда, – продолжал летописец, – торговля. Многие из них – торговцы, которые путешествуют в земли Рума (Передняя Азия и Анатолия. – А. В.) и разные концы Аравийского полуострова. Но они не едут со своими собственными товарами из Неджда в страны румов, однако несут с собою деньги и привозят из Халеба и Дамаска шелк, а также медь, в зависимости от условий, железо, свинец. Продают они чистопородных лошадей. На них большой спрос в землях румов. Также они продают много верблюдов в Халебе и Дамаске. Мне говорили некоторые из людей: