— Я в восторге. Пока.

— Прости, что меня не было на вчерашнем ужине. Андрэ нарочно отослал меня с поручением, чтобы я не путался у него под ногами. — Дидье ухмыльнулся. — И теперь, увидев тебя, я понял, с чего это братец сделался так осторожен. Он сам решил заняться тобой!

— Вряд ли... — пробормотала Стейси, заливаясь краской.

Дидье тряхнул густыми черными волосами.

— Анна, если ты о той старой истории... Забудь. Мы все о ней давно уже забыли.

— Тебя-то здесь тогда не было, — напомнила она.

— Это правда, — с сожалением вздохнул Дидье, — я как раз гостил у друзей. Пропустил самое интересное. Ну да ничего, по приезде мне рассказали все подробности.

— Рада, что доставила вам всем столько веселых минут, — проворчала Стейси.

Дидье покачал головой, внезапно посерьезнев.

— Поверь, Андрэ рассказал мне об этом только потому, что я приехал сразу после твоего поспешного отъезда и слишком настырно расспрашивал, кто подбил ему глаз. На самом деле всю правду, кроме Андрэ и бабушки, знает только один человек — само собой, Поль Мелано. А уж его-то сегодня вечером точно не будет. Он сейчас живет в Канаде.

И слава Богу! — искренне обрадовалась Стейси, потому что Анна ни словом не обмолвилась ни о Поле, ни о подбитом глазе Андрэ.

Вернулась Женевьева. Дидье поболтал еще немного и объявил, что ему пора.

— Смотри, бабушка, непременно отдохни после обеда — тогда сегодня вечером ты будешь прекраснее всех.

Стейси и Женевьева долго махали с балкона, когда Дидье завел свой мотоцикл и с юношеским лихачеством рванул с места.

— Прежде чем пойти отдохнуть, я хочу посмотреть, какие ты привезла вечерние платья, — объявила Женевьева.

— Только не ругай меня за беспорядок, — с лукавым блеском в глазах попросила Стейси, когда они подошли к дверям спальни.

— Безупречно! — воскликнула Женевьева, с удовольствием озирая чисто прибранную комнату. Потом вздохнула, и ее морщинистое лицо на миг омрачилось. — Когда ты, милая, была ребенком, мне частенько приходилось учить тебя опрятности... Что ж, больше в этом нет нужды.

— Какое платье тебе больше нравится, бабушка?

Женевьева взглянула на вечерние наряды, и лицо ее посветлело. Одно платье было из шифона цвета бронзы — длинное и узкое, с глубоким вырезом и тонкими атласными бретельками. Второе — вовсе без бретелек, из темно-синего крепа, сильно облегающее и кое-где вышитое серебристыми шелковыми цветами.

— Дорогая, они оба восхитительны! — Женевьева долго переводила взгляд с одного платья на другое, затем с отчаянием обернулась к Стейси. — Нет, я не могу выбрать.

— А ты, бабушка, наденешь длинное платье?

— Да, из черного бархата. Дидье, умница этакий, конечно, об этом знал.

— Тогда я тоже надену длинное.

После того как Женевьева удалилась отдохнуть, Стейси вышла с книжкой на балкон, удобно устроилась на диванчике, подоткнула под голову подушки и принялась читать, твердо решив не тревожиться больше о том, что принесет ей сегодняшний вечер. До сих пор никто еще из Страуссов не разоблачил в ней самозванку, так что вряд ли теперь нужно опасаться, что посторонние выведут ее на чистую воду. Стейси улыбнулась, представив, как мелодраматично выглядела бы сцена срывания с нее маски, и углубилась в книгу. Вскоре искусно выстроенный сюжет так захватил ее, что она не сразу расслышала, как совсем близко кто-то зовет Анну.

На страницу упала тень, и Стейси, подняв голову, увидела над собой Андрэ — он смотрел на нее, усмехаясь краешком рта.

— Должно быть, книга чертовски интересная. Я звал тебя дважды, а ты даже ухом не повела.

Ну да, подумала Стейси, ты же звал Анну. Черт, надо быть осторожнее!

Ослепительно улыбнувшись, она показала Андрэ суперобложку книги с фотографией автора.

— Детективы Мэри Стюарт — мои любимые, вот я и зачиталась. Бабушка отдыхает у себя. Хочешь с ней повидаться?

— Попозже. — Андрэ без особых церемоний подвинул на диванчике ноги Стейси, чтобы усесться. — Мне нужна ты.

— Зачем это я тебе понадобилась? — Она с преувеличенным старанием принялась поправлять подушку.

— Если бы я ответил на этот вопрос правдиво, — промурлыкал Андрэ таким тоном, что Стейси залилась краской, — ты, кузиночка, покраснела бы еще сильнее.

— Я не верю, что ты способен говорить правдиво. Когда я приехала, ты на меня только что не рычал. С чего бы это такие перемены?

Он взял ее руку в свою и медленно провел пальцем по ее ладони.

— Вначале я видел в тебе только прежнюю Анну. Потом... потом присмотрелся, как ты ведешь себя с бабушкой, как ты нежна с ней без малейшей тени притворства. Тогда, Анна, я и взглянул на тебя новыми глазами. И увидел зрелую женщину, а не юную соблазнительницу, которая плохо разбиралась в мужчинах.

Стейси содрогнулась от недобрых предчувствий. Что же на самом деле натворила тогда Анна?

— С тех пор прошло много лет. Людям свойственно меняться, — отрывисто бросила она, отдернув руку, и добавила, чтобы сменить тему разговора: — Сегодня утром заглядывал Дидье.

— Знаю. Он мне рассказывал. — Андрэ вперил в нее жесткий немигающий взгляд. — Я запрещаю тебе завлекать Дидье. Если уж не терпится испытать на ком-то свои чары, выбери лучше меня. Я-то, если помнишь, с ними уже хорошо знаком.

На миг Стейси решила, что неверно поняла французское слово.

— Я правильно расслышала? Ты сказал: «запрещаю»? — переспросила она, не веря собственным ушам.

— Совершенно верно, Анна. Запрещаю.

Глаза Стейси опасно вспыхнули.

— Я приехала сюда только ради бабушки... а не для того, чтобы повидаться с тобой, и уж тем более не затем, чтобы соблазнять Дидье. Или еще кого-нибудь. У меня есть собственная жизнь... хотя ты изо всех сил старался испортить ее, все эти годы восстанавливая против меня бабушку. Вчера вечером она сама мне об этом сказала.

— Я хотел защитить ее от новых ударов! — зло бросил Андрэ.

— Сомневаюсь. — Стейси презрительно прищурилась. — Скажи правду, ты ведь хотел, чтобы я как следует поплатилась за свои грехи?

— У меня были на то причины. И ты их знаешь! — огрызнулся он.

Если бы так! — с отчаянием подумала Стейси и вскочила, с ужасом осознав, что ее так и тянет разгладить поцелуями сердитые морщинки на лбу Андрэ. Он тоже вскочил, преградив ей дорогу.

— Анна...

— Ради Бога, Андрэ... — почти беззвучно прошептала Стейси. — Сегодня бабушкин день рождения. Я не хочу с тобой ссориться.

Странная, волнующая усмешка появилась на его губах.

— У меня и в мыслях не было ссориться с тобой. Скорее наоборот...