В фанатской среде Кабан слыл за юродивого. Его нельзя было бить, хотя он этого часто заслуживал. Чуть что - за него заступались люди из основы под тем предлогом, что Кабан старый фанат, мол, он одним из первых пробил выезд в Донецк или еще куда-то.

Однако Кабан все равно недолго прокоптил на этом свете. Если среди фанатов он пользовался иммунитетом, то обычным гопникам и привокзальным «синякам» на заслуги Кабана было наплевать. В общем, в начале девяностых окоченелый труп Кабана с ножевой раной обнаружили в загаженной подворотне на Шкапина.

По правде сказать, я не особенно радовался компании Кабана. Мне, конечно, было далеко до умников из университетов и победителей школьных олимпиад, все же учеба в морском училище давала о себе знать, но близкое общение с представителями дна общества на меня действовало угнетающе. Кабан, этот восставший из ада, испортил мне настроение, которое и так было мрачнее некуда.

В переполненной электричке мы доехали до Калинина, где и зависли на ночь, - первая электричка до станции Бологое (второй этап путешествия на «собаках») уходила только в четыре с лишним утра.

Мы все впятером отправились на городской пляж, на берег Волги, чтобы устроить наконец пикник и, может быть, искупаться. Городской пляж оказался весьма чистым, песчаным, со скамеечками. Мы удобно расположились, разлили коричневатое алкогольное пойло в два стакана, больше не нашли, и решили пить по очереди. Первым, конечно, наполнил себе стакан Кабан.

- А т-т-е-еперь з-з-за нее! 3-з-за у-удачу, а ин-ин-иначе нам уд-удач-чи не в-видать! - произнес Кабан тост, принятый среди фанатов.

Выпил стакан залпом и вытер губы кистью. Он бы, наверное, и облизал кисть, если бы на коже осталось немного пойла.

Я тоже выпил, и меня чуть не вырвало, мой желудок запротестовал, толчками прогоняя обратно жидкость, которая в него только что заливалась. Из глаз брызнули слезы. Чтобы не опозориться, я быстро занюхал запах бормотухи плавленым сырком.

Юра налил вино в опорожненные стаканы и дал их девчонкам. Ира и Лена выпили и не поморщились, а Юра допивал остатки вина прямо из горлышка бутылки. Следующая порция прошла легче. Кабан опять завел речь о поездке в Донецк вместе с Хайрастом.

- Кто-нибудь будет купаться? - спросила Лена. Все, кроме Кабана, заявили, что будут.

Девицы разделись, но оставили на себе трусы и лифчик. На Ире были синие трусы, как от купальника, и какой-то бежеватый лифчик из плотной ткани, сколько ни мочи - прозрачным такое белье не станет, а вот исподнее Лены было белым и тонким. Мы купались, Юра и Лена вели себя в воде так, будто перед этим они внимательно изучали киношные сцены совместного купания любовников.

Я вылез первым, Кабан сидел на скамейке с блаженной улыбкой. Вылезла Ира, и мы все втроем смотрели на влюбленных. Наконец на берег выбежала Лена, сквозь ее мокрые трусы была отчетливо видна черная растительность на лобке, а сквозь мокрый лифчик проступали большие темные соски на грудях бутылочной формы. Но ее это нисколько не смущало, как, впрочем, и ее кавалера. У нас еще оставалось вино, и мы выпили за будущие победы «Зенита».

- В-в-ы э-эт-т-то… н-на м-матч н-наших ду-ублер-ров с «м-м-я-а-сом» п-пойд-дете? - спросил нас Кабан. - П-п-рих-ходите! П-п-после м-матча б-бухнем.

Я сразу даже не сообразил, о чем Кабан говорит, а потом вспомнил - чемпионат-то продолжается, грядет игра со «Спартаком».

Полупьяные, мы добрели до вокзала, электричка была уже подана, мы вошли в первый вагон и легли на деревянные отполированные скамейки, я тут же заснул. Проснулся я оттого, что поезд резко затормозил, вагоны как бы стукнулись друг от друга. Кабан лежал на лавке напротив меня, на спине и храпел. Кое-где виднелись головы пассажиров. Я, сколько ни старался, заснуть уже не мог. Встал и решил пойти в тамбур покурить. Проходя мимо спящей Иры, я еще раз обратил внимание на ее золотистые волосы: «Какие красивые!»

Правда, Ира показалась мне немного странной. Чисто одета, но на штанине синих брюк из легкого материала, на коленке, аккуратно залатана дырка. Я удивился, потому что сам бы уже, наверное, не надел брюки с заплаткой на колене, хотя в нашей семье лишние деньги не водились. Ира мало разговаривала, в основном молчала, но охотно ответила на мой вопрос, где она живет и кем работает. Жила она на Театральной площади, с тетей, а работала в регистратуре поликлиники. Было ей девятнадцать лет, на два года старше меня. В отличие от подруги, Ира показала себя весьма стеснительной барышней. Во всяком случае, трусы и лифчик она отжимала в кабинке для переодевания, в то время как Лена сделала это, отойдя от нас шагов на пять.

Юры и Лены на лавках я не обнаружил. Зато обнаружил их в тамбуре: Лена сидела на корточках и делала Юре минет. Но я не стал выскакивать из тамбура, как ошпаренный, а встал у противоположных дверей и закурил. Юра кончил, когда я болгарскую сигарету «Opal» докурил где-то до половины. Лена встала с корточек, ребята поцеловались в губы, и вышли из тамбура.

В Ленинград мы вернулись вечером на следующий день после финала. Распрощались, как старые друзья, и договорились вместе пойти на матч дублеров. За время дороги я сблизился с Ирой, она мило мне улыбалась, дремала на моем плече, или делала вид, что дремала, а на самом деле приглашала меня к поцелую… Не знаю… Я мало общался с девушками и еще не научился правильно понимать их сигналы. Но, так или иначе, я ждал матча дублеров еще и потому, что хотел встретиться с Ирой.

Дублеры играли на запасном поле стадиона имени Кирова. Мы - я, Юра, Лена и Ира - встретились на станции метро «Петроградская». Кабан сказал, что придет на матч самостоятельно, а потом мы все вместе пойдем и культурно отдохнем.

Кабан нас увидел первым, он был не один, а с двумя парнями: рыжим мордатым детиной и сухопарым мужичком в сине-бело-голубом свитере. Я крикнул «Кабан!» и помахал ему рукой. Но к нашей разнополой компании направилась вся троица.

- Ой, какие мы красивые! - рыжий и, как выяснилось при ближайшем рассмотрении, конопатый, говорил в ернической манере, как хулиганы из советского кинематографа. - А что, если вы накинете фанатам на бухло, по рублю? Вы же накинете, правда?

- У нас нет денег… - начал было Юра.

- Не пизди, слышь, ты! Кабан сказал, что вы придете с деньгами. Так ведь, Кабан?

Кабан кивнул и подобострастно посмотрел на рыжего из-под очков с толстыми линзами.

Я, честно сказать, никак не ожидал такого поворота событий и, чтобы скрыть растерянность - молчал. Мне было стыдно перед девчонками и я не знал, как действовать в сложившейся ситуации. Что это - шутка или реальный наезд? Неужели Кабан, которого мы по дороге из Москвы поили и кормили, оказался таким чмо, что навел на нас взрослых парней?

В принципе, к разборкам такого рода я привык в морском училище, и сам по себе расклад меня не пугал. Просто я не ожидал такой подлости от человека, с которым вместе проделал нелегкий путь.

- Кабан, - наконец произнес я, - ты же нас сам позвал на матч дублеров. После матча скинемся все вместе и выпьем…