Нина с радостью согласилась.

И пока мы болтали, я совсем потеряла из виду Моцарта. Но оказывается этот проказник выбежал за пределы площадки, ошиваясь на другой стороне улицы.

Мы все вместе вернулись обратно по своим квартирам и напоследок вновь напомнили друг другу, что утром Нина зайдет ко мне, чтобы полюбоваться картинами и понять, что делать дальше.

Моцарт с радостью забежал домой. Обнюхал все вокруг, а потом улегся на любимое мягкое место. Я хоть немного расслабилась, понимая, что такого больше не должно произойти. Только вот в моих мыслях было одно: кто же настоящий хозяин мопса? Нина сказала, что ей ответил мужчина.

Странно. Почему Мира умолчала, что собака все же не их, а чья-то? Надеюсь, они не украли его или еще чего похуже?

Со спокойной душой переоделась в пижаму, так как в скором времени однозначно лягу спать, особенно после такого тяжелого дня. Но мне нужно сначала хотя бы немного поработать над картиной пару часов.

Но пока я разбирала все свои покупки, которые до этого лежали на пуфике и дожидались моего прихода, в мою дверь неожиданно позвонили. Вот тут-то резко стало страшно. А что если это хозяин Моцарта? Что он сделает? Господи, я даже представлять не хочу, куда же влипла моя сестра, что скрыла данный факт. И теперь прилетит мне, дай бог, отделаюсь извинениями, а не полицией с обвинениями о похищении питомца.

Заглядываю в зеркало, надеясь, что выгляжу вполне сносно. Поправляю топ и резко выдыхаю, подойдя к двери. Открываю замок и вижу перед собой высокого мужчину в черном пальто, который явно был недоволен.

— Чем могу помочь?

— У вас моя собака? Я позвонил той девушке, что мне сообщила о нахождении Моцарта. Она сказала, что он у вас, — его холодный тон заставил меня немного съежиться. Но я не опускала взгляда, стараясь сохранять спокойствие.

— Да, он у меня. Почему я должна вам поверить, что Моцарт ваш пес?

— В каком смысле? Вам нужны документы? — он вскинул вопросительно бровь.

— Было бы неплохо, — я уперлась плечом в стену, скрестив руки на груди. Никак по-другому не смогу ему поверить. Но думаю, доказательства были явно лишними. Как только нас услышал мопс, то рванул ко мне, пискливо залаял, однако, когда увидел мужчину в дверях, быстро завилял хвостом и накинулся на него, будто просился на руки.

— Думаю, этого достаточно.

— Допустим. Но дело в том, что мне Моцарта отдала сестра на пару недель, пока она с женихом уехала в отпуск.

— Сестра? С женихом? — он нахмурился, опустившись к мопсу. Взял его аккуратно на руки и стал чесать за ушком. Моцарт тут же растаял от приятных прикосновений. — Не напомните, как зовут жениха?

— Алексей.

— Хах. Брат в своем репертуаре. Даже не предупредил, что уехал.

— Брат? — теперь пришел мой черед удивляться.

— Я старший брат Леши — Леонид, — мужчина протянул мне руку, придерживая второй собаку.

— Я Лера — моя сестра Мирослава — невеста вашего брата, — все же решаюсь пожать руку в ответ, чтобы не чувствовать неловкости.

— Невеста? Ну у меня брат и правда тот еще врунишка. Сказал, что не планирует жениться ближайшие пару лет.

— Вообще не планирует или не планировал на моей сестре? — устремила на Леонида недовольный взгляд.

— В принципе не планировал, пока не найдет нормальную работу и не купит хотя бы квартиру. Вечно беспокоился о том, как он будет со своей женой жить на съемном жилье, — мужчина отпустил мопса, который быстро рванул обратно в квартиру и зазывал хозяина пройти внутрь.

Наблюдая за этой ситуацией, поняла, что не стоит держать Леонида на пороге и поэтому безмолвно указала ладонью, приглашая войти. Он кивнул, аккуратно снял ботинки и прошел в гостиную, стягивая с себя пальто.

— Хотите чай?

— Пожалуй, откажусь. Недавно из ресторана приехал.

— Ладно, с голубками разберемся потом. А теперь расскажите мне, как Моцарт оказался у этих двоих, раз пес ваш? — любезно забрала у него пальто, повесив на крючок, и прошла следом, усевшись за мольберт. Меня отсюда прекрасно видно — совместим приятное с полезным — и поговорим, и делом займемся.

— Я уезжал по делам в Европу и оставил Леше Моцарта. Он должен был за ним присмотреть до моего приезда.

— Ну понятно. Эта парочка свалила по-быстрому в Турцию, потому что были дешевые билеты. Перед свадьбой решили себя побаловать, — ответила я, не отрывая взгляда от холста.

— А не логично ли было сделать себе медовый месяц? — Добрынин откинулся назад, осматривая квартиру. Моцарт пристроился рядом с ним, прижавшись боком.

— Они сказали, что там билеты стоят уже намного дороже — Новый Год же все-таки.

— Кто вообще играет свадьбу после Нового Года? — он тяжело вздохнул.

— Решили и ладно. Не стоит в это лезть.

— Я и не собирался. Леша достаточно взрослый, чтобы думать своей головой.

— И что мы решаем по поводу Моцарта? — после этого вопроса мы встретились взглядами, когда я прекратила водить кистью по холсту. Положила ее рядом на столик и вытерла руки тряпочкой от лишней краски.

— Я его забираю.

Как только я хотела заикнуться о том, что сама прикипела к собаке, поняла, что не имею права оставлять у себя мопса. Он, к сожалению, не мой. Но была бы рада провести с ним еще эти полторы недели, пока наши голубки не вернулись обратно с Турции.

— Вы не против? — Леонид встал с дивана, подойдя ко мне ближе. Он стал внимательно рассматривать картину, которая была готова только наполовину, но уже проглядывалась красивая яркая луна на темном звездном небе.

— Почему я должна быть против? Моцарт — ваш.

— И то верно, — мужчина стоял слишком близко, слегка наклонившись вперед. Чем его вдруг так заинтересовала моя работа? И ведь разглядывал каждую мелкую деталь, будто что-то в этом понимал. Его длинные пальцы придерживали подбородок, а задумчивый взгляд Леонида позволил мне рассмотреть, как можно лучше.

Он был брюнетом, голубые глаза выделялись на фоне бледного лица. Высокий, стройный, явно любитель классической одежды — мужчина был одет в белую свободную рубашку, за которой прятались точеные изгибы тела, привлекающие к себе немалое внимание, и черные строгие брюки. Вполне…симпатичный.

— Вы художник, верно? — я аж вздрогнула, так как опомнилась, что пялюсь на Леонида слишком долго.

— Верно.

— Знаете, я конечно искал зарубежных художников, но думаю, с нашими тоже еще не все потеряно, — про себя заявил мужчина, призадумавшись вновь.

Что? О чем он?

Добрынин вдруг устремился в прихожую к своему пальто, доставая из кармана телефон. Что-то в него записал, даже не пошевелив и