как военное, так и светское. Конечно, это во многом зависело от человека, его желаний и устремлений. Василий как раз был из тех, кто хотел эти знания и умения получить. Примером для него оставался генерал Цицианов. Выпускников корпуса готовили к практической жизни и руководящей деятельности на военной и государственной службе.

Помимо военного дела в корпусе также изучали иностранные языки, историю, литературу, географию и другие предметы. Непременным также было освоение правил этикета. Все это позволило князю Василию хорошо усвоить правила хорошего тона, стать всесторонне образованным и культурным человеком не только внешне, но и внутренне. Здесь он научился утонченным манерам, умел просто, но с достоинством держаться в обществе, поддерживать разговор с собеседниками. Позже это выгодно отличало его от окружающих и выделяло из общей массы военных и гражданских чиновников, снискав ему всеобщую признательность и уважение. В нем гармонично сочетались образованность, культура поведения со скромностью и уважительным отношением к людям.

Кадетов готовили, прежде всего, к военной службе в российской армии, давая довольно солидную по тем временам теоретическую основу для дальнейшего применения знаний в практической деятельности. Теоретические занятия подкреплялись практикой во время пребывания в летних военных лагерях. Для обучения воспитанников наукам, военной стратегии и тактике были привлечены лучшие силы преподавателей столицы. В корпусе была хорошая библиотека, в которой, кроме специальной литературы, имелись книги многих писателей не только России, но и зарубежных авторов, значительная часть из них на иностранных языках, и прежде всего на французском, который в те времена в России был в особом почете, являясь языком общения между дворянами.

Юный Бебутов, особенно в первое время, очень скучал по дому, по горам, по родному говору, по родителям, друзьям, оставшимся в Тифлисе. Он часто писал домой и всегда с нетерпением ждал ответных писем, которые в те времена шли очень долго. О событиях на Кавказе он узнавал из столичных газет, а также из рассказов приезжавших оттуда офицеров. Иногда князю Василию помимо писем оказией привозили домашние гостинцы, которыми он угощал своих товарищей.

Будучи человеком общительным, он не замкнулся в себе, а быстро сошелся со своими однокашниками, большинство из которых были из весьма состоятельных и знатных семей России. Но и Василий был князем, поэтому, несмотря на его юный возраст, к нему все, даже преподаватели, обращались с титулованием «ваше сиятельство», что лишний раз подчеркивало его высокое сословное положение в обществе.

Василий был человеком коммуникабельным, активным участником всех кадетских компаний и мероприятий, различных мальчишеских проделок. Этому во многом помогло довольно хорошее знание русского языка. Не менее важным было и то, что, живя в прифронтовой полосе, в обстановке постоянной опасности, он еще в Тифлисе довольно основательно занимался военным делом: хорошо владел холодным оружием, фехтовал, метко стрелял, что всегда и везде очень высоко ценилось у военных, особенно у подростков. Этому его научил отец. Он и в корпусе очень много занимался фехтованием, стрельбой. Не в пример многим учащимся Василий много занимался, читал. Он знал, что впереди ему в жизни придется пробиваться самостоятельно. У отца никакого состояния не было, и жить ему придется на жалованье, а оно, как известно, зависело от того, какое положение будешь занимать в служебной иерархии.

Количество кадетов в корпусе в это время достигало почти тысячи человек, хотя по штату 1797 г. их должно было быть 600 человек. Но в связи с войнами, которые вела Россия, количество кадетов постоянно увеличивалось. Армии нужны были грамотные офицеры. Поэтому прием в корпус постоянно увеличивался. Переполненность корпуса создавала массу неудобств. К тому же, хотя численность корпуса значительно возросла, финансирование практически осталось на том же уровне. Поэтому приходилось экономить на всем, и в первую очередь на закупке литературы. Положение кадетов ухудшалось, но начальство на это не обращало внимания. Для него главной задачей оставалась подготовка будущих офицеров.

Директором корпуса в это время был генерал Клингер, который возглавлял корпус почти два десятка лет с 1801 по 1820 г. Несмотря на создавшиеся трудности, он крепко держал управление корпусом в своих руках и ниже определенного уровня ему падать не позволял. Он всегда лично присутствовал на экзаменах, где не просто отбывал время, а деятельно интересовался познаниями кадетов.

Поскольку директор, несмотря на длительное пребывание в России, практически не знал русского языка, поэтому и не мог контролировать русских преподавателей, то он нашел простой выход: стал нанимать как можно больше иностранцев и поручать им вести свои предметы по-немецки и по-французски, то есть на тех языках, которые знал. Метод этот если и не приводил к существенному улучшению преподавания предметов, то, по крайней мере, способствовал укреплению знаний иностранных языков, каковые среди кадетов клингеровского времени оставались по-прежнему совершенными. При всем том специфические предметы вроде тактики, устройства иностранных армий или маневра были упразднены. Расширенные и методически проработанные программы его предшественника Ламсдорфа были сданы в архив, а составление при корпусе собственных учебников остановлено.

В это время широкая образованность для офицера за благо не признавалась, хотя Россия и вела постоянно войны. Это был уже взгляд не одного Клингера, он был исполнителем, а самого императора Александра I, и, следовательно, господствующий в армии и обществе. Офицер должен был свободно говорить по-французски и желательно по-немецки. Официальная переписка в то время велась большей частью по-французски, и при хорошем владении этим языком офицер мог обойтись даже без знания родной речи. Как ни парадоксально это звучит, но в первой половине XIX в. офицер, с трудом пишущий по-русски, а то и вовсе не знающий русской грамоты, не вызывал удивления и вполне полноценно существовал в современной ему среде. В условиях европеизации России русский язык все больше становился языком «черни».

Владение иностранными языками, некоторые начальные знания, безупречная строевая выправка и органически впитанное подчинение дисциплине – вот что требовалось от идеального офицера. И в подаче именно такого образования Клингер видел главную свою задачу.

Для Клингера главным было: дисциплина любой ценой. В корпусе хорошо знали любимую фразу директора: «Долг солдата – стоять прямо, не рассуждать и поворачиваться по команде… Русских надо менее учить, а больше бить». Поэтому в корпусе процветали телесные наказания по любому поводу. Кадетов нередко наказывали до такого состояния, что они оказывались в госпитале на излечении. Князь Василий, помня наказы отца и будучи человеком дисциплинированным, учился хорошо, приказы выполнял точно, поэтому он не испытывал особенных затруднений и не подвергался телесным наказаниям.

Василий Бебутов от многих кадетов отличался тем, что много читал. Хотя библиотека корпуса из-за недостатка средств с 1805 по 1818 г. почти не обновлялась, но