Николас намеренно бросил последний мяч мимо цели. Взял стопку и в мгновение ока осушил ее.

В то время как один из друзей занял его место, он подошел к красивой темноволосой девушке, сидящей на черной мраморной столешнице. Она была в шортах, которые обнажали ее длинные загорелые ноги, и в небесно-голубом лифчике от бикини.

Николас положил ей руку на затылок, откинул голову и начал целовать ее в губы самым отвратительным образом у всех на глазах.

Это был мой шанс. Я твердым шагом прошла в конец кухни, схватила его за руку, чтобы он повернулся. И ударила его в челюсть с такой силой, что разбила себе костяшки пальцев. Вообще-то я собиралась дать ему пощечину.

На мгновение он потерял ориентацию, не понимая, кто я и что случилось. Но это длилось всего несколько секунд.

Все присутствующие окружили нас. Повисла зловещая тишина.

– Какого черта ты здесь делаешь? – спросил он с такой яростью, что я испугалась за свою жизнь.

Если бы взгляд мог убить, я была бы уже мертва.

– Ты удивлен, что я дошла сюда пешком? – спросила я храбро, стараясь не пугаться его осанки, роста и огромных мышц. – Ты дерьмо, ты знаешь это?

Николас засмеялся громко, но сухо.

– Ты понятия не имеешь, во что ввязываешься, Ноа, – пробормотал он, подойдя ко мне и стоя так близко, что я почувствовала тепло от его тела. – В моем доме мы сводные брат и сестра, – он опустил голову так низко, что только я могла его слышать, – но за его пределами я сам по себе и не буду мириться с твоими выходками.

Я смотрела ему прямо в глаза, стараясь не показывать страха.

– Пошел ты, – выпалила я и повернулась, чтобы убраться оттуда.

Но он схватил и держал меня, не давая ступить ни шагу.

– Отпусти, – приказал я ему, повернувшись лицом.

Он улыбнулся и обвел взглядом всех вокруг.

Затем вновь посмотрел мне в глаза.

– С кем ты пришла? – спросил он.

Я проглотила слюну, не собираясь ему отвечать.

– Кто тебя привел? – заорал он так, что я подпрыгнула. Это было последней каплей.

– Отпусти меня, сукин ты сын! – заорала я. Но это было бесполезно. Он держал так крепко, что мне было больно.

– Я знаю, кто ее привел, – сказал толстяк, весь покрытый татуировками. – С ней пришел Зак Роджерс.

– Приведите его, – приказал Николас.

Мой сводный брат вел себя как матерый преступник. Мне было очень страшно. Я уже пожалела, что ударила его. Мой поступок превратил его в сущего дьявола.

Через две минуты на кухне появился Зак, и его впустили в круг вокруг нас. Он смотрел на меня как на предателя.

– Ты привез ее сюда? – спокойно спросил его мой сводный брат.

Зак колебался несколько минут, но в конце концов кивнул. Видно было, что он боится Николаса.

Дальнейшее произошло так быстро, что я едва успела понять, что происходит. Николас ударил Зака в живот, и тот скрючился от боли.

Я закричала от ужаса, испугавшись за него и чувствуя боль в груди, которая всегда возникала, когда я становилась свидетелем насилия.

– Не делай так больше никогда, – предупредил Николас спокойным, тихим голосом.

Потом он повернулся ко мне, взял за руку и повел к выходу.

У меня не было сил сопротивляться. У дверей мы остановились. Он вытащил мобильный телефон из кармана и пробурчал что-то в ответ на звонок.

– Подожди меня здесь, – приказал он мне грозно и отошел подальше от шума и людей. Там, где я стояла у входных дверей, он мог меня прекрасно видеть. Так что мне лучше было оставаться на месте.

– Ты в порядке? – спросил меня какой-то парень.

– Не совсем, – ответила я, чувствуя себя очень плохо. – Кажется, у меня кружится голова.

– На, выпей, – сказал он, протягивая стакан.

Я взяла его, даже не посмотрев, что там было. Мое горло настолько пересохло, что я могла выпить все что угодно. Проглотив все содержимое, я увидела, как Николас в ярости направляется ко мне.

– Что, черт возьми, ты делаешь?! – заорал он и вырвал стакан из моих рук.

Он гневно повернулся к парню, который дал мне его, схватил его за рубашку так, что даже чуть приподнял над полом.

– Что, черт возьми, ты ей туда налил? – спросил он, сильно его тряхнув. Я в ужасе посмотрела на свой бокал.

– Что, черт возьми, ты туда налил? – спросил я у этого идиота, которого держал за рубашку.

Парень смотрел на меня в полном ужасе.

– Отвечай! – заорал я на него, проклиная тот день, когда встретил свою сводную сестру, а также проклиная этого негодяя Зака Роджерса за то, что он привел ее сюда.

– Блин, чувак… – сказал он, глядя на меня вытаращенными, как тарелки, глазами. – Бурунданга, – признался он, когда я прижал его к стене.

Черт… это был наркотик, который этот негодяй использовал, чтобы насиловать девушек. Его легко было добавить в напиток, чтобы никто ничего не заметил: он был бесцветным и безвкусным.

Я с ужасом представил, что могло бы произойти, и я уже не мог себя контролировать. Какой придурок мог так поступить с девушкой? Когда я закончу с этим парнем, его не узнают даже по удостоверению личности.

Я молотил его столько, что сбился со счета.

– Николас, остановись! – закричал кто-то у меня за спиной.

Я остановил свой кулак, прежде чем снова вмазать этому сукиному сыну.

– Еще раз принесешь это дерьмо на мою вечеринку, и то, что я сделал с тобой сегодня, покажется тебе нежными ласками, – произнес я, убедившись, что он слышит каждое мое слово. – Ты меня слышал?

Этот засранец, залитый кровью, отошел как можно дальше от меня.

Я обернулся и увидел совершенно перепуганную Ноа.

Что-то шевельнулось во мне, когда я увидел выражение ее лица. Черт возьми, хотя я не мог ее терпеть, но она не заслуживала быть накачанной наркотиками таким образом.

Я подошел, внимательно наблюдая за ней и пытаясь обуздать свою злость. Она, напуганная и дрожащая, сделала несколько шагов назад и уставилась на меня, открыв рот.

– Елки, Ноа! Я не причиню тебе вреда, ясно? – сказал я ей, чувствуя себя преступником, хотя ничего ей не сделал.

Когда я оставил ее на дороге, то думал, что она позвонит маме и поедет домой с нашими родителями. Мне не пришло в голову, что она сядет в машину первого встречного придурка и явится на вечеринку, совсем не подходящую для такой девушки, как она.

– Что мне дали? – спросила она, проглотив слюну и посмотрев на меня так, как будто перед ней стоял сам дьявол.