Магия! Опять эта проклятая магия! Кажется, я уже начинаю ненавидеть эту подлую науку, которая изначально одних людей делает слабее перед другими!

— Что ты сказала? — медленно и чуть ли не по слогам переспросил Фелан, подойдя ко мне так близко, что я вжалась в дверь.

Теперь я опять чувствовала его запах, напоминающий о свежескошенной, мокрой от росы траве. Это был бы весьма приятный аромат, если бы он не будил во мне столько гадких воспоминаний о собственной беспомощности и пережитом позоре.

Я опустила голову, страшась встретиться взглядом с Феланом, которого по-настоящему взбесило мое неосторожное высказывание. Забормотала, усердно разглядывая пол под своими туфлями:

— По крайней мере, Генрих никогда не обижал меня. Да он бы скорее себе руку отрубил, чем позволил бы себе…

Я не договорила фразу, потому что Фелан вдруг взял меня за подбородок и заставил поднять голову. Обреченно уставилась в его совершенно непроницаемые глаза, пылающие зеленым пламенем раздражения. Ну, точь-в-точь как у дворового кота, готового вступить в жестокий бой с соперником.

Другую руку Фелан неторопливо отвел в сторону, и я замолчала, обреченно зажмурившись. Сдается, сейчас он опять ударит меня.

Но вместо этого он на удивление ласково провел тыльной стороной ладони по моей щеке, убирая растрепавшиеся волосы назад.

— Знаешь, а я ведь действительно могу поступить так, как посоветовал мне отец, — негромко прошептал он, и от его голоса ледяные мурашки пробежали по моему позвоночнику. — Отправить тебя домой и выкинуть из головы. Да, тем самым я обреку тебя на гибель, ну и что? Люди постоянно умирают. Вы крайне хрупкие создания.

«Вы»? Я с невольным удивлением отметила, как прозвучала последняя фраза. Как будто сам Фелан себя к людям не причислял.

— Однако я сделаю по-другому, — продолжил он, еще немного понизив голос, и я мгновенно выкинула все посторонние мысли из головы, не желая пропустить и слова. — Я все-таки оставлю тебя в замке. И можешь не благодарить меня, потому что за это я истребую с тебя соразмерную плату.

О чем он? Я открыла глаза, осознав, что бить меня он не собирается, и желая потребовать разъяснений. О какой плате он говорит?

— А вот о такой, — обронил он и поцеловал меня.

Нет, сейчас в его поцелуе не было того напора и грубости, какие он продемонстрировал в карете. Напротив, его губы оказались на удивление мягкими и нежными. И в первые секунды, растерявшись, я не сопротивлялась. Но потом перед моим мысленным взором опять встал Генрих. Его озорная улыбка, ямочки на щеках… Что я делаю? Я же предаю его!

И я с силой уперлась руками в грудь блондина, безуспешно пытаясь оттолкнуть его.

По всей видимости, Фелан прочитал мои мысли. Потому что внезапно он отпрянул сам. Прошептал с плохо скрытой злостью:

— В моих объятиях ты будешь думать только обо мне!

И подхватил на руки.

— Отпустите! — взвизгнула я, изо всех сил пытаясь вырваться из его хватки. — Немедленно отпустите!

Но по телу уже разливалось знакомое оцепенение. Должно быть, блондину не хотелось тратить силы на борьбу со мной. Он был настроен просто получить быстрое и необременительное удовольствие.

Через пару секунд я оказалась на его кровати. Он бросил меня поперек одеяла, затем опустился рядом. Послышался знакомый треск платья, когда Фелан уже привычным движением порвал бретели.

«Эдак несчастной Хольгон вскоре придется нелегко, выискивая мне все новые наряды», — некстати подумала я, пока Фелан поспешно освобождал меня от остатков безнадежно загубленного наряда.

А затем я ощутила его губы на своей груди, и мне стало не до посторонних рассуждений.

Удивительное дело, но теперь Фелан не торопился, явно желая растянуть процесс и получить от него как можно больше удовольствия. Он медленно и вдумчиво исследовал самые укромные уголки моего тела, и я искусала себе губы в кровь, пытаясь не позволить себе и малейшего вскрика. Слишком свежи были в моей памяти пренебрежительные слова блондина о том, что в карете я тоже получила свою долю наслаждения.

Однако стоило отдать должное умениям блондина — с каждой секундой сдерживаться становилось все труднее и труднее. Казалось, будто его невыносимо горячие губы будут ласкать меня целую вечность.

Не выдержав, я глухо застонала и запустила пальцы в его густую шевелюру, когда он принялся ласкать мой живот, неумолимо спускаясь ниже. И лишь потом я осознала, что свобода движений опять вернулась ко мне.

— Отпустите меня, — чуть слышно пробормотала я, готовая расплакаться от мысли, что он действительно так сделает.

На какое-то мгновение Фелан замер надо мной на вытянутых руках. Я растерянно моргнула, увидев, как его фигура вдруг окуталась едва заметным голубоватым свечением, которое, впрочем, почти сразу растаяло без следа. Что это? Какие-то чары? Но какие? Заклятье не было направлено на меня, поскольку я не ощутила ничего странного.

И тут же вскрикнула, когда Фелан вошел в меня.

Это было похоже на самую настоящую пытку. Фелан двигался так дразняще медленно, что я невольно принялась помогать ему, приподнимая и опуская бедра.

— Заметь, и ни мысли о женихе, — прозвучало вдруг саркастическое.

Меня словно окатили из ведра холодной водой. Замечание блондина настолько отрезвило меня, прогнав сладкую истому, что я вновь забилась под ним, силясь освободиться.

— Отпустите! — потребовала на сей раз решительнее, хотя понимала, что вряд ли сумею что-либо ему противопоставить. — Немедленно…

Но мой приказ захлебнулся в хриплом стоне, когда Фелан вновь вошел в меня до предела.

Теперь он буквально вколачивал меня в простыню, все убыстряя и убыстряя темп. Я обвила его поясницу ногами, царапала ногтями голые плечи, одновременно и мечтая, и страшась прекращения этой сладострастной пытки.

На какой-то миг показалось, будто я потеряла сознание. Наслаждение стало таким острым, что обернулось почти болью. И я закричала, не в силах больше сдерживать эмоций. Забилась в объятиях Фелана, а затем затихла, изнемогая от пережитого.

Он лежал на мне, тяжело дыша. И я слушала, как медленно успокаивается его сердце.

Произошедшее невыносимым грузом вины навалилось на меня. Я опять вспомнила Генриха. Н-да, теперь нельзя утверждать, что все происходило совсем против моей воли. Фелан ведь вернул мне свободу действий. И я не сомневалась, что если бы сопротивлялась активнее, а не только пищала, умоляя прекратить, то он бы не стал продолжать.

— А теперь спать, — пробормотал мерзкий блондин. Скатился с меня, обнял за талию и привлек ближе, не давая отстраниться. Ласково чмокнул в шею, словно благодаря за доставленное удовольствие.

— Пустите, — чуть слышно прошептала я, чувствуя, что еще немного, и заплачу. — Мне надо…