Он взглянул на циферблат: уже час. Пора подумать о старых кроссовках. Лучше всего сразу же сунуть их в багажник, а то, привыкнув, что они вечно валяются где попало, он забудет, и они попадутся на глаза Хуаните. Кстати, заметит ли девушка исчезновение кроссовок? Об этом Карлос не подумал. Пожалуй, не заметит. Впрочем, в любом случае, от кроссовок надо избавляться.

Сан-Педро-дель-Мар, небольшой рыбацкий городок на побережье Бискайского залива, прославился как курортное местечко. Городок примостился в широкой лощине, спускавшейся к морю; по ней протекала река. Чем ближе к морю, тем шире становилась лощина, вольготнее текла река; в устье ее находилась старая часть города. Сейчас здесь, на левом берегу реки, старые дома стояли вперемежку с недавно возведенными. За ними, вдоль берега моря, тянулась набережная; она заканчивалась у небольшого порта, привольно раскинувшегося в защищенной от ветров бухте. На правом берегу реки, отделенные от центра города водной гладью и потому словно обособившиеся в отдельный, особенно любимый отдыхающими квартал, высились три многоквартирных дома; за ними – ряд домиков на одну семью, позади которых карабкались по склону горы три улицы коттеджных построек, сгруппированных в блоки. Внизу, за дюнами, меж которых тут и там виднелись заросли тростника и чертополоха, раскинулся большой пляж. Чем дальше от безликих скоплений лепящихся к горе коттеджей, тем больше пляж терял свой цивилизованный вид, постепенно превращаясь в песчаную полоску, тянущуюся вдоль берега у подножия зеленых холмов, на которых кое-где попадались одиноко стоящие дома. Левый и правый берега реки соединял большой мост. В окрестностях Сан-Педро, подальше от моря, в поселке Холмистое жили те, кто уже давно облюбовал эти места для летнего отдыха; старожилами считались и обитатели роскошных современных вилл, образовавших поселок Каштановая долина. Такое расположение подчеркивало разницу между отдыхающими, обосновавшимися в этих местах давно и теми, кто появился тут в последние годы и жил в недавно построенных домах около моря. Но и те и другие, то и дело приезжали за чем-нибудь в Сан-Педро-дель-Mар.

Конечно, туристический бум наложил отпечаток на городок, как и на все побережье; к счастью, уже остались позади времена бесконтрольного строительства, когда в соседних поселках вдоль пляжа, как грибы, вырастали огромные здания. Строившиеся без всякого плана, только ради выгоды – они изуродовали все побережье, и отдыхать там стало просто невозможно. Кроме того, из-за короткого в этих местах лета и переменчивого климата отдыхающие съезжались сюда всего на полтора месяца. В остальное время года целые кварталы, появившиеся в период строительного бума, словно вымирали: как по мановению волшебной палочки из них уходила жизнь, закрывались магазины и бары. Даже на выходные никто не приезжал сюда, потому что влажный воздух и запустение заполоняли их, как поднимавшийся с моря туман. Не избежал общей судьбы и Сан-Педро-дель-Мар: с наступлением темноты призрачные кварталы пустели, но днем в центре текла обычная жизнь и царило оживление, отчего городок принимал домашний и уютный вид. Зато дома вдоль пляжа большую часть года были закрыты; и только изредка, по праздникам, особенно если выпадало несколько выходных подряд, съезжался сюда народ из окрестных мест. Мало кто жил в этих коттеджах в течение всего года; но в начале-середине сентября помимо их постоянных обитателей тут еще можно было увидеть отдыхающих, любивших полупустые осенние пляжи и затянувшееся прощание природы слетом, когда дни заметно короче, а темнота, не наполненная праздничным августовским гамом и оживлением, опускается беззвучно.

Как ждала судья де Марко эти две-три сентябрьские недели! В прошлом году они совпали с концом ее недолгого отпуска и началом работы в Сан-Педро-дель-Мар, и тому состоянию внутренней собранности, с которым она приехала сюда, как нельзя лучше отвечала разлитая в воздухе грусть от прощания с летом, – все это было настоящим подарком для души. Конечно, в этом году Мариана не надеялась на такое везение, но когда Эндрю сказал, что не сможет взять отпуск раньше начала сентября, она искренне обрадовалась. И надо же, чтобы теперь, в середине августа, случилось невероятное – убили судью Медину! Теперь уж ей не уйти в отпуск: за все время ее работы в Сан-Педро-дель-Мар это самое серьезное происшествие.

– Тут так не убивают, – не терпящим возражений тоном заявила судья де Марко.

Ее подруга Сонсолес только улыбнулась в ответ. Они сидели на террасе в квартире судьи де Марко; стоял теплый день, и с моря долетал легкий ветерок. На побережье и во всей провинции уже давно установилась редкая в эту пору солнечная погода; отдыхающие – те, кто приехал на все лето, и те, кто выбрался только на несколько дней, – сначала отнеслись к этому недоверчиво, а потом стали вовсю наслаждаться выпавшим им подарком судьбы.

Сонсолес Абос и судья де Марко дружили, если можно так сказать, только летом. Сонсолес и ее сестра Марта были тут старожилами, но познакомились подруги несколько лет назад, еще до того, как ее назначили судьей в Сан-Педро-дель-Мар. Тогда Мариана работала адвокатом, а Сонсолес хотела проконсультироваться в связи с одной неприятной историей, которая косвенно ее затрагивала; посоветоваться с кем-то, кому можно довериться, и тогда по рекомендации общей знакомой, она и обратилась к Мариане. К этому времени обе женщины успели развестись, жизненные взгляды их совпадали, поэтому они сразу нашли общий язык. Немалую роль в этом сыграл вопрос, который привел Сонсолес к адвокату, а также увлеченность обеих женщин романами XIX века, считала Сонсолес. Она жила в роскошной квартире на окраине поселка Каштановая долина, где за виллами высились четыре многоквартирных дома; они прекрасно вписывались в общий пейзаж, а окаймлявшие их каштаны тянулись до самого дома судьи Медины, около которого ровная линия деревьев изгибалась, словно обходя стороной сад судьи; потом, за домом, каштаны вновь выстраивались в ряд и терялись вдали, в высокой части долины. Мариана пригласила Сонсолес пообедать, и сейчас они пили кофе.

– Прямо название романа, – заметила Сонсолес.

– Правда, мне и в голову не пришло, – отозвалась Мариана.

– И ты среди действующих лиц.

– Да уж, – вздохнула Мариана. – Но я запретила разглашать данные расследования, чтобы не было утечки информации. Поэтому, хотя я и веду дело, ты ничего не узнаешь даже в том случае, если я попрошу тебя о какой-нибудь конкретной помощи. Мне кажется, это прекрасно объяснит твое молчание: ведь никто не поверит, что я тебе не рассказываю всего. Ты же знаешь мою точку зрения: люди не очень понимают, что такое судья; вернее, если судья – мужчина, то еще куда ни шло, но если судья – женщина… – с видом заговорщицы прибавила Мариана. – Это не просто обычное провинциальное убийство: тут есть что-то еще. И признаюсь, это меня и беспокоит. Кроме того, во мне проснулось любопытство. Случай такой странный, он так не вяжется со всем, что я вижу вокруг…

– Ты не представляешь, как ко мне пристают в Холмистом и в Каштановой долине: требуют, чтобы я им что-нибудь рассказала.

– А они знают, что ты сегодня обедаешь у меня?

– Знает Ана Мария Аррьяса – значит знают все. Представляю, что меня ждет, когда я вернусь! Лучше бы мне остаться у тебя на ночь.