— Но я не привыкла к тому, чтобы кто-то за меня заступался.

Он чуть приподнял бровь.

— Это не заступничество. Это правило. Каждый работает в спокойной обстановке. Если кто-то нарушает порядок — уходит.

Я кивнула и почувствовала, как внутри что-то медленно оттаивает.

Яна отступила к кассе, но продолжала сверлить меня взглядом, будто искала новый повод для насмешек.

Я уже понимала, что тишины от неё не дождусь.

— Так ты тут долго планируешь работать? — наконец бросила она, когда я начала протирать кофемашину.

Я молча продолжала своё дело.

— Просто спрашиваю, — с притворной невинностью добавила она. — Знаешь, тут надо быстро всё делать. Постоянно двигаться. Это не место для тех, кто привык сидеть дома.

Я остановилась и выдохнула, чтобы не сорваться. Она явно искала конфликт.

— Не переживай за меня, Яна. Справлюсь.

Она усмехнулась и поджала губы:

— Ну, посмотрим. Просто не всем дано, понимаешь? Некоторые только думают, что могут работать. А потом быстро выдыхаются.

Я повернулась к ней и спокойно произнесла:

— Я не привыкла выдыхаться.

В этот момент снова появился Хамзат. Его появление заставило Яну моментально сменить тон.

— О, Хамзат, вы уже вернулись? — её голос стал мягче, а улыбка — шире.

Он кивнул, бросив на меня короткий взгляд, прежде чем повернуться к Яне.

— Как тут всё?

— Всё отлично! — заверила она, бросив на меня косой взгляд. — Мы отлично ладим. Правда, Хаджар?

Я скрестила руки на груди.

— Конечно.

Хамзат, казалось, не поверил ни одному её слову.

— Яна, у тебя есть задание: пересчитай запасы и проверь доставку.

— Сейчас? — она заметно напряглась.

— Да, — его голос оставался спокойным, но в нём чувствовалась жёсткость. — Прямо сейчас.

Она прикусила губу, но подчинилась.

Когда Яна скрылась за дверью подсобки, Хамзат подошёл ближе и внимательно посмотрел на меня.

— Уже успела поссориться?

— Нет, — я посмотрела ему в глаза. — Но, похоже, она очень этого хочет.

Он слегка улыбнулся.

— Яна может быть… сложной. Но я ценю честность. Если что-то не так, говори прямо.

— Тогда я скажу прямо, — я скрестила руки на груди. — Я могу справиться с этой работой. Но мне не нужна благотворительность.

— Я же сказал, это не благотворительность.

— Тогда что?

Его улыбка стала чуть шире.

— Инвестиция.

Я фыркнула:

— Во что?

Он на секунду задержал взгляд на моих глазах и спокойно ответил:

— В людей. Я верю в правильных людей.

Его слова заставили меня замолчать. Впервые за долгое время кто-то посмотрел на меня не с жалостью и не с насмешкой.

Словно я чего-то стою.

— Увидим, как долго вы будете верить, — тихо сказала я и вернулась к кофемашине.

— Увидим, — спокойно согласился он.

* * *

Мой первый рабочий день подходил к концу. Кофейня уже закрылась, а я всё ещё стояла за стойкой, протирая поверхность тряпкой, стараясь не обращать внимания на усталость в ногах.

Я справилась.

Это слово звучало в голове приятно и немного неожиданно. Никто не сказал мне этого вслух — ни Яна, которая весь день бросала колкие замечания, ни Хамзат, который наблюдал за мной с непробиваемым спокойствием. Но мне и не нужно было их одобрение.

Главное — я сама знала, что справилась.

Дверь вдруг распахнулась, и я вздрогнула.

— Ну что, ты ещё на ногах?

Карина шагнула внутрь с широкой улыбкой. Она сняла шапку, встряхнула волосы и огляделась по сторонам.

— Да ты тут хозяйка уже! — пошутила она, подходя ближе.

— Ну да, конечно, — усмехнулась я. — Первый день кое-как пережила.

Карина внимательно посмотрела на меня и прищурилась.

— Что-то ты выглядишь слишком спокойно для первого рабочего дня. Давай, рассказывай. Кто тебя бесит?

Я улыбнулась.

— Яна.

— Ну, это было предсказуемо, — Карина рассмеялась. — Я видела её, когда мимо проходила. Она из тех, кто не упустит случая ткнуть кого-то в их недостатки.

Я молча кивнула. Карина всегда умела разрядить обстановку.

— Поедем за детьми? — предложила она.

Я бросила тряпку в раковину и взяла сумку.

— Поедем.

Когда мы вышли на улицу, Карина посмотрела на меня серьёзно:

— Слушай, а ты уверена, что справишься? Работать и с детьми быть… это тяжело.

Я глубоко вздохнула.

— Я уже давно справляюсь. Просто теперь это будет немного по-другому.

Она кивнула и взяла меня под руку.

— Знаешь что? Я горжусь тобой.

Мы шли молча, пока не остановились перед дверью няни.

— Мам! — Айдар выбежал на крыльцо и крепко обнял меня. — Ты долго была!

Я улыбнулась и крепко обняла его в ответ.

— Прости, сынок. Зато теперь мы вместе.

Карина смотрела на нас с мягкой улыбкой.

— Видишь? Ты не только справляешься. Ты растишь настоящих людей.

Я посмотрела на неё и впервые за долгое время почувствовала лёгкость.

Теперь всё будет иначе.

* * *

— Я вообще не понимаю, как ты держишься, — Карина сидела на диване с чашкой чая и внимательно смотрела на меня. — После всего, что он сделал. Я бы взорвалась. Или сдала бы его на органы.

Я усмехнулась и продолжала разбирать игрушки, которые Айдар раскидал по полу.

— У меня нет выбора, Карина. У меня дети.

— Но ты же тоже человек! Почему всегда только дети? Ты когда начнёшь думать о себе?

Я посмотрела на неё и пожала плечами:

— Если честно, я не знаю, как это — думать о себе.

Карина нахмурилась:

— Вот в этом и проблема. Ты настолько привыкла терпеть, что уже не видишь, как износилась. Посмотри на себя! Ты красивая, умная, сильная… Но ведёшь себя так, будто вообще ничего не стоишь.

Я замерла, держа в руках плюшевого зайца Халифы.

Не стою.

Эти слова Зафара всё ещё отдавались эхом в голове. Сколько раз он повторял мне это — прямо или намёками? И я ведь верила. Верила, что ничего не стою.

— Ты молчишь, значит, согласна со мной, — Карина поставила чашку на стол. — Хаджар, ты достойна большего. Пора это понять.

Я глубоко вдохнула и посмотрела на Айдара, который рисовал за столом.

— Думаешь, кто-то вообще видит во мне что-то достойное?

Карина улыбнулась.

— Думаю, да.

Она хитро прищурилась, и я сразу поняла, что она к чему-то ведёт.

— Ты про кого?