Я ещё раз глянул на карту. Помимо посёлка 1 Мая на ней был изображён загадочный посёлок Опытного Хозяйства Центральной Торфоболотной станции. Во как. Дорога загибалась влево и шла между этими посёлками и берегом канала как раз к мосту. Если, например, занять эти посёлки силами, нам враждебными, а нам дать втянуться всей колонной между домами и берегом, то мы окажемся в идеальном мешке. Без вариантов оттуда вырваться.

Мы шли больше по неглубокому кювету вдоль дороги, старясь особенно не маячить. Местность была хороша для засады, но крайне плоха для разведки. Сплошное открытое пространство и поля, непонятно чем засеваемые. У канала с двух сторон густой кустарник, специально насаженный, наверное, для укрепления берега. В нём как раз мы сможем укрыться и на сколько-то продвинуться вперёд.

Добрались, пригибаясь, до кустарника. Из него долго, минут двадцать, наверное, наблюдали в бинокли противоположный берег, но никакой подозрительной активности не заметили. Затем я пошёл дальше, хоронясь в кустах, а Лёха метрах в пятнадцати за мной двинул. Забавно будет, если здесь люди как люди и сейчас наблюдают из окон за двумя дураками, перемещающимися короткими перебежками.

Прошли вдоль берега, оглядываясь во все стороны, до места, откуда можно было рассматривать дома посёлка. Какой это из них, 1 Мая или этот самый «торфяной» — я так и не понял.

Я подозвал Лёху и поставил задачу:

— Лёха, давай дальше и паси мост, всё равно ни черта не поймём. Потом там тебя подсадим. А я попытаюсь деревню проверить поближе.

— Понял, давай.

Лёха кустами пошёл дальше. От взгляда из окон домов его скрывали не только заросли, но и уклон к реке. А меня сейчас ничего скрывать не будет. Поэтому о перебежках можно забыть, только лишнее внимание привлеку, а надо стараться иди так, чтобы из окон в меня можно было стрелять лишь под самым неудобным углом.

Вышел из кустов, автомат на изготовку, и пошёл, чуть не посвистывая, как немец в деревню. Дошёл до первого дома, никто в меня не стрелял. В окна заглядывать или в дверь стучать? Или просто сесть с карабином за забором и следить, чтобы окна на эту сторону ни в одном доме не открывались? Пока они все закрыты, из тех, что мне видны. Если засаду местные устроить решат, то окна откроют. Через собственное стекло нормальный колхозник стрелять не станет. А если пришлые?

А были бы пришлые, то был бы какой-нибудь беспорядок виден, им бы местных жителей гнать пришлось. Ладно, будем глядеть в окна, двери и куда ни попадя.

Обошёл первый дом, выстроенный из серого силикатного кирпича, поднялся на крылечко. Постучал в дверь, прислушался. Вскоре раздались шаги, после короткой паузы дверь распахнулась. Передо мной стоял мужик лет за сорок, в сорочке с расстёгнутым воротом, серых брюках и тапочках-шлепанцах.

— Здравствуйте, немцы в деревне есть? — спросил я.

Тот посмотрел в то, что у меня вместо лица — в очки на чёрной маске под шлемом, — ответил:

— До вас не было.

— А что вообще здесь происходит?

— Ничего вообще не происходит, — пожал плечами тот. — Часть людей уехала, часть осталась.

— А что в Дмитрове делается?

— Стрельба вчера была в Дмитрове, — чуть подумав, ответил он. — Кто-то воевать взялся. Машины мимо нас проезжали. Мертвяков в Дмитрове хватает, но сюда они не доходят.

— Почему?

— Мост, который в городе, перекрыт, а на этой стороне от города только окраина, — показал он рукой куда-то в сторону. — А на ней вроде как и местная милиция, и кто-то ещё засел.

— Спасибо, — кивнул я. — Проводите нашу колонну через деревню?

— В смысле? — не понял мужик.

— Прогуляйтесь со мной, пока колонна через посёлок не проедет. Не стучаться же мне во все дома по очереди?

— Понял, — усмехнулся мужик. — Заложник нужен?

— Проводник. Чтобы с дороги мы не сбились.

Мужик протянул руку за дверь и вытащил оттуда, аккуратно удерживая за ствол, помповик и патронташ на поясе. Неплохо.

— Не возражаете? — спросил он, кивнув на ружьё в руке. — Мало ли кто встретится?

— Нет, разумеется, — ответил я и протянул руку к ружью. — Разрешите на минутку?

Он вздохнул, протянул дробовик мне. Я утопил пальцем крошечную клавишу снизу ствольной коробки и, быстро задвигав взад-вперёд цевьём, выбросил из ружья пять патронов двенадцатого калибра. Они поочерёдно со стуком падали на пол, мужик провожал каждый из них взглядом. Я вернул ему ружьё, затем сказал:

— Отойдите назад, пожалуйста.

Он отступил на пару шагов, я присел, собрал выпавшие патроны и протянул ему:

— Возьмите, пожалуйста. Так проводите?

— А что мне остаётся? — сказал он, ссыпав увесистые цилиндрики в карман. — Пойдёмте, а то и вправду заблудитесь.

Я спросил в микрофон:

— Лёха, что по мосту?

— Ничего. Пустота, — послышался ответ.

Мужик вышел из дома, обернулся ко мне, спросил:

— Засады опасаетесь? Можете не опасаться. Сейчас в городе что-то делят, не до нас им. А вот когда доделят, тогда уже ничего не могу гарантировать. Сам думаю отсюда убраться подальше.

— А вообще люди в посёлке есть?

— Есть. Примерно половина осталась.

Вдруг, совершенно неожиданно, как иллюстрация к разговору, со стороны города донеслась вспышка спорадической, но очень интенсивной стрельбы, как будто целые пучки деревянных реек ломают в отдалении.

— Вот! Слышали? — словно даже обрадовался мужик. — А вчера так целый день было.

Стрельба начала усиливаться, послышались гранатные разрывы. До города отсюда совсем близко, крайние дома видны хорошо, так что и слышимость что надо.

— Колонне продолжать движение, — скомандовал я. — В деревне меня подсадите.

Затем слегка подтолкнул своего спутника, приглашая продолжить прогулку, а сам сместился правее его, чтобы он оказывался между мной и окнами домов. Предосторожность излишней никогда не бывает.

Мимо города Дмитрова нам удалось проехать без происшествий, хотя видели и людей, и мертвяков. За людей выступала группа разношёрстно одетых и разнообразно вооружённых мужчин, стоящих на дороге возле грузовика ЗИЛ. В грузовике сидели женщины, дети, лежали сумки, так что мы заключили, что эти люди нам не угрожают. И оказались правы.

Мертвяки тоже попадались, и, к удивлению моему, даже не слишком редко. И брели они почему-то из города. В первый раз такое видели, обычно всё наоборот происходит. Что их погнало?

Единственная дорога пролегала через окраину Дмитрова. Но мы туда соваться не стали, памятуя рассказ деревенского старожила и прислушиваясь к продолжающейся стрельбе. Действительно, схватился там кто-то с кем-то не на шутку, видать, дошла очередь до передела первоначально захваченного. Поэтому мы свернули по просёлку к деревне, обозначенной на моей карте как Подчерково, а там нашли стихийно образовавшуюся грунтовку-колею, по которой, немилосердно пыля, добрались до бетонки.