— Знаю, это может показаться капризом, но «стряпуха», «кухарка» и «повариха» представляются мне довольно уничижительными словечками.

— Чего же ты хочешь?

Даффи скромно опустила ресницы.

— Я бы предпочла называться кулинаром.

— Кулинаром, — медленно повторил Эрл, словно испытывая, как это слово ложится на слух. — Похоже, ты права. Действительно, «кулинар» звучит престижнее, чем, скажем, «повариха». И тем более «стряпуха»!

— Дело не только в этом! — горячо произнесла Даффи. — Наименование «кулинар» больше отвечает тому, чем я занимаюсь. Мне нравится моя профессия, а кроме того, я подхожу к делу творчески, поэтому считаю свою деятельность более близкой к понятию «кулинария», чем простое приготовление пищи.

В конце ее тирады Эрл потянул носом воздух.

— Судя по тому, что я сейчас чувствую, ты действительно кулинар, а не простая повариха. На этой кухне давно уже не было таких вкусных запахов!

Даффи слегка покраснела, польщенная похвалой, которая к тому же исходила от Шона Коннери. То есть, разумеется, от Эрла Маклена, но как же он был похож на знаменитого актера!

Где-то в глубине дома часы пробили один, раз.

— Что это? — с испугом воскликнула Даффи. — Половина восьмого?

Эрл взглянул на наручные часы.

— Да.

— Но ведь ужин следовало подать к семи! — В голосе Даффи прозвучали панические нотки. Надо же так оплошать в первый день работы!

Однако Эрл, похоже, не видел в ситуации ничего страшного.

— Что ж, я бы не отказался перекусить, если бы ты… — спокойно начал он, но в середине фразы был прерван.

Дверь кухни неожиданно распахнулась. Вернее, за мгновение до этого из коридора донесся странный свистящий — вызывавший ассоциации с включенным пылесосом — звук. Когда дверь отворилась, Даффи почти готова была увидеть то, что подсказывало воображение: самостоятельно разгуливающий по коттеджу пылесос. Однако вместо него на кухню вкатилось инвалидное кресло на колесах, по-видимому оснащенное мотором, потому что сидящий в нем человек не предпринимал никаких физических усилий для перемещения по комнатам.

— А вот и дедушка, — обронил Эрл.

— Безобразие! — возмущенно крикнул старик.

Давно не стриженные волосы на его белой как лунь голове были всклокочены, пышные седые усы выглядели растрепанными, одежда тоже была в беспорядке — половина пуговиц фланелевой клетчатой рубашки расстегнута, одна штанина домашних брюк задралась. Было похоже, что человек одевался в большой спешке.

— Я не потерплю подобного обращения! Сами уселись за стол, а про меня забыли? Это возмутительно! А если бы я не почувствовал запахов, то так и остался бы без ужина?

— Роджер, Роджер, угомонись! — усмехнулся Эрл. — Еще никто не ест. Я сам изрядно проголодался, но шума не поднимаю.

— Никто не ест? — недоверчиво повторил Роджер.

— Взгляни на стол, разве ты видишь там тарелки?

Вместо того чтобы просто посмотреть в направлении стола, Роджер нажал на несколько расположенных в подлокотнике кнопок и развернулся вместе с креслом. При виде этих манипуляций Эрл только головой покачал. Совсем сбрендил старик! — словно говорил его взгляд. Тем временем Роджер окинул взглядом стол, убедился, что там действительно нет ни столовых приборов, ни чего-либо похожего на еду, и как будто немного успокоился. Однако это относилось лишь к вопросу игнорирования его прав. Что касается проблемы приема пищи, то ею Роджер был обеспокоен по-прежнему.

— А когда же будем ужинать? — с беспокойством спросил он.

Детская непосредственность этого вопроса развеселила Даффи, и, не удержавшись, она прыснула.

Роджер тут же с тихим свистом развернул инвалидное кресло в ее сторону.

— Что смешного, не понимаю? Я есть хочу!

— Родж, познакомься, — сказал Эрл, чуть выдвинувшись вперед, — это Даффи, наша новая кухар… кхм!

Роджер взглянул на него.

— Кухарка?

— В общем, да, только Даффи не любит, когда ее так называют.

Казалось, Роджер на миг задумался. Потом он посмотрел на Даффи и назидательно произнес:

— Детка, не нужно стесняться своей профессии. Наоборот, ты должна гордиться, что занимаешься таким благородным делом. Кормить людей — это, знаешь ли…

— Ты не понял, дед, — со смехом прервал его Эрл. — Именно потому что Даффи гордится своей специальностью и талантами в области приготовления пищи, она не желает, чтобы ее называли кухаркой.

— А! — Роджер с интересом взглянул на Даффи. — Это меняет дело. — В следующее мгновение он озадаченно нахмурился. — Но как же тогда называть?

Эрл едва заметно подмигнул Даффи.

— Кулинаром.

— О-о! — протянул Роджер.

Похоже, его впечатлило подобное наименование.

Даффи тоже была под впечатлением, но совсем по другому поводу. Ее будто током ударило от заговорщицкого подмигивания Эрла. Он сделал это так, будто они были давними хорошими знакомыми. Более того — друзьями. Или даже…

Нет, о том, кем они с Эрлом могли бы быть, Даффи побоялась даже думать. У нее не хватило смелости представить свои отношения с человеком, как две капли воды похожим на молодого Шона Коннери, окрашенными той степенью близости, которая может существовать между мужчиной и женщиной.

Пораженная мыслью, которая даже еще не до конца сформировалась в ее сознании, Даффи тайком бросила на Эрла взгляд… и замерла: он тоже смотрел на нее. Когда она это увидела, ее вновь словно пронзило молнией, а в мозгу, невесть откуда взявшись, возникло райское видение — будто бы, шагнув вперед, Эрл наклоняется к ней с очень прозрачными намерениями. И осознавая их смысл, охваченная пламенем внезапно пробудившейся страсти, Даффи приподнимается на цыпочки, обвивает шею Эрла руками, приоткрывает рот навстречу его приближающимся губам и замирает в трепетном ожидании поцелуя. И не слышит при этом ничего, кроме оглушающего биения собственного сердца…

— Все это хорошо, но когда же мы наконец поедим?

Этот весьма прозаический, донесшийся со стороны инвалидного кресла вопрос мгновенно опустил Даффи с небес на землю. Можно сказать, просто шмякнул ее о земную твердь, бесцеремонно выдернув из объятий сладостной грезы.

Она заморгала, в последний момент успев заметить в глазах Эрла досаду, явно вызванную тем, что Роджер грубо вмешался в нечто эфемерное, не имеющее названия, но явственно ощущавшееся обоими.

В следующую минуту Эрл и Даффи одновременно посмотрели вниз, на сидящего в кресле Роджера.

— У меня от аппетитных запахов уже головокружение началось, — пожаловался тот, пребывая в полном неведении относительно неких тонких процессов, протекавших рядом с ним несколько мгновений назад.