Что ж, и он, Джардин, способен подлить масла в огонь. Не мешало бы слегка оживить пресную жизнь бедняжки Эстер Уоринг. Стоит шепнуть пару слов ей на ухо, и кто знает, чем все это закончится.

Вечерники были редким событием в пресной жизни Эстер Уоринг, и перспектива посетить одну из них не могла не завладеть всецело ее вниманием.

Все еще ограниченная в средствах, Эстер взяла одно из старых черных платьев своей матушки, прогулялась в гости к Люси Райт, и украсила его очень миленьким кружевом, которое Люси великодушно подарила ей и даже помогла пришить к подолу.

Ее муж заявился в самый неподходящий момент и окинул бедняжку Эстер своим многозначительным взглядом. «Сколько можно испытывать терпение моей слишком мягкосердечной жены?» — было написано в его глазах. Именно по его вине Эстер так редко виделась с Люси в последнее время.

С ним был капитан Паркер. В его присутствии Эстер обычно терялась. Она находила его приятную внешность, светлые волосы и атлетическую фигуру невероятно волнующими. Но мысль о том, что он добр с ней лишь потому, что испытывает к ней жалость, приводила ее в отчаяние.

Однако на этот раз он показался ей таким же привлекательным, как всегда, но слишком молодым и несколько неуклюжим. Его высказывания были скучными и лишенными юмора. Это открытие чрезвычайно удивило Эстер, поскольку прежде она считала его идеалом мужской красоты.

Возможно, причина заключалась в знакомстве с более зрелым мужчиной… с Томом Дилхорном. Он далек от ее идеала, но в сравнении с ним капитан Паркер кажется зеленым юнцом.

Избавившись от страха перед капитаном Паркером, Эстер заметно оживилась и ответила более приветливо, чем обычно, на его вопрос о том, чем же так сильно заняты прелестные дамы.

Она взглянула ему прямо в глаза и легкомысленно заявила:

— О, капитан Паркер, я иду на очень важную вечеринку, а Люси помогает мне подшить мое роскошное новое платье.

Заметно удивившись, он поинтересовался:

— Что же это за вечеринка, Эстер?

— О, это настолько важное мероприятие, что вас с Френком туда не пустят. Ее проводит Школьный совет для всех учителей, и приглашение получили лишь самые важные персоны, вроде мистера Тома Дилхорна.

Эстер и не заметила, как Том проник и в ее мысли, и в ее слова. Френк, и без того рассерженный, нахмурился еще сильнее при звуках этого имени.

— Ты уверена, что тебе следует идти, Эстер? — сказал он. — Я знаю, что ты работаешь учительницей, но, судя по всему, там будут люди не нашего круга.

Но Эстер уже «понесло».

— Видишь ли, Френк, ты ведь сам наверняка понимаешь, что я теперь тоже «не вашего круга». А там обещают неплохое угощение, и я не могу это пропустить. Люди нашего круга почему-то не торопятся пригласить меня к столу!

Наступила мертвая тишина.

«Что со мной случилось? — подумала Эстер, удивленная собственной дерзостью. — Как я могла произнести это вслух?

Надо уйти, пока Люси меня не выгнала. Теперь Френк запретит ей видеться со мной. А впрочем, ей-то наплевать. Он давно уже у нее под каблуком. И что я находила в этом капитане Паркере? Обычный, милый, добрый… мальчик. Должно быть, разговоры с Томом Дилхорном так плохо на меня повлияли. Эти ужасные мысли лезут мне в голову после каждой встречи с ним».

Обдумывая все это, Эстер распрощалась с Люси, забрала свое ужасное платье, «сделала ручкой» Френку и Стивену Паркеру, глядящему на нее с ужасом, и гордо удалилась.

Несколько мгновение длилось молчание, затем заговорили все разом.

— Ну и ну! — воскликнула Люси.

— О Господи, — произнес капитан Паркер. Ему очень льстило робкое обожание Эстер, столь неожиданно испарившееся.

— Боже праведный! — добавил Френк. — Она стала еще некрасивее чем раньше, и гораздо наглее. Я не хочу, чтобы она навещала тебя, Люси.

— Ну, да, конечно. Да она и сама не придет, бедняжка.

И тут Люси осенило.

— Как вы думаете, она действительно голодная? Может, в этом все и дело. Помешалась от голода? Я должна была что-нибудь ей предложить. Я и не задумывалась о том, на что она живет после смерти Фреда. О, Боже!

— Нет, Люси, причина в том, что она путается с чернью, — печально возразил Стивен. — Раньше она была такой скромницей, хотя и дурнушкой. А сейчас подурнела еще сильнее, да и характер испортился.

Он был счастлив, что из жалости не сказал ей ничего такого, что могло быть расценено как предложение руки и сердца.

Эстер возвращалась домой в приподнятом настроении. Сейчас она ни о чем не жалела. Всю свою жизнь она была покорным ребенком, не смевшим даже голос подать лишний раз. Впрочем, ее мнение все равно никого не волновало.

Мать была вечно ею недовольна. Фред, ее отец, обращался с ней как с прислугой, и даже очень удобной прислугой, поскольку горничные в их доме не задерживались.

Что ж, сегодня она подала голос, и ее присутствие заметили. Эстер была в таком восторге от своей выходки, что ничего не замечала вокруг пока, свернув в переулок, не наткнулась на Тома Дилхорна.

Он попятился, с удивлением и некоторым удовольствием заметив, что настроение у нее боевое.

— Добрый день, мисс Уоринг.

— Добрый день, мистер Дилхорн, — почти пропела Эстер.

Том мрачно посмотрел на ужасное платье, которое она прижимала к себе.

— Заняты, мисс Уоринг?

Безрассудство, охватившее Эстер в гостях у Люси, нахлынуло снова. Она вызывающе взглянула на своего мучителя. Что ж, внутренний голос ее не обманывал. Это тот самый «людоед», в сравнении с которым капитан Паркер стал казаться ей наивным и незрелым, но все-таки он остается «людоедом».

— Да, можно и так сказать, мистер Дилхорн. Я подшивала это роскошное платье для вечеринки.

— Значит, вы намерены пойти, — с улыбкой заключил Том. В подобные мгновения Эстер преображалась. Он не ошибся. За ее внешней сдержанностью скрываются сильные чувства.

— Да, я намерена почтить их своим присутствием.

— Очень похвально, мисс Уоринг. Горю желанием увидеться с вами на вечеринке.

— Правда, мистер Дилхорн? Вы меня удивляете. Я полагала, вы привыкли к менее, скажем так, благопристойным мероприятиям!

Вот уж припечатала! Посмотрим, что он на это скажет.

Он и бровью не повел.

— Напротив, мисс Уоринг. Завтрашняя вечеринка вызывает во мне жгучее любопытство.

Том поклонился. Эстер поклонилась в ответ. «Черт возьми, он с таким насмешливым видом смотрит на мое убогое платье. Что ж, завтра я его надену и попытаюсь выглядеть более нарядной, чем сегодня. Я чувствую себя, как пьяная».

Том знал, что Эстер не пьяна, и понимал, что причиной ее возбужденного состояния была смесь голода и отчаяния. «А она повзрослела, — подумал Том. — Интересно, чем это вызвано?» Но Эстер никогда бы ему не призналась, что дух свободы, поселил в ее душе именно он.