– Жри свою пайку, мясо, и бегом в шахту! Мне не нужны здесь лоботрясы!

Мда, не все так просто, как хотелось бы… Съел еду и погнал тележку вниз. Сегодня вкалывал на пределе своих сил. За двадцать часов я успел накопать и доставить тысячу девятьсот девять кусков руды. Причем четыре часа я вкалывал только при ночном зрении. Это привело к его повышению еще на четыре пункта и на единичку восприятия, но почему-то совершенно не радовало. За этот день также на единичку приросли сила и выносливость, но тоже не обрадовали. Видимо, просто не было сил на радость. За весь день мне досталось двадцать пять аметистов. Пятнадцать из них должны были пойти на норму, а десять в качестве платы за информацию о мертвом шахтере. Проверив все камни, я дико расстроился. Четыре из них годились на камни душ. Жутко не хотелось их отдавать. А зачем, собственно, их отдавать? Шахтер мертв, информация о нем до завтрашнего вечера никуда не денется. Так что чего я переживаю?

Придя к таким выводам, я спокойно отдал норму аметистов, а четырьмя из шести аметистов и излишками руды я как раз покрывал свои затраты на резец. Решил взять его завтра. А сейчас спать. За этот день я вымотался почему-то особенно сильно. Уснул, едва упав на пол барака.

Утром встал вместе со всеми. Чувствовал себя разбитым. Видимо, сказывалась монотонность работы. Купил резец и отправился в шахту. Сделал норму за пятнадцать часов, не напрягаясь уж очень усердно. Что-то меня вчерашний день вымотал. Сегодня накопал двадцать один аметист. Проверяя их насчет причастности к камням душ, нашел только один подходящий. Получил плюсик к зачарованию. Это немного подняло настроение. Следующие пять часов я решил посвятить шитью. Я решил сшить себе крысячие мокасины. Меня уже основательно задолбало ходить босиком по камням шахты. Только вот дело осложнялось отсутствием выкроек. Да, я примерно помнил формы выкроек, которые делал мой дед, но вот была одна сложность: я не знал их точных пропорций и размеров. Но это немного подождет, ведь у меня есть одиннадцать лишних аметистов.

Орк-повар был на своем обычном месте. У меня складывалось впечатление, что он вообще с места не сдвигается.

– Чем таки может помочь вам старый орк?

– Я по поводу информации.

– Один очень мудрый орк мне как-то сказал: «Утром деньги, вечером стулья…»

– Понятно. – Я протянул ему десять аметистов, внутренне удивляясь, что кто-то вложил этому неписю в голову даже знание русских классических произведений.

– Вы же таки нашли три вещи: кирку, каску и жилетку, я ничего не путаю? – Куда-то подевалась его забавная манера речи о себе в третьем лице, да и говор специфический пропал. Я просто кивнул, он явно что-то знал о погибшем шахтере.

– Что ж, вот вам мой рассказ. – Он откинулся спиной на котел и, смотря в небо, начал тихо говорить: – Это был человек, хороший человек. Его звали Михась. Нас с ним прислали на шахту в один день, наверное, именно поэтому мы с ним сдружились. Мы вместе работали на одной жиле, вместе откладывали каждый лишний кусок руды, чтобы получить хоть немного прибыли. Вместе получили десятый уровень ученика рудокопа. Но на уровень старшего ученика никакой возможности перебраться не было, ведь для этого нужно найти жилу с рудой черной меди. А попадается она чрезвычайно редко. Как вы уже наверняка знаете, на одной жиле одновременно могут работать только трое. Поэтому одним из копателей становится нашедший жилу, а двое других назначаются жребием. Так вот мы очень долго искали ее, вместе. Лазили на нижние штреки. Долазились… Нарвались на крыс. Я остался их сдерживать, отмахиваясь киркой, а Михась побежал за подмогой. И привел ее, и я даже был еще жив. Но вот ноги у меня уже не осталось… – Он приподнялся. На месте одной из его ног виднелась деревянная палка. Понятно, почему он всегда на одном месте сидит. – Михась винил в произошедшем себя. Говорил, что он долго бегал, можно было и быстрее, но я знал, что он бежал на пределе своих сил, чтобы спасти меня. После этого случая я не смог добывать свою норму и меня начали оставлять без еды. И тогда мы выкупили для Михася три предмета на увеличение рудокопа. Все, на что хватило наших запасов. И он начал добывать норму за двоих. Ни о каких поисках черной меди после этого не могло быть и речи. Он выматывался как проклятый. Я же начал помогать местному старику-повару от безделья. Постепенно я начал замечать в его взгляде укоризну. Нет, он ничего не говорил, да и взгляды такие были мимолетными, но я их все же замечал. И вот в один из дней он не вернулся с нормой. Я ждал его и голодал. Голодал и ждал. Вскоре умер старик-повар, и мне предложили занять его место, как самому никчемному из шахтеров. Я согласился. С тех пор прошло уже около двадцати лет. Со временем я перестал вспоминать про моего друга, оставившего меня, как я думал. – Слезы текли из глаз старого орка, он будто вновь переживал все, рассказанное мне: – Но теперь оказывается, что он погиб. Ты же нашел его тело?

– Да, нашел.

– Прошу тебя, отдай мне его кости, чтобы я мог похоронить моего друга достойно.

– Скажите, а почему вы просили с меня десять аметистов за эту информацию, если это ваш друг?

– Это уже профессиональная привычка, так же, как и манера речи. Этого я нахватался у предыдущего повара-гоблина, он говорил, что эта манера речи очень помогает в торговле. Вот я теперь этим и пользуюсь. Да и потом, должен же я был удостовериться, что ты нашел тело моего друга. Ведь не найди ты его трех предметов, вряд ли бы настолько сильно захотел узнать информацию о просто каком-то мертвом рудокопе, пусть и с предметами, повышающими профессию, что смог бы расстаться с десятью аметистами, которые нужны тебе на другие вещи.

– Что ж, весьма достойное объяснение. – Хотя мне самому оно показалось притянутым за уши, гораздо проще было бы объяснить это жадностью самого непися, но разработчикам виднее. – Но вот кости я вам отдать не могу. Я сам похороню его, не могу же я заставлять калеку мучиться с лопатой.

– Спасибо! Я попрошу десятника дать тебе завтра сделать это на краю поляны.

– Скажите, а почему он был в жилетке, каске и без штанов и рубахи?

– А где вы его нашли?

– Он, видимо, под обвал попал, так как у него были ребра сломаны.

– Таки вы сами ответили на свой вопрос – вещи потеряли свою прочность и разрушились, а те, чья прочность была повыше, – сохранились.

Мда, что-то я совсем свою голову не включаю, ответ ведь на поверхности лежит. А десять аметистов он мне так и не вернул, собака жадная! Еще на один аметист я приобрел еще четыре шкурки крыс и получил пятнадцать кусков руды сдачи.

Процесс кройки и шитья занял у меня три часа времени. Запасы шкур крыс у меня довольно шустро уменьшались. Кстати, судя по размерам, эти крысы были размером с довольно упитанного зайца. Не хотелось бы мне повстречать таких крысок, тем более что они действуют стаями. При создании сапог я безнадежно испортил шесть шкурок, еще из шести я сделал все же что-то среднее между сапогами и мокасинами.