Действие граппы заканчивалось. Зубы Кати клацали от холода, а лоб стал горячим.

– Думаю, я простудилась.

– Я тоже так думаю. Кто знает, сколько вы пролежали в мокром купальнике на холодной земле. Какая безумная идея – купаться рано утром!

– Вода была теплой, – защищалась Кати. – Холодно стало только тогда, когда я выбралась на берег.

– Что вы там видели, Кати?

– Я? Ничего. То есть я, если честно, ничего не помню. Там все заросло кипарисами, какими-то кустарниками и высокой травой. А потом мне стало плохо, и я упала. Помню еще пение птиц.

– Надеюсь, вы говорите правду, Кати. А что вы собирались делать с платьем, которое у вас было с собой в пластиковом пакете?

– Переодеться, конечно. После купания я хотела сразу надеть сухое платье, что в этом удивительного?

– Только то, что там был еще и кошелек. Зачем вам во время купания кошелек?

– Понятия не имею. Возможно, кошелек случайно попал в пакет вместе с платьем. В любом случае я о нем не знала. Да и что бы я смогла сделать с этими копейками?

– Возможно, вы собирались бежать. Впрочем, далеко вам уйти не удалось…

– Сбежать? – переспросила с невинным лицом Кати. – Это было бы неразумно без документов и паспорта.

Девушка тут же поняла, что сделала ошибку. Брови Бертольда приподнялись:

– Так все-таки вы собирались бежать. Иначе зачем вам паспорт?

На это вопрос Кати не ответила. Вместо этого сама задала секретарю вопрос:

– Что вы хотите от меня? Вы держите меня здесь как заложницу и ничего не рассказываете. Что здесь вообще происходит?

– Время синьоры подходит к концу. Ей нужна наследница. А поскольку вы последняя из Ван Доренов, то она вас выбрала.

– Почему я? – вспылила Кати. – Я слишком молода для этого, и у меня своя жизнь впереди. Я бы сама хотела определять, как она будет выглядеть. И мне хочется выйти замуж… хотя бы через несколько лет.

– Выйдете, но уже скоро. Ваша тетя решила, что я стану вашим мужем. Я хорошо разбираюсь в делах острова и смогу стать хорошим управляющим. Вам не нужно ни о чем беспокоиться, у вас все будет хорошо.

Кати хотела сказать, что не нуждается в управляющем, что ей нужен мужчина, которого она сама полюбит. Но сдержалась, потому что вступать в перепалку с Бертольдом не имело никакого смысла. Лучше успокоить его до тех пор, пока не появится новой возможности сбежать.

– Я не сомневаюсь, Бертольд, что вы сможете предложить своей жене хорошую жизнь, – сказала она кротко. – Но я люблю другого. Дайте мне время, чтобы привыкнуть к новой ситуации.

– Значит ли это, что вы больше не будете говорить мне «нет»? Я могу на что-то надеяться?

– Надежда есть всегда. Но сейчас мне нехорошо. У меня болит голова и, судя по всему, жар.

– Я пришлю вам врача, – пообещал Бертольд.

– С земли? – спросила с надеждой Кати, но слишком поспешно. Бертольд опять помрачнел.

– Разумеется, нет. Я смотрю, вы все еще помышляете о побеге. Вам стоит окончательно выкинуть это из головы, Кати. Среди наших гостей есть пара врачей. Вы хотели бы пообщаться с мужчиной или женщиной?

– С женщиной, – решила Кати.

Вскоре после этого на краешек ее кровати присела госпожа Менье из Лиона. Это была стройная темноволосая дама средних лет. Она даже немного говорила по-немецки, о чем до сих пор умалчивала.

– Вы сильно простыли. У вас жар. Я дам вам лекарство, пожалуйста, оставайтесь минимум три дня в постели. Не вставайте и не принимайте никаких лекарств от Марии. Только от меня.

– Спасибо, доктор, – с облегчением произнесла Катарина. У женщины оказалась с собой дорожная аптечка, из которой она достала нужную упаковку.

– Вот, это вам поможет, – сказала она. – Иначе нам нужно вызвать врача из Исео.

– Думаю, в этом нет необходимости, – возразила Кати. – Я сегодня утром слишком много времени провела в воде и простудилась. Но врач из Исео мне не нужен. Хотя я бы лучше сама лично купила лекарства в аптеке в Исео.

– Вы останетесь в кровати. Если вы будете послушной и сделаете так, как я скажу, то через три дня будете здоровой. Но лекарства принимайте только от меня.

Лекарство обладало снотворным эффектом, кроме того, жар и усталость тоже делали свое дело. Катарина забылась лихорадочным сном.

Она снова и снова слышала ночные крики. А затем видела свое собственное погребение. Виченте привез ее в лодке на кипарисовый остров. Он выглядел опечаленным. У ее могилы со злобной усмешкой стоял Бертольд.

Кати беспокойно ворочалась в кровати. Она уже не понимала, что из увиденного является вызванными жаром видениями, а что действительностью. Девушка видела пред собой лицо Бертольда. Боже, неужели она лежит в могиле и смотрит в глаза смерти? Он собирается ее закопать?

– Нет, нет! – всхлипывала она.

– Успокойтесь, Кати, – сказал Бертольд. – Я пришлю к вам Марию, она приготовит вам легкий снотворный напиток.

Кати с ужасом смотрела на посетителя. Это действительно был Бертольд, он сидел рядом с ее кроватью. Это был не сон.

– Пожалуйста, уйдите, – произнесла девушка дрожащим голосом. – И Мария пусть не приходит. Пришлите мне врача, я доверяю только ей.

– А мне нет? – с разочарованием в голосе спросил Бертольд. – Кати, поверьте же мне. Я ничего не делаю, чтобы вам навредить.

Кати закрыла глаза и не ответила. Пока она оставалась в кровати, она могла позволить себе таким образом избегать нежелательного общества. Ей не нужно было отвечать на унылые вопросы секретаря ее тетки. Она выигрывала время. Драгоценное время. Потому что когда она поправится, то уже не сможет отвертеться, и ей придется сказать, хочет ли она выходить за него замуж и когда.

– Я пойду, Кати, – сказал мужчина и поднялся. – Но я скоро снова приду. Поправляйтесь.

С этими словами он вышел из комнаты. Но надолго ее в покое не оставили. Вскоре пришла Мария и принесла ей травяной чай. Его единственным достоинством было то, что он был горячим. Пахла дымящаяся жидкость отвратительно. Вкус оказался еще хуже. Кати с отвращением выплюнула первый же маленький глоток. После этого она выронила чашку, и все ее содержимое оказалось на полу.

– Синьорина! – недовольно воскликнула Мария. Из ее дальнейшей тирады Кати поняла только то, что в чае были редкие травы и они должны были ей помочь.

Из всего обеда, который ей принесли чуть позднее, она съела только десерт из свежих фруктов. Затем она отвернулась к стене и снова закрыла глаза. Ей нужно было подумать о сложившемся положении после ее неудачного побега. Но привести в порядок мысли никак не удавалось. Девушка чувствовал себя слишком уставшей и истощенной, чтобы составить новый четкий план. Она снова заснула.