litbaza книги онлайнСовременная прозаЖди, за тобой придут - Владимир Романенко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 78
Перейти на страницу:

— Спасибо, не плохо. Только что позавтракал и теперь вот думаю, чем бы таким особенным мне сегодня заняться.

— Отлично! Я как раз по этому поводу тебе и звоню, поскольку не далее как пять минут назад сам пребывал в похожем состоянии. Скажи, ты когда последний раз был в Вестфлейтерен?

— Да уж с месяц как, наверное. Может, полтора. А что?

— Не догадываешься?

— Ты в том смысле, что каждый человек должен стараться подпитывать ноосферу Земли своими положительными эмоциями, дабы не случилось в один прекрасный день чего-нибудь скверного с нашей планетой?

— Именно так! Я всегда восхищался твоей способностью сходу улавливать суть, Рене.

— Ну, и как же выглядит твой план при более детальном рассмотрении? Я имею в виду: как выглядят его пространственно-временные характеристики?

— С континуумом, я думаю, мы разберёмся, это вопрос вторичный. Мне сейчас надо ещё Эдику позвонить, а то я его вчера кинул в Ватерхаусе. Узнаю как у него со свободным временем — тогда и договоримся поточнее.

— Хорошо. Я Алексу звякну — он, возможно, присоединится.

— Ну, вот и чудненько! Давай, готовь душевные фонтаны к праздничному фейерверку. До связи.

Присутствие Алекса на их посиделках вносило некоторый диссонанс в уже нарисовавшуюся, было, в Костином воображении пасторальную идиллию. Но, так как ничего поделать с этим он уже не мог, лишний раз напрягаться по столь незначительному поводу тоже не имело смысла. В конце концов, в группе из четырёх человек любые индивидуальные нюансы так или иначе отходят на второй план.

Не то чтобы Алекс был неприятен Косте. Но у любого русского человека традиционной ориентации есть рудиментарная фобия ко всем геям и бисексуалам.

Ещё в начальной школе Костя услышал однажды тематически переработанное четверостишие из популярной детской книжки и уже тогда сумел оценить его непреходящую нравственную ценность:

Кроха-сын пришёл к отцу,

И сказала кроха:

Пися в писю — хорошо;

Пися в попу — плохо!

В Костином случае, даже пять лет голландского либерализма не смогли до конца исправить эту жёсткую этическую парадигму.

Дело в том, что Алекс совершенно не скрывал своего влечения к симпатичным представителям обоих полов. Костя не понимал, почему Рене поддерживает такие тёплые отношения с Алексом, почему таскает его везде за собой. Сначала у него даже возникли определённые подозрения на счёт своего товарища, и только после того, как Рене прямым текстом объявил, что к мужчинам интереса не имеет, Костя успокоился.

Алекс был голландцем. Несколько поколений его предков прожили на родине знаменитого художника семнадцатого века Яна Вермеера, в городе Дельфте. Почему Алекс выбрал местом учёбы Гентский университет, Костя не понимал. Все его знакомые голландцы с аналогичными сексуальными пристрастиями Родины старались не покидать, поскольку в результате этого можно было запросто угодить «из князей в грязь». Ведь второй страны, где с таким трепетом относятся к педикам и лесбиянкам, в мире не существует.

Голландским неравнодушием к половым отклонениям пытались воспользоваться, кстати, и некоторые беженцы из бывшего Советского Союза.

В середине девяностых проскочил между заинтересованного народа слушок, что версия гомосексуализма в Нидерландах является просто-таки ломовой, и что с заявившими себя в соответствующем качестве просителями тамошние власти начинают нянчиться как с грудными детьми: сразу же выдают на руки вид на жительство; затем, по истечении строка, без всяких проволочек, — гражданство; предоставляют льготы в получении социального жилья, помогают при устройстве на работу.

Поначалу так оно и было. Но вскоре доля «нетрадиционщиков» среди искателей лучшей жизни на чужбине стала подозрительно высока, и голландцы решили нормализовать усилившийся приток сексуально «униженных и оскорблённых» в их страну при помощи оригинального метода проверки. Каждого, кто по приезде в Нидерланды объявлял себя гомосексуалистом, они подселяли на некоторое время к специально подготовленному (и должным образом материально поощряемому) адвокату-педику.

Большинству таких экстремалов не доставало необходимого опыта, и служитель закона, совместив полезное с приятным, как правило, забраковывал обманщика, если не обнаруживал у него некоторых характерных особенностей поведения или, к примеру, оказывался вынужденным лишить оного «голубой невинности».

Случалось, люди не выдерживали и ломались. Тогда бедным мученикам приходилось возвращаться на родину и скрывать подробности своей эмигрантской авантюры.

За это, впрочем, их вряд ли можно было осуждать. А вот «герои», которые выстояли до конца и сделались голландскими подданными, могли вернуться к своим былым приоритетам, увы, не всегда.

Геев в Нидерландах нельзя было обижать — ни прямым словом, ни намёком, ни даже взглядом, потому что на стороне homo, как они себя называли, стоял закон и десятилетия тяжёлой борьбы целой нации за права человека.

При общении с ними требовалось улыбаться и всем своим видом показывать, что ты воспринимаешь их как совершенно нормальных людей, таких же как ты сам. Хуже всего приходилось тем неискушённым натуралам, у которых гей оказывался непосредственным начальником, поскольку в этом случае двусмысленные шутки (а иногда и не только шутки) приходилось выслушивать уже им самим.

Поначалу такая ситуация казалось Косте совершеннейшей дикостью, однако со временем он ко многому привык и начал смотреть на геев как на некрасивых женщин, которые своим существованием ни коим образом не нарушали законов природы и не посягали на библейские святыни, однако тесную дружбу с которыми он не водил.

Общим советом постановили использовать для поездки Костину бэху. Всё-таки классом и вместительностью она превосходила личные средства передвижения остальных членов компании.

Эдик жил на Пеперстрат, недалеко от площади святой Елизаветы, и Костя решил подобрать его первым. Пока ехали через центр, разговор зашёл о подробностях вчерашнего вечера. Эдик сразу же возбудился. Его интересовало всё, что происходило после того, как «сладкая парочка» покинула Ватерхаус.

Костя стоически отбивался.

Он был вынужден три раза в деталях рассказать Эдику, как проводил девушку до Площади коммерции, куда Эвелин направлялась с самого начала, а потом в крайнем умиротворении пошел домой. У святого Якоба он, конечно, не удержался и заскочил в «Погребок троллей», где пропустил кружечку фирменного, «тролльского». Ну а после кружечки, ощутив ещё большую гармонию с миром, не спеша, перебрался к себе в квартиру — досматривать голландцев с Кот д’Ивуаром.

Та часть истории, в которой упоминался «Погребок», показалась Эдику вполне достоверной, а вот насчёт всего, ей предшествовавшего, он так и остался в некоторых сомнениях. Костю это нисколько не волновало. «Неверующим ведь безразлично, старался ты их убедить или нет: они всё равно не уверуют».

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 78
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?