- Ты меня слышишь, сын? - раздался недовольный голос Юсуфа, и Рат вскинул голову.     Не моргая, встретил тяжелый взгляд отца. Тот всем своим видом показывал, что находится в крайней степени недовольства. Однако Ратмир знал - Назаров-старший промолчит. Как то было почти всегда.   

- Слышу. Нужно разобраться с Лазаревым. Сначала припугнуть, потом действовать обычно, - пожал плечами Рат.     

Эта часть всегда лежала на нем, так почему отец сейчас настойчиво напоминал ему, кто ответственен за то, чтобы ни одна падла, посмевшая перейти им дорогу, не осталась безнаказанной?   

- Ты меня совсем не слушаешь! - повысил голос Юсуф.    

Ратмир вскинул брови. Неужели думы о Валицкой и впрямь «отключили» его от сосредоточенности на деле?    

- Следующую сделку я поручаю провести тебе. Это очень важно. Никаких других мыслей в твоей голове быть не должно! - читая его, словно раскрытую книгу, прикрикнул отец.     

- Почему мне? - нахмурился Ратмир.   

В дела отца он не лез. Точнее, это были дела семейные, но у него, Рата, имелись свои функции в этом всем. И точка. Так какого хрена сейчас Юсуф так резко решил включить в схемы Ратмира?    

- На покой собираюсь, - невесело улыбнулся Назаров-старший. - Возраст уже не тот. К тому же, скоро внук у меня появится. Подлатаюсь и потом воспитанием наследника займусь. А ты пока дела все вести будешь.    

Рат поджал губы, чтобы не высказать то, что вертелось на языке. Нет, его вовсе не трогал тот факт, что своим преемником Юсуф видел еще нерожденного младенца, в то время, как у него имелся Ратмир, его взрослый сын. Просто речи Назаров-старший о ребенке вел так, словно его не волновало, чего именно может захотеть этот мальчик. Может, у них с Валицкой родится великий пианист? Или художник.   

Даже заржать захотелось от этого. В их среде и окружении судьба отпрыска Назаровых была предрешена еще до его зачатия.    

- Что за сделка? - приподнял Ратмир брови, демонстрируя ленивый интерес.    

- Самая крупная за всю историю существования нашей империи. Если возникнет утечка информации… если ее перебьют… сам понимаешь.     

Глаза Юсуфа гневно сверкнули. Рат же подался к отцу и тихо велел:   

- Рассказывай.     

«Я никак не могу забыть то, что между нами было…»    

Это сообщение от Бэллы пришло так внезапно, что у Рата замерло сердце. А потом застучало быстро-быстро, отчаянно ударяясь о грудную клетку.    

Она сменила номер телефона, но он знал - это Бэлла… Каримова, мать ее!    

«Что именно?» - ответил он после короткого раздумья.    

Заводить беседу, пусть даже и в переписке, было не лучшей идеей. Его же снова перемкнет на ней, он это знал. Чувствовал нутром.   

«Нашу любовь… ту, в прошлом. И поцелуй на балконе».      

Ратмир чертыхнулся. Отбросил телефон на сидение рядом с собой, сжал пальцами руль. Нельзя думать о Бэлле и на нее вестись. Она теперь чужая жена.    

И все же он не мог. Эту женщину было не вытравить из памяти.    

«Зачем ты мне это пишешь? Понимаешь, что душу бередишь?» - все же написал он.   

Запарковал тачку возле ворот. Бросил быстрый взгляд на дом. Там, за его стенами, была Валицкая. Неиспорченная невинная девочка, которая вскоре родит ему ребенка. На ней и стоило сосредоточить свое внимание.   

«Прости. Я больше не буду».    

Б*я. И почему хочется тут же написать, что ему нужно… больше? Именно от нее, от Бэллы…    

«Я просто… так соскучилась. Так хочу тебя увидеть», - пришло следом, пока Рат сидел и думал, стоит ли что-то отвечать.    

«А муж разрешит?)))».    

«Я сбегу…».    

Все. На этом все. Он выключил телефон. Отрубил его к чертям, чтобы тут же не написать Бэлле - сбегай. В целом, ему должно было быть насрать на то, не попадется ли она. Да и на их конфликт с Каримовым, который точно обострится, плевать было тоже.    

Ратмиру нужно было иное - понять, не превратится ли он после этих встреч тайком в того, кем был в момент, когда только узнал, что Бэлла выходит за другого. Пути назад он не хотел.   

Выйдя из машины, Назаров направился к дому. В просторной гостиной обнаружил Лику. Она сидела и читала какую-то книгу в изумрудном переплете. Когда он вошел, подняла на него взгляд, и в ее глазах он увидел… холод. Это разозлило.   

- У тебя все? Твои женские проблемы закончились? - спросил он без приветствия, чувствуя неприятное ощущение от того, о чем именно спрашивал.    

Валицкая закусила пухлую нижнюю губу. На скулах проступил легкий румянец. Ратмир понимал - она раздумывает, соврать ему, или нет, потому сразу же добавил:   

- Даже если нет - жду тебя в спальне через двадцать минут. Я в душ, - сообщил он, после чего направился к лестнице быстрым шагом.     

Лика пришла. Впрочем, иного он и не ждал. Если бы начала прятаться от него, он бы нашел способ вернуть ее туда, где пока она должна была находиться. Рядом с ним.    

Некоторое время постояв в дверях спальни, Валицкая все же решилась и шагнула к Ратмиру. На ней был самый несексуальный халатик из имеющихся в ее гардеробе. Но если тем самым Лика хотела сделать хоть что-то, что помешало бы сегодня их близости, она заведомо проиграла.    

Сам Назаров расположился на постели. Одеждой утруждать себя не стал. К чему эти ненужные условности, когда и ему, и Валицкой известно, чем все сегодня закончится?        

- Сними с себя все тряпки, - хрипло велел он, когда она подошла и в нерешительности задержалась возле кровати, переминаясь с ноги на ногу.   

Назаров знал, что увидит тотчас - румянец на девичьих щеках. Он странным образом возбуждал его. Невинность Лики становилась особой приправой к их нынешней ночи.   

- Но я думала… - начала Валицкая, на что Рат лишь приподнял брови.   

- Сними с себя все, - повторил, едва не присовокупив к этому фразу из разряда «что я там не видел?».    

Лика снова помедлила, ее высокая грудь начала вздыматься и опускаться быстрее. Ратмир вторил ей участившимся дыханием. Только он - возбудился, а Валицкая, похоже, сильно нервничала.   

Тонкие пальцы запутались в пояске халата, принялись дергать тот, лишь плотнее запутывая узел. Назаров подался вперед, простынь соскользнула с бедер, и Лика, замерев взглядом на эрегированном члене, задохнулась новой порцией кислорода. Ее глаза обожгло темнотой, но хоть не сбежала, и на том спасибо.   

Приблизившись к ней, Рат убрал ее руки с пояска и нарочито медленно развязал его сам. Назаров вполне мог позволить себе быть несдержанным, но отчего-то вдруг захотелось не торопиться.