И вот в назначенный час с рюкзаками наперевес я стоял у КПП тренировочной базы бригады. Меня встретил человек с позывным Крот, который любезно согласился помочь мне с вещами. Мы беседовали на отвлеченные темы, пока размеренным шагом двигались в сторону места расположения. На улице стояла прекрасная летняя погода, с порывами теплого, порой горячего ветра. Кроны деревьев, величаво и неспешно покачивались в разные стороны, отбрасывая полуденные тени на асфальт.

— Вон уже и располага, — Крот указал в сторону палаточного лагеря. — Вон там вагончики командования, а тебе туда. — Он указал на одну из палаток.

— Спасибо, Крот!

— Да что уж там, — он поставил мой рюкзак на землю и, попрощавшись, оставил меня одного.

Внутренне я был немного встревожен. Новое место, новый коллектив. Я не был из тех людей, кто смущался при первой встрече, не был застенчив, считал, что достаточно быстро иду на контакт. На дальнем конце площадки, бойцы-добровольцы отрабатывали маневры. Они были в полной боевой амуниции. Их руки сжимали автоматы АК-74.

— Лежа, ползком! — командный голос инструктора гремел, словно раскаты грома.

Он подгонял бойцов, заставляя до автоматизма отрабатывать перемещение по полю. Кто-то выказывал недюжинную прыть, ловкость и физическую выносливость, кому-то данные маневры давались с трудом: при каждом движении они замедлялись, отставали, стараясь украдкой перевести дух. Но визуально было видно, что каждый доброволец на уровне подсознания, двигаясь, старается выкладываться по полной, понимая и осознавая, каковы ставки в этом конфликте.

Палаточный лагерь был расположен обособленно. К нему вела импровизированная тропинка, выложенная досками. Палатки представляли собой металлические конструкции, укрытые брезентом. Каждая из них вмещала до двадцати человек. Между жилищем на деревянных срубах стояли длинные столы с лавками, за которыми добровольцы собирались после занятий, вели беседы и чистили оружие. Возле входа в мою палатку я увидел довольно крупного человека. Он вальяжно, словно на отдыхе, курил сигарету, выпуская струи дыма в воздух. Обратив на меня внимание, он улыбнулся, обнажая ровный ряд белых зубов.

— Новенький?

— Ага, — ответил я.

— Велес, — протянув руку, сказал он.

— Рузай.

Велес был ростом метр восемьдесят, крупного телосложения, массивный. Его темные волосы, сбившиеся на макушке, были мокрыми от пота. Массивными ладонями он протер лицо.

— А что значит «рузай»? — Он вновь улыбнулся.

В его голубых глазах читалось подлинное удивление. Я заметил краем глаза серьгу в его левом ухе, слабо поблескивающую на солнце.

— «Рузай» значит «русский человек» в переводе с мордовского, — ответил я.

— Мордвин что ли? — как бы удивленно спросил Велес.

Его руки украшали изображения коловрата, рун и всевозможных оберегов.

— Чистокровный.

— А по специальности кто?

— Медик. Врач-хирург, — ответил я.

Велес удивленно повел глазами, запустив руку в густую кудрявую бороду.

— Слушай, это здорово, нам медиков как раз-таки не хватает.

— А ты? Штурмовик?

— Да не, коллега твой, — ухмыльнувшись, ответил Велес.

— Врач?

— Медбрат. Давай помогу!

Он подхватил один из моих рюкзаков и, приоткрыв брезент палатки, пропустил меня вперед. Внутри было жарко. Слабый воздух просачивался сквозь полузавешенные окна и дыры в потолке. Пол был деревянным из наспех сколоченных досок. Я прошел вперед по проходу. По обе стороны — двухэтажные нары, небрежно заправленные серыми простынями. Нижние ярусы были заняты. Впереди, возле сквозного выхода, стоял стол, заваленный лапшой быстрого приготовления, пакетами с кофе, грязными кружками и тарелками.

— Ну вот, выбирай любую койку… ну ту, что свободна. — Велес опустил рюкзак на пол и, распрощавшись, вышел из палатки.

Я осмотрелся. Внутри было людно: часть добровольцев отдыхала. Растянувшись на постели, одни тихо, другие громче, храпели, посапывали после тяжелого дня, проведенного на полигоне. Я шел, осторожно лавируя между тюками с вещами и армейскими рюкзаками. На верхнем ярусе, ближе к выходу, было свободно. Я остановился на этом месте. Спать мне не хотелось, и поэтому, сбросив вещи, я отправился на улицу. День клонился к концу. Солнце, еще несколько часов назад так нещадно испепелявшее все вокруг, успокоилось, медленно и грузно погружаясь за кустистые облака. Воздух стал чуточку свежее. Я заметил Белеса. Он стоял ко мне спиной, о чем-то оживленно беседуя с двумя парнями в форме.

— Кузбасс, опять ты воду мутишь?

— Да что я такого сказал-то?

Кузбасс был высокого роста, широкоплечий, этакий исполин. Он держался ровно и статно. Короткая стрижка, чуть вытянутое лицо обветрено, с небольшим загаром. Он постоянно покусывал потрескавшиеся губы, то и дело морща физиономию.

— Тебе же сказали, что выезд планируется на ближайшее время. — Велес похлопал Кузбасса по плечу. — Не паникуй!

Кузбасс закурил, выпуская мощную струю сигаретного дыма.

— Кузбасс, кури в сторону, не на меня. Цедишь, как паровоз.

Коренастый парень в форме, размахивая руками сигаретный смог, отошел в сторону. Это был Гладиатор. Он был среднего роста и крепкого телосложения. Лицо было открытым, честным, лишенным пафоса и надменности. Вытянув вперед подбородок, он почесал свою бороду. На лице появилась скромная улыбка. Добрые открытые глаза остановились на мне.

— Новенький? — Велес и Кузбасс обернулись.

— Ну да, — ответил я, подойдя поближе. Как и полагается при встрече, я протянул руку.

— Рузай.

— Кузбасс, Гладиатор, — ребята ответили рукопожатием.

— Рузай у нас доктор, — сказал Велес. — Хирург.

— Ничего себе, — удивленно ответил Гладиатор. С интересом он посмотрел в мои глаза. — Хирурги, не представляешь, как нужны на фронте-то.

— Верно. Кто нас латать будет? — Кузбасс ухмыльнулся.

— Лучше без этого, ребят, — ответил я.

Мы дружно засмеялись. Теплая обстановка общения, лишенная высокомерности, каких-то различий, сближала. Каждый из нас на мгновение представил то место, которое было для него чем-то родным и очень близким — то место, куда каждый непременно хотел бы вернуться после командировки. Где-то внутри появилась легкая тревога.

— Планируется скорый выезд? — спросил я.

— Вроде как, нас уже около сорока человек, — ответил Велес. — Рузай, а ты вроде как незаконтрактованный?

— Еще нет.

— Так пойдем, Татарин наверняка у себя.

Вдвоем, лавируя между раскинутым брезентом, сучьями и прочим мусором, валявшимся на земле, мы отправились в сторону вагончиков командования. Путь был недалек. Появился легкий вечерний ветер. Чувство прохлады освежало. На поляне я увидел несколько жестяных вагонов, сгруппированных квадратом. По периметру были зажжены фонари, заиграла музыка, похожая на русский рок.

— Вон видишь, второй вагончик? Спроси Татарина, он тебе все объяснит. — Велес удалился.

Постучав, я услышал ответное «Заходи!» Внутри было светло и уютно. Помещение было небольшое, разделенное импровизированной стенкой на две комнаты.

— Тебе кто нужен? — слева за столом сидел парень. Он, не поднимая головы, работал за компьютером.

— Мне нужен Татарин, — ответил я.

— Новенький?

— Так точно.

— Проходи, садись. — Парень указал мне на стул.

Я присмотрелся. Татарин был высокого роста, сухой. Его жилистые руки уверенно работали на клавиатуре.