– Ну что, мужик, начнем, – скомандовал отцу Василию своим скрипучим неприятным голосом старший.

– Что вам надо?

– На кого работаешь, падла?

– Неподходящий у тебя тон, дитя мое, – посмотрел в глаза старшему отец Василий. – Разве я тебе что-нибудь должен?

– Ты под дурачка-то не коси, – посоветовал старший. – Тебе же хуже будет. А когда спрашивают, отвечай. Последний раз повторяю: на кого работаешь?

– На Русскую православную церковь, – кратко ответил отец Василий.

– Не-е, ты не понимаешь, – покачал головой старший и кивнул бугаю.

Тот подошел и несильно ударил священника в грудь. Удар не был мастерским, но рука у бугая оказалась тяжелой. Отец Василий закашлялся, в глазах потемнело.

– Я слушаю, – старший сел на услужливо подвинутый кем-то из свиты ящик.

– Что тебе от меня нужно? – прохрипел отец Василий.

– Правда, – коротко ответил старший. – Что тебе сказал Корявый? Когда он вышел с тобой на связь? У кого ты был в УВД?

«Он и это знает», – подумал отец Василий.

– В УВД я был у заместителя, – честно признал он. – Рассказал о сегодняшнем ДТП. А вашего Корявого сегодня в первый раз увидел.

– Верю, что в первый раз, – кивнул старший. – А работаешь на кого?

– А на кого надо? – съязвил отец Василий, не утерпев.

– Так, Пекарь, – повернулся старший к бугаю. – Начинай. Некогда мне с ним приятные разговоры вести.

Бугай подошел к отцу Василию, неторопливо вспорол рясу на его груди и рывком содрал ее вниз.

– Ну-ка, ну-ка… – старший поднялся, подошел ближе и с интересом пригляделся к шрамам, покрывающим грудь и живот отца Василия. – А ты, попик, с биографией! Где это тебя так – в духовной семинарии? А-а?! Не слышу, сука ментовская!

– Нет, не в семинарии, – покачал головой отец Василий. – В Афгане.

Старший машинально проглотил слюну и отвернулся в сторону.

– Врешь поди, – обронил он. – Где служил?

– В Карохе.

– Когда призвали?

– В восемьдесят пятом.

Старший снова повернулся к отцу Василию, его глаза пылали ненавистью.

– Что ты свистишь, падла?! Кому лапшу повесить хочешь?! В Карохе до восемьдесят восьмого тихо было!

Но слышалась в этой его ненависти какая-то фальшь, показушность.

– Я на сверхсрочную остался, – пояснил отец Василий.

– Значит, особистами проверенный, – усмехнулся старший.

– Думаю, да.

– Он думает, – усмехнулся старший. – С тех пор и работаешь на них?

– На кого?

– Это ты мне скажи, на кого! На шестой отдел! Или, может быть, сразу на ФСБ?

– Я служу только Господу нашему, – тихо возразил отец Василий. – Больше никому.

– Ладно, сейчас проверим, – старший поджал губы и повернулся к бугаю. – Давай, Пекарь, начинай!

Бугай неторопливо поднял стоящий в углу неприметный «дипломат», открыл его и продемонстрировал священнику набор блестящих инструментов, похоже, медицинского назначения.

«Вот это я попал!» – запоздало ужаснулся отец Василий и уже открыто попытался освободиться от крюка, на который был подвешен, но безрезультатно. Он еще раз внимательно оглядел всех, кто его окружал, но в глазах бандитов светилось одно лишь недоброжелательное любопытство. И только один смотрел в сторону.

Бугай воткнул отцу Василию между ребер блестящий скальпель и попытался его провернуть. Не вышло. И сразу стало ясно, что он в этом деле новичок.

«Господи, благодарю!» – возликовал отец Василий. С таким палачом, как этот Пекарь, он мог продержаться долго… очень долго.

– Мне незачем лгать, – сказал отец Василий старшему, не обращая внимания на острую боль.

– Да ну? – не поверил старший.

– Мне запрещено лгать! – уже настойчивее сказал отец Василий.

– Кем?

– Отец Небесный заповедал… Не убивай, не прелюбодействуй, не кради и не лжесвидетельствуй!

– Да ну? – снова не поверил старший.

– Не веришь?

– Нет, – холодно сказал старший. – Знаешь, сколько я таких видел? А ковырнешь поглубже – все лапша!

Бугай воткнул отцу Василию в грудь что-то еще, но рука соскользнула с гладкой блестящей поверхности инструмента. Он зашипел от боли и быстро сунул поврежденный палец в рот. Отец Василий поморщился – ему было больно. Действительно больно.

– Зачем я буду служить ментам, если выбрал Бога? – спросил он старшего.

– Мне это неизвестно, – усмехнулся тот. – Может, тебе власти недостает или ты по жизни стукач.

Бугай вытащил кровоточащий палец изо рта, поджал его к ладони и снова принялся чем-то ковырять. Послышался треск, и все тело отца Василия снова пронзила острая боль, а кровь обильно потекла по животу вниз, к ногам.

– Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? – еле удерживаясь от стона, гнул свое священник.

– Меня интересует одно: что тебе сказал Корявый? – устало вздохнул старший.

– Он ничего не сказал.

– Тогда зачем он к тебе в церковь приходил?

– А ты не знаешь, зачем в храм Божий приходят? – спросил отец Василий.

– Продолжай, Пекарь, – махнул рукой старший, присел на ящик и опустил глаза вниз.

Лицо Пекаря уже покрылось каплями пота. Он даже высунул от напряжения язык, но по всему было видно, что не умеет он с деликатными орудиями обращаться, ему бы кулаками помахать. Из его рта воняло чем-то пронзительно-кислым! Отец Василий отодвигался, сколько позволяло положение тела, а потом не выдержал и коротко и резко двинул бугая лбом в нос. Пекарь взвизгнул, взмахнул руками и повалился на спину, прямо к ногам своего шефа.

– Гнида! – по-детски изумленно и обиженно возмутился он. – Ты мне нос сломал!

– В следующий раз будешь зубы чистить, – через силу усмехнулся отец Василий – боль в ребрах была невероятная.

Старший досадливо пнул бугая ногой, поднялся и подошел к священнику.

– Вот что, святой отец… – начал он.

– Зови меня отец Василий, – поправил его священник.

– Чем дольше я на тебя смотрю, тем лучше вижу, – не обращая внимания на поправку, продолжил старший. – Ты – не простой поп. Вы и так все стукачи, но ты – стукач особый!

– Я истину говорю, а ты не веришь, – покачал головой священник.

– Проверять мне тебя некогда, – словно и не услышал его старший. – Или ты прямо сейчас рассказываешь мне все про Корявого, или ты прямо сейчас умрешь. Выбирай.