нескольких литер для индивидуальной защиты самолетов различных видов ВВС страны. На основе разработанных принципов создания средств радиоэлектронной защиты авиации были начаты работы в интересах ВМФ и Сухопутных войск. Благодаря усилиям П. С. Плешакова и Н. П. Емохонова тематика создания средств противодействия радиолокационному вооружению вероятного противника получила широкое развитие.

В 1964 году, когда П. С. Плешаков был назначен заместителем председателя Государственного комитета СССР по радиоэлектронике, он по согласованию с А. И. Бергом рекомендовал назначить директором института Н. П. Емохонова. В 1968 году Емохонов был переведен на должность начальника Главного технического управления КГБ СССР, где занимался проблемами создания технических средств для оперативной деятельности. С 1971 года он занимал должность заместителя председателя КГБ СССР, с 1984-го — первого заместителя председателя КГБ СССР. В 1986 году Н. П. Емохонову было присвоено звание генерала армии.

Творческое содружество этих людей продолжалось всю жизнь. Н. П. Емохонов регулярно бывал на заседаниях коллегии Министерства радиопромышленности, посещал его предприятия, внимательно изучал новые разработки комплексов и систем радиоэлектронного вооружения. Состояние дел в радиопромышленности, ее проблемы и перспективы нередко становились предметом их совместных обсуждений.

Физика и лирика

Вернемся в середину 1950-х годов, когда поколению, выигравшему тяжелейшую в истории войну, было немногим за тридцать, когда вот-вот должны были прийти новые грандиозные победы, когда преград не было видно «ни в море, ни на суше». Большинство сотрудников ЦНИИ-108, где работало несколько тысяч человек, были людьми молодыми и веселыми, хотя подчинялись режиму строгой секретности и прекрасно понимали важность возложенных на них задач. Институт находился в старинной усадьбе Левашевой на Новой Басманной. Во флигеле усадьбы когда-то жил и умер философ Чаадаев, а после революции здесь находилась Промышленная академия, где учился будущий вождь Н. С. Хрущев.

Праздники, дни рождения, другие торжественные события коллектив лаборатории, а затем и отдела отмечал дружно, чаще всего в ближайшем кафе. Уклоняться без объективной причины было не принято. Если не было командировок, Петр Степанович всегда становился душой компании. Празднование обычно проходило дружно и весело. Петр Степанович вместе со всеми пел и танцевал, придумывал новые остроумные тосты, без устали шутил. Это было проявлением необходимого, по представлениям того времени, коллективизма, имевшего в Советском Союзе безусловную политическую подоплеку.

Так же дружно проходили и выходы на демонстрации, частым участником и непременным заводилой на которых был все тот же Плешаков. Весь небольшой путь от института до Красной площади проходили с песнями, под остроумные шутки и подначки. Во время традиционной «регулировочной» длительной стоянки в проезде Политехнического музея демонстранты дружными партиями поочередно скрывались в местной кафе-закусочной, постоянно работавшей в праздники, и продолжали свой путь с еще большим воодушевлением.

Интересно свидетельство директора Института радиотехники и электроники РАН академика Ю. В. Гуляева, встретившегося с нашим героем в начале 1950-х: «Летом 1954 года я, студент третьего курса физтеха, был направлен на практику в известный ЦНИИ-108. Попал я в лабораторию антенн, которые меня быстро перестали интересовать. Дело в том, что тогда начиналась эра полупроводников в электронике, и это направление в физике и технике мне очень нравилось. Я узнал, что в 108-м есть лаборатория Сергея Григорьевича Калашникова, которая как раз этим занимается. Я написал моему завлабу заявление с просьбой отпустить меня к С. Г. Калашникову (получив, конечно, предварительное согласие Сергея Григорьевича). Но когда я пришел с этой просьбой к руководителю лаборатории, он стал резко возражать. Аргументы были такие, что “антенны — это очень важно, там тоже хорошая физика (даже для физтеха!)” — в общем идите работайте, “стерпится-слюбится”. Но я упорствовал. В кабинете были еще какие-то люди. И вот один из них говорит моему завлабу: “Послушай, полупроводники сегодня — столбовая дорога будущей электроники, сегодня весь мир идет по этому пути. Посмотри, как у парня горят глаза, отпусти ты его!” Ну, мой завлаб смягчился и говорит ему: “Ну ладно, ради тебя” — и подписал! Потом я узнал, что это был завлаб параллельной лаборатории в 108-м Петр Степанович Плешаков. Так в самом начале моего жизненного пути Петр Степанович, не зная меня, помог в выборе перспективного научного направления, которое стало моей научной стезей».

В 1956 году в ЦНИИ начались работы над более совершенной разведывательной авиационной системой — «Ромб-2». Теперь уже разработчики решили не ограничиваться идеями разведки и целеуказания, а завершать обнаружение неприятельской станции ее уничтожением. То есть, фактически, возникла идея создания разведывательно-ударных авиационных комплексов.

Задуманное было реализовано в создании первой фазометрической станции с лирическим названием «Рица» (главный конструктор А. Г. Рапопорт), предназначенной для радиоразведки и наведения крылатых ракет на излучающую цель. Созданная станция устанавливалась на бомбардировщике Ту-16, вооруженном обычно двумя крылатыми ракетами с головками наведения на облучающую самолет РЛС. Аппаратура обнаруживала и пеленговала работающие станции. Оператор селектировал станции, выбирал их как цель, вводил необходимые данные в головку ракеты, контролировал захват цели головкой и запускал ракету. Ракетоносец, оснащенный аппаратурой «Рица» и крылатыми ракетами, мог уничтожить станции, находящиеся на расстоянии до 300 км.

Аппаратура «Рица» была первой аппаратурой, в которой использовался принцип многобазовой фазовой пеленгации, обеспечивавшей возможность точного пеленга при широком угле наблюдения. Метод, заложенный в ее основу, стал базовым для нескольких поколений приемопеленгационной аппаратуры. Надежность этой аппаратуры, созданной в 1956–1961 годах и эксплуатировавшейся более 30 лет, была очень высокой, превысив требования технического задания более чем на порядок. При разработке аппаратуры были приняты десятки оригинальных решений. Так, для исключения искажений при прохождении сигналов впервые был использован метод скоростной коммутации СВЧ-сигналов каждой пары антенн, разработаны уникальные СВЧ-фазометры, работавшие на встречных, а затем и на параллельных волнах, принципиально новые устройства обработки фазометрической информации. Остроумно была решена задача отображения целей на панорамном индикаторе, позволявшем оператору сразу определить тип облучающей РЛС. При разработке этой аппаратуры впервые был применен функционально-узловой метод проектирования радиоаппаратуры, сделан твердый шаг к модулям, микромодулям и микросхемам.

Разработка аппаратуры «Рица» была в 1963 году удостоена Ленинской премии.

Важно отметить, что уже тогда, в конце 1950-х годов, Петр Степанович реализовывал так называемый комплексный подход к созданию изделий радиотехники — когда сырой прототип изделия сразу же испытывался на стенде, когда без промедления оценивалась возможность совместной работы тех или иных узлов, когда недостающая деталь или узел заменялся аналогом, когда так же, постепенно, совершенствовалась и создавалась конструкторская документация. Практически все выполняемые лабораторией работы были опытно-конструкторскими и завершались созданием конкретных изделий новой техники, их испытаниями, доработками и, в конце концов, передачей в серийное производство. Экспериментальные проектирование, создание, проверки и подтверждения непрерывно генерируемых