«Иван Молодой, — пишет московский историк Н. С. Борисов, — во всем… деле играл роль скорее живого символа власти, нежели ее подлинного обладателя. За спиной 22-летнего наследника московского престола стоял знаменитый полководец князь Данила Дмитриевич Холмский. Именно он был фактическим руководителем всех московских войск, преграждавших дорогу Ахмату. По существу, Иван III доверил Холмскому судьбу всей кампании»[34].

Автор может лишь присоединиться к мнению Н. С. Борисова, совершенно обоснованному.

Холмский, очевидно, являлся тактиком номер один в русских войсках, оборонявшихся на Угре. Не он планировал перемещения всей армии с одного рубежа на другой, не он менял оборонительные позиции, не он набирал армию, и уж совсем не он определял состав ее командиров. Всем этим ведал государь. Однако в жестоком поединке с татарами Ахмата именно Холмский каждодневно определял действия отдельных отрядов, успевавших затыкать дыры на бродах и «перелазах» через реку, вовремя приказывал открывать огонь, наращивать силу для контрудара и оставлять резервы на тот случай, если в то же самое время ордынцы начнут прощупывать маршрут для прорыва в другом месте. Ему выпало сыграть в сложную, маневренную игру с могучим Ахматом, и Холмский, как старший из русских воевод, переиграл, передумал хана.

Фактически то, чем ему пришлось заниматься, — тактика не столько сражения, сколько особого типа военных действий, который в будущем, уже в XX веке, получит название «фронтовой оборонительной операции». Татары были традиционно сильны в таких «играх», поскольку войско их, поголовно конное, хорошо дисциплинированное, спаянное волей хана, имело возможность стремительно перемещаться на дальние расстояния и осуществлять многоходовые планы властителя. Холмский должен был побить татар в той сфере, где они всегда чувствовали себя уверенно, действовали энергично, располагали широким опытом. Что ж… он их побил.

Победа на Угре имела великое, или, как сейчас любят говорить, — геополитическое значение. Она перевернула страницу истории, ознаменованную зависимостью Руси от Орды. Стратегически главную работу, направленную к одолению на Угре, проделал Иван III. Тактически — князь Д. Д. Холмский. И надо бы почаще вспоминать, что его имя связано с созданием внешнеполитического суверенитета юного государства Россия.

Однако даже этот великий успех полководца затмевается иной, более поздней его победой. Самый знаменитый триумф князя Холмского, можно сказать, венец достижений на бранном поле — взятие Казани в 1487 году.

Об этом уже писали биографы Даниила Дмитриевича. Так, например, историк В. В. Каргалов высказался с уверенностью: «Главный ратный подвиг полководца — взятие Казани в 1487 году»[35].

До сего времени московские усилия смирить Казань, избавиться от угрозы, нависавшей над восточными областями, имели переменный успех. Казанское ханство по сравнению с Большой ордой и Крымским ханством было «младшим юртом», то есть областью, которая слабее в военно-политическом отношении, да и в «иерархии чести» занимает место пониже. Однако борьба с нею стоила Москве дорого. При Василии II Москва терпела от Казани горчайшие обиды, сам великий князь сидел у основателя Казанского ханства Улу-Мухаммеда в плену. Иван III воевал с Казанью в 1460-х годах и хотя и наступал, а не оборонялся, но добился лишь половинчатого успеха. Об этой тяжелой войне уже говорилось выше, придется к ней возвращаться и в следующих главах. В 1487 году перед великим князем московским открылось уязвимое место Казанского ханства: два брата-правителя, Алегам (Али-хан, Ильхам) и Магмед-Аминь (Мухаммед-Эмин), враждовали, между ними разверзлась пропасть жестокой борьбы за престол. Иван III поставил на более слабого — Мухаммед-Эмина, решив оказать ему помощь и превратить в подручника Москвы на Казанском «юрте».

Поход начался в апреле.

Русские воинские документы того времени подробно рассказывают о том, что произошло, когда московская сила вмешалась в казанские распри: сначала Магмед-Аминь прибрал к рукам власть, затем Алегам, приведя ногайское войско и договорившись с казанцами, согнал его, но «князь великий Иван Васильевич всеа Русии послал под Казань Магмед-Аминя царя да воевод своих на царя Алехама козанского. А воеводы были по полкам под Казанью с Магмед-Аминем царем: в большом полку князь Данило Дмитреевич Холмской (а с ним еще три полка, двигавшихся «в судах». — Д. В.)… А берегом в конной рати отпустил великий князь Иван Васильевич всеа Русии к Казани воевод своих князя Федора Хрипуна да князя Василья Мниха Семеновичев Ряполовских Стародубских…»[36].

Холмский разгромил Алегама, пытавшегося решить исход войны в открытом поле. Русская летопись сообщает: когда Иван III «…посла на Казанское царство с великим воинством, за бещестие и срамоту отца своего, воевод своих: князя Данила Холмского, князя Александра Оболенского, князя Семиона Ряполовского. И встрете их казанский царь Алехан с татары своими на реке на Свияге. Бывшу же у них бою велику, и поможе Бог и святая Богородица московским воеводам, и побиша ту многих казанцов: мало их живых в Казань утече, и град затворили, и осадите не успеша (иначе говоря, не успели как следует изготовиться к осаде. — Д. В.), и самого царя Алехама жива яша руками, и с ним во град вошедша. И яша матерь его, и царицу его, и два брата его и к Москве сведоша. И достальных казанцов и покориша Московскому царству и повинных учиниша»[37].

Но прежде, чем Казань сдалась, Алегам, после разгрома в поле скрывшийся в городе, еще сделал несколько попыток контратаковать из-за стен его. А ханский вассал, некий Аль-Гази, возглавил внешнее воинство, досаждавшее нападениями на русский лагерь.

Даниил Дмитриевич, увидевший реальную возможность захватить Казань, но не имевший к тому достаточно сил, быстро сориентировался и вызвал подмогу. Ожидая ее, князь блокировал город с помощью «острога» — дерево-земляных укреплений. Иван III направил к нему конное воинство во главе с князем Василием Федоровичем Шуйским, а также судовую рать под командой князя Ивана Васильевича Ромодановского. Это придало уверенность действиям русских под Казанью.

Холмский сначала ударил на Аль-Гази и отогнал его. Затем воевода затянул тугую петлю вкруг казанских стен, отшвыривая атакующего вновь и вновь Алегама. Сами казанцы в итоге изнемогли от битв и сдали как правителя своего, так и город свой. Иной летописный текст гласит: «На всяк день татарове, из города вылазя, билися с Русью. И прииде на царя и на татар изнеможение. И царь Аляхам сам выеде из города неволею… в руки воеводам… И город взяли»[38].