«Довольно, — решила Джози. — Хватит нравоучений, Люк. Тощий зануда».

— Какого черта тебе здесь надо? — вырвалось у нее. Она хлопнула портфелем по столу, уронив на пол нож дня разрезания писем.

— Какого черта мне здесь надо? — ледяным тоном переспросил Люк.

— Да, что ты здесь ошиваешься? — кричала Джози. — Зачем приходишь? У тебя что, жизни своей нет?

Выражение лица Люка подсказало девочке, что она зашла слишком далеко. Со сжатыми кулаками он шагнул к ней.

— Успокойся, — предложила она таким тоном, будто искала примирения. Хотя — примирение было уже невозможно, видела она. Люк слишком распален.

— Ты погубила Рейчел! — выкрикнул он. — Теперь ты погубишь Эрику. Ты эгоистка, Джози! Невероятная эгоистка!

Внутри Джози точно сломалось что-то.

— Никого я не погубила! — сказала она. — Нет! Знаешь, в чем твоя беда, Люк? Ты просто неудачник. Страшный неудачник. Ты приходишь сюда каждый день, притворяясь героем. Ты такой добренький, бескорыстный. А на самом деле ты просто боишься жизни. Ты спрятался за спину Рейчел, потому что боишься неудач! Ты боишься реального мира, Люк!

Джози буквально взорвалась потоком слов. Задохнувшись и сжав руки на груди, она отстаивала свое право на жизнь.

С коротким возгласом Люк быстрым движением нагнулся, поднял с пола серебряный нож для разрезания писем. Шагнул к девочке.

— Люк, прошу тебя! Не надо! Нет! — выкрикнула Джози.

Джози пятилась от Люка, пока не уперлась спиной в стену.

Люк внезапно остановился. Его глаза раскрылись, как от внезапного изумления. Неужели он мог бы кого-то убить?

Джози закрывала лицо руками, выставив вперед локти.

— Прошу тебя, Люк!

— Не-ет! — простонал он.

С коротким вскриком отвернулся от Джози и метнул серебряный нож прямо в крышку деревянного стола. Нож вошел в стол по самую рукоятку.

Тяжело дыша. Люк отступил на шаг.

— Джози, — сказал он сразу охрипшим, изменившимся голосом. — Я чуть не прикончил тебя.

Он отступил еще, не в силах отдышаться, в ужасе от того, что чуть не совершил.

— Мне придется уйти, — сказал он скорее себе, а не Джози. Голос у него дрожал.

Он выбежал из комнаты, сильно ударившись плечом о косяк двери.

Джози стояла как прежде, прижавшись к стене, неподвижными глазами уставившись на нож, вогнанный в стол. Она не двинулась, пока не услышала, как за Люком захлопнулась входная дверь.

Потом громко выдохнула и медленно пошла к столу.

— Это что-то, — сказала она и закашлялась, чтобы прочистить пересохшее горло. — Это что-то.

Снова задребезжал внутренний телефон.

— Джози, ты дома? — спрашивала Эрика.

Джози дотронулась до рукоятки ножа и попыталась его выдернуть.

— Да, я дома, — ответила она.

— Ты опять задержалась, — сказала Эрика.

«Снова нравоучения», — подумала Джози. Нож со второй попытки послушался ее. На крышке зияла глубокая узкая щель. Джози прикрыла ее книгами.

— Поднимешься наверх? — спросила Эрика. — Рейчел о тебе спрашивала.

— Может быть. Чуть позже, — ответила Джози. У нее буквально подкашивались ноги. Она вся дрожала. Ее буквально потрясла дикая выходка Люка.

Он был вне себя. «Я никого в таком состоянии прежде не видела», — подумала Джози.

— Рейчел хочет тебя видеть, — настаивала Эрика. Голос ее казался чуть более высоким по телефону.

— Скажи ей, что я приду, когда смогу, — с раздражением ответила Джози.

Внутренний телефон замолчал.

«Все сошли с ума, — подумала Джози. — Все ополчились против меня. А что я такого сделала? Ничего. Я только хочу, чтобы меня оставили в покое».

Чувствуя, как ее продолжает трясти, она двинулась к кушетке. Но что-то остановило ее взгляд на маленьком столике у дальней стены. Вечерняя почта.

Она подошла к столику. Среди журналов и рекламных проспектов она принялась искать письмо. И нашла. Маленький квадратный конвертик. На ее имя.

Еще одна валентинка.

Горло у нее сжалось.

Пальцы дрожали, вскрывая конверт и доставая открытку.

Открытка имела форму сердечка. Ярко-розового цвета. На открытке затейливым почерком значилось: «Привет, моя Валентина. Не забыла меня?»

— О Боже! — громко выдохнула Джози.

С неохотой раскрыла она открытку. Печатными буквами внутри, на этот раз красной шариковой ручкой, кто-то написал стишок:

День святого Валентина — не забыла?

Уже вырыта на кладбище могила.

Швырнув открытку на стол, Джози уставилась в календарь, укрепленный над столом. Валентинов день приходился в этом году на субботу.

«Это, должно быть, шутка, — подумала Джози, делая над собой усилие. — Никто не собирается убивать ее. Это немыслимо.

…А что, если?..»

Джози проснулась от звонка внутреннего телефона.

Она зевнула и взглянула на часы. Половина третьего ночи. Девушка зарылась лицом в подушку и закрыла глаза. Звонок не умолкал.

«Ну почему они провели внутренний телефон во все комнаты?» — думала Джози.

— Джози, приди ко мне, пожалуйста, — голос Рейчел казался выше, чем обычно, и был очень испуганным.

Громко вздохнув, Джози сбросила покрывало на пол и села и кровати.

— Джози, приди ко мне, — сказала Рейчел умоляющим голосом.

— А почему именно я? — проворчала Джози.

«С какой стати Рейчел не спит в половине третьего? И почему она зовет именно меня?» Телефон снова затрезвонил.

— Джози? — голос у Рейчел был очень напряженным.

Джози вздохнула и потянулась.

— Ладно. Иду, — пробормотала она, опустила ноги на пол и встала. В комнате было очень холодно. Окна распахнуты, а радиатор выключен.

— Джози? Ты уже идешь? — звучал по телефону тихий голос Рейчел. Джози еле слышала его.

В темноте она прошла по коридору. Пол поскрипывал при каждом ее шаге.

«Терпеть не могу этот старый дом, — подумала Джози. — И ненавижу все эти жуткие звуки, которые он производит, эти скрипы пола и стоны водопроводного крана».

Джози поежилась.

В школе рассказывали ужасные истории об улице Страха. О призраках и злых духах. Об убийцах и пропавших людях. Большая часть этих рассказов была выдумкой. Ио некоторые уж больно смахивали на правду.